Владимир Уланов - Искушение. Исторический роман

– Откуда это ты, царица моя, взяла? – с деланным удивлением спросил граф и изучающе посмотрел на дочь, подумав, кто это мог ей все доложить? Неужели все те же Шуйские?

Марина, грустно улыбнувшись, ответила:

– Накануне смуты он сам мне все рассказал, прощения просил за обман свой, плакал.

– Ну и что теперь? Ты решила отказаться от царствования?

– Не дождутся, чтобы я отказалась от царствования! Я помазанница Божья, и престол будет только мой! Теперь, самое главное – в Москву вернуться!

Марина на минуту задумалась, в ее глазах заходили злые огоньки, по лицу пробежала тень. Ее тонкие губы скривились в злой усмешке.

В это время вошел стрелецкий сотник и заторопил:

– По указу царя Василия Ивановича вы немедля должны отправиться в путь до Литвы, а там обязаны вернуться в королевство Польское. Таков был договор с их королем. Если указ царя будет нарушен и вы измените свой путь следования, то будете схвачены и отправлены в приказ тайных дел для допроса с пристрастием. Сопровождать вас будут десять конных шляхтичей и сотня верховых стрельцов.

Вскоре отец и дочь уселись в возок. Шляхтичи погрузили несколько сундуков с вещами, и изгнанники тронулись в путь. Граф печально посмотрел на все свое богатство, которое у них осталось с дочерью, и подумал: «А ведь так все хорошо складывалось, когда завладели русским престолом. Богатство так и валилось в руки, все было, что только душа пожелает. Все шляхтичи завидовали мне».

И вот такой печальный конец. Ради своего успеха он пожертвовал всем: и честью дочери, и ее желаниями. Заставил жить с этим уродом и бабником Гришкой. Еще бы с годик посидел на престоле самозванец, тогда бы они убрали этого недоумка и царствовала бы его дочь. Теперь опять появилась надежда. Может быть, еще не все потеряно: «Главное, Гришка остался жив, все-таки он, как – никак, помазанник божий и как бы теперь настоящий царь. Опять народишко подсоберем, король польский поможет, глядишь, и вновь вернемся в Москву».

Наконец граф очнулся от своих мыслей, взглянул на дочь, ободряюще ей улыбнулся и сказал:

– Не горюй, царица моя, кажется, скоро все у нас наладится, и ты заживешь прежней жизнью, и думные бояре будут ползать у твоего трона на коленях, заискивать и просить пощады.

Марина заулыбалась, а потом, звонко засмеявшись, сказала:

– Не смогут они ползать в моих ногах и пощады просить! Я этих всех думных бояр распоряжусь повесить на стенах Кремля, чтоб впредь другим неповадно было смуту наводить в государстве! После этих слов и вселенной отцом надежды о возвращении на царствование Марина развеселилась, запела:

Отец Марины с удивлением прислушался к пению дочери, спросил:

– Где это ты выучилась так ладно петь по-русски?

Марина, улыбнувшись, ответила:

– Русские девки выучили, я же все-таки русской царицей была, хотя бы их песни должна знать.

– Эх, и хорошая бы царица из тебя получилась! – мечтательно произнес граф.

Марина звонко рассмеялась в ответ и стала петь по-польски. Отец, наблюдая за дочерью, радовался за нее: кажется, возвращаются к ним опять счастливые времена.

Недалеко от городка Стародуба к возку подъехал молодой шляхтич. Путники остановились, а стрельцы разнуздали лошадей, повели попоить их к речушке, затем решили передохнуть сами после пыльной дороги. Остались только отец и дочь. Молодой поляк подошел к Марине, поклонился ей в пояс, сообщил:

– Марина Юрьевна, царь Дмитрий ожидает вас в Стародубе и хочет свидеться, но… – шляхтич замялся, не зная продолжать ли ему дальше и, наконец, выдавил из себя:– но вы встретитесь не со своим мужем, а совершенно с другим человеком, и вряд ли он вам понравится. Так что решайте: встречаться вам с ним или ехать в Польшу.

Это сообщение, словно громом, поразило Марину. Она зашаталась. Посланник едва успел подхватить ее под руки. Все надежды их рушились вновь. Опять какой-то самозванец! Снова обман! Она присела на принесенный слугами стульчик, устало произнесла:

– Дальше мы не поедем, ставьте здесь шатер. Пусть он сам сюда приезжает, посмотрю, что это за суженый и новый государь —Дмитрий Иванович.

Марина заметно сникла, ее веселое настроение сменилось задумчивостью и раздражительностью. Она повернулась к молодому гонцу, резко бросила:

– Пусть новоявленный царь явится сюда встретить молодую жену, а там посмотрим, что делать!

Вскоре появился ничего не подозревающий сотник со стрельцами, готовый продолжать путь, но, увидев, что слуги ставят палатки, спросил:

– Почему прекращаете путь без моего ведома?

К сотнику подошел граф и, искусно притворяясь, печально заявил:

– Дочка очень плохо себя чувствует. Мы просим сделать остановку, пусть Марина немного поправится, а завтра продолжим свой путь.

Сотник без колебаний согласился и дал стрельцам команду располагаться на отдых.

Отец и дочь, удалившись в палатку, присели на свой походный сундук с нехитрым барахлом, напряженно молчали, думая каждый о своем.

Граф Мнишек размышлял: «Как бы ни было, а все-таки появилась у них хоть какая-то возможность опять возвыситься, иметь власть и звонкую монету в кошельке. Кто бы он ни был. Надобно уговорить дочь сойтись с этим новым царьком, может, у него лучше получится, чем у прежнего ее мужа».

Марина была в сомнениях, вся душа ее взбунтовалась, ей хотелось плюнуть на все и мчаться в Польшу. «Ну, а там что? – рассуждала она. – Позор! Нищета и убогость! Все ясновельможные пани будут подсмеиваться! Они-то уж припомнят ей блистательный отъезд в Россию! До сих пор стоят у нее перед глазами эти ненавистные, завистливые взоры знатных дам. И теперь они будут подсмеиваться, хихикать в уголках, сочиняя про нее сплетни. Нет, в Польшу она не помчится, будет до конца оставаться царицей! А вдруг все получится! Надо еще посмотреть на новоявленного царя-самозванца».

Отец ее, как будто угадав мысли дочери, произнес:

– Уж ты, Маринушка, не торопись бежать, может быть, на этот раз счастье нам улыбнется! Ведь у нас с тобой за душой ничего нет: ни денег, ни имущества, а в Польше нас ждут долги, которые мы так и не отдали кредиторам.

Марина незаметно вытерла набежавшую скупую слезу, произнесла сквозь зубы:

– Знать, судьба моя такова, это мой крест, и придется мне нести его до конца! Я ведь на престол помазана! – и, помолчав, добавила: – Делать нечего, будем ждать нового суженого.

Через несколько часов показалась целая сотня всадников. Стрелецкий сотник, увидев их, забеспокоился, подбежал к графу, закричал:

– Так вот вы кого ждали! А я, дурак, поверил вам!