Елена Сосновцева - А где-то дышится легко. Городские сказки

Она задумалась, взгляд затуманился. Я увидела снежные склоны гор, муравьиную цепочку людей, продирающихся сквозь метель, белой ватой облеплены брови, ресницы, бороды, пряди волос. Почему-то альпинизм у меня вызывает только такие ледяные картины враждебной мерзлоты. Я этим поделилась с Екатериной, так звали мою случайную собеседницу, она ответила, что дело было летом, красивым, цветным и жарким.

– Мы выехали в пятницу утром втроем: я, Леша и проводник-инструктор. Намеревались добраться до первой стоянки по канатке к ночи, переночевав, пройти в субботу первую фазу восхождения, в воскресенье – вторую, и ночью – обратно в Москву. Для моего посвящения Леша выбрал Кавказские горы, знаменитый Эльбрус. Для бывалых – это небольшая гора, для меня же эта моя авантюра на месте показалась катастрофой. Я поняла, что не хочу, не могу, хоть режьте меня, лезть на эти скалистые горы. На первой же попавшейся отвесной стене Леша обучил меня азам. Я ничего не понимала, ничего не запоминала, я была в полной растерянности и только беспомощно мотала головой по сторонам, словно что-то потеряла, себя словно потеряла. У меня было ощущение, что все происходит не со мной. Двое мужчин, уверенных, умелых, своей волей, словно тисками, сжали мое хрупкое я или то, что от него осталось, то место, где оно находилось. В этих тисках я послушно и обреченно, как заводная кукла, повторяла все, что фиксировали мои стеклянные от ужаса глаза.

«Главное – иди шаг в шаг, по сторонам не смотри. Костя идет первым, потом ты, я позади. Мы в плотной связке, ничего не может случиться. Ты в надежных руках», – сказал Леша. И легонько подтолкнул меня за удаляющимся инструктором Костей.

Екатерина помолчала, кисти рук, сложенные на коленях, подрагивали, как у ребенка во сне, когда ему снится что-то страшное. Я подумала, как бы я в свои двадцать повела себя на ее месте? Отказалась? Уехала обратно домой? Устроила истерику? Она посмотрела на меня, улыбнулась:

– В сущности, все это глупости.

– Вовсе нет, продолжайте, прошу вас, – горячо возразила я.

– Когда мы начали подъем, солнце уже стояло высоко, мне было очень жарко во всем этом снаряжении. Я старательно выполняла инструкцию «шаг в шаг», мы шли по узкой горной тропинке вдоль скалы по левую руку. Высота была небольшая, Костя обернулся, показал на отвесную скалу, я не обратила внимания. Мы подошли, тут я поняла, что мы будем карабкаться вверх. У меня все сжалось внутри. «Смотри, как Костя выбирает уступы для ног и рук, и за ним след в след», – твердо сказал Леша. Мы поползли вверх. Эта первая стена была не очень высокой, со множеством трещин, уступов и небольших платформ из камней. Мы добрались наверх довольно быстро. Я не понимала, что происходит вокруг, перед моими глазами мелькали руки и ноги Кости, и я внимательно высматривала прощелины и заступы для себя. Наверху Леша приобнял меня за плечи и сказал: «Молодчина! Ты знаешь, что ты молодчина!». Это был первый раз, когда он ко мне прикоснулся.

Екатерина передернула плечами и скользнула по мне виноватым взглядом.

– Мы пошли на второй переход опять вдоль скалы по узкой тропе. Правда, на этот раз мы были уже довольно высоко. Тропа круто вилась наверх. Дантовы круги.

Екатерина недобро усмехнулась в сторону.

– Подул свежий ветерок, и небо очень быстро затянули серые летние облака, воздух стал молочным и плотным. Впереди был резкий поворот почти на девяносто градусов, я смотрела след в след Косте. Вдруг начал накрапывать тихий дождик. Я подняла лицо вверх, чтобы хоть немного смыть пот с лица, освежиться. Когда опустила голову, Кости не было. Я остановилась, и в этот момент грянул гром. Я вздрогнула всем телом и качнулась в бок, правый ботинок заскользил вниз по камешкам. Твердая рука сзади прижала меня к скале. Вокруг потемнело, началась гроза. Леша сзади кричал: «Не бойся, летние грозы быстро проходят. Нужно идти вперед, там за углом нас ждет Костя». Чтобы справиться с этим маневром, я повернулась лицом к скале и, цепляясь руками за камни, боком миллиметровыми шажками стала передвигаться вдоль тропки. Налетел ветер, хлестал дождем, я промокла до нитки. Дождь заливал глаза, было трудно смотреть сквозь воду. Я увидела руку Кости, схватила ее и потихоньку, с его помощью, перебралась за угол. Там был небольшой плоский выступ, на котором могли поместиться все мы трое. Тропа продолжалась чуть выше, надо было пробраться к ней по скале. Мы каким-то чудом добрались до нее и пошли дальше. До этого я была лицом к скале, и теперь можно было повернуться к ней боком. Я повернулась, молния сверкнула совсем рядом. Ветер бушевал. Я посмотрела вниз – тут Екатерина замолчала.

Расширенные зрачки, на лбу у корней волос вздулась венка, сцепленные намертво скулы, я подалась вперед. Мне было тяжело видеть ее такой. Я взяла ее ладонь, она была влажной и ледяной. Екатерина медленно перевела на меня взгляд:

– Я никогда в жизни не испытывала такого страха, – продолжала она хриплым голосом. – Это мучительное чувство такой силы, что полет вниз казался освобождением, неимоверно благостным, как любовь Господа. Я смотрела в бездну, разверзшуюся передо мной, и мечтала только об одном – избавиться от этого страха. Это была глубочайшая расщелина без дна, сплошная чернота внизу. Гремел гром, и я, девчонка, воспитанная в семье атеистов, подумала: «Это Он». Бог, понимаете? – она наклонилась ко мне.

У меня стояли слезы в глазах.

– Я отпустила камни, за которые держалась, и подалась вперед, мне казалось, что я уже лечу, свободная от всего. Сильная рука сзади резко меня развернула к скале, и Леша всем своим телом молча прижал меня к ней. Я закрыла глаза, жгучие слезы обжигали щеки, мне казалось, меня лишили небесной любви и блаженства. Выждав минуты две, он, обеими руками крепко держа меня за предплечья, повернул вдоль тропинки и очень грубо крикнул: «А ну, пошла, давай, пошла!». Помню, меня напугало это и задело. Но я как-то вся собралась и пошла. Остаток маршрута мы прошли довольно спокойно. Вскоре небо прояснилось, воздух дрожал от влажности, испарений и пекла. Стало трудно дышать.

Она помолчала.

– Через неделю Леша сделал мне предложение, и я согласилась. Мы вместе восемнадцать лет. Пять лет назад я поняла, что больше так не могу, не хочу. Но неожиданно забеременела. Я не знаю, что такое любовь к мужчине. Это, наверное, как там на скале, когда на секунду мне показалось, что я свободна от всего. Мне часто снится этот момент. Момент жуткого страха, за которым, я знаю, будет это блаженство, но всегда просыпаюсь до него. Это невыносимо. Каждый отпуск традиционно мы в горах. Мы прошли многие, даже сложные маршруты. Я освоилась и вполне уверенно себя чувствую. Там, ползая по скалам, понимаешь, что такое поддержка и чувство локтя, что такое надежный партнер. Об этом всегда говорит Леша. Отпуск на море, экскурсии по городам, музеи – что вы, это все суета и тщета. У нас семейный идол – альпинизм. Когда появился малыш, я не поднималась в горы три года.