Серафима Свердлова - Вы нас даже не представляете. Поколение Z: попытка автопортрета

Как показал первый выпуск, подвоха от молодежной полосы «Российской газеты» ждали не только мы. Главный текст, посвященный хипстерам, только тогда народившимся в недрах протестного движения, произвел прямо-таки фурор в российской медиасфере. Авторы материала Сергей Горяшко и Саша Прокофьев описали образ российского хипстера достаточно скептически, чем навлекли на себя гнев всего либерального Твиттера. Ребята не пытались подстроиться под редакционную политику «Российской газеты», мы даже не обсуждали, в каком ключе будет текст. Но все почему-то решили, что материал пропагандистский и заказной. После злобного комментария Олега Кашина Горяшко, который потом несколько лет проработает с Кашиным в «Коммерсанте», всерьез убивался, что путь в журналистику ему теперь заказан. Да и мне, когда я проходила собеседования в Европе и рассказывала про свой опыт работы в «Российской газете», всякий раз задавали вопрос о цензуре в России. Я честно отвечала, что по крайней мере в «РГ» мои материалы никогда цензуре не подвергались. Не думаю, что кто-то поверил.

За многие тексты, написанные мной во время учебы в университете, мне сейчас немного неловко. Витиеватые фразы, многозначительные отсылки, игры во взрослого журналиста, разбирающегося во всем на свете. В материалах «Нового взгляда» этого нет. Я бы и сегодня, не раздумывая, подписалась под каждым из них. «Новый взгляд» стал для нас скорее личным дневником, чем игрой во взрослую журналистику. Мы писали о том, что нас действительно волновало. Пытались объяснить себе и другим какие-то свои мысли и поступки. Подобный пост мог запросто появиться у кого-то из нас в Фейсбуке. Хотя в каких-то материалах градус откровенности зашкаливал даже для личной странички в социальной сети. Меня, например, поразил текст Тани Чирсковой о том, как чувствует себя студент-платник. Не знаю, поднимала ли когда-нибудь Таня эту тему со своими родителями или друзьями-бюджетниками.

Но этот тон «Нового взгляда» пришел к нам не сразу. Нашей задачей было объяснить достаточно возрастной аудитории «Российской газеты», чем живет современная молодежь, познакомить бабушек и дедушек с миром их внуков. Поэтому первые материалы, скорее, напоминают «Википедию» по современным трендам. Вспоминаю, как Саша Козлова, рассказывая про троллинг, в скобках заботливо поясняет, что состояние полного разочарования называется баттхерт, а тролль – это автор провокационного сообщения, который получает лулзы (удовольствие). В более поздних текстах этого уже нет. Мы пишем уже не о том, что на устах у большинства, а о своем личном опыте, о своих собственных чувствах и переживаниях. «Я побывала на Олимпийских играх в Сочи», «я сдала на права», «я получила первую зарплату» – вот что выходит на первый план.

Не знаю, удалось ли в итоге «Российской газете» расширить свою аудиторию, но мы, авторы «Нового взгляда», от такой коллаборации выиграли однозначно. У нас, студентов второго курса, появилась возможность публиковаться в главной газете страны. Опыт работы в «Новом взгляде» до сих пор гордо красуется в моем резюме. Эта газетная полоса позволила нам учиться журналистике вживую, под руководством талантливого наставника, который общался с нами на равных, подсказывал, как можно решить ту или иную тему, а когда надо, вносил деликатную правку. От этого заметно выигрывали наши тексты и никогда не страдало самолюбие. В 2013 году мой материал о современной поэзии «Вот такие пирожки», опубликованный в «Новом взгляде», победил на всероссийском конкурсе молодых журналистов «Хрустальная стрела» в номинации «Лучшее журналистское произведение». Но, мне кажется, самое главное, что дал нам «Новый взгляд», – это вера в то, что ты можешь быть собой, и это может быть кому-то интересно.

Елена Базина,

редактор «Нового взгляда»

в 2012- 2014 гг.

Савве – 18, он учится на первом курсе факультета мировой политики Высшей школы экономики. Саше – 17, она студентка первого курса журфака МГУ. Оба ходили на митинги «За честные выборы», оба стильно одеваются, оба чувствуют свою принадлежность к той социальной группе, кого сейчас стали называть креативным классом. Обыватели же называют таких молодых людей «хипстерами».

Ни Савва, ни Саша четкого ответа на вопрос, кто такой хипстер, дать не могут. Да и самих себя причислять к хипстерам не торопятся. Саша говорит, что хипстер – это молодой человек, любящий все, что не является так называемым мейнстримом. Получается, что хипстеры, – это просто молодые люди, непохожие на других. Савва также не смог дать четкого определения этому понятию, он думает, что хипстер – это такой человек, для которого красота и эстетика находятся в абсолюте.

Но хипстеры – это совсем необязательно тинейджеры и студенты. Среди них попадаются и тридцатилетние. Это и не субкультура, хотя присутствуют характерные для нее черты.

Тогда кто же они, хипстеры, и откуда взялись?

В середине нулевых популярная культура почти полностью была подменена гламуром, хип-хопом, рэпом и R’n’B. В противовес им в молодежной среде стали возникать субкультуры. Пик этого явления в России настал в 2007 году, на Западе – на два года раньше. Именно в то время зародились два типа персонажей, которые в будущем, объединившись, породят хипстера. Первые – весьма положительные ребята, возникшие на контрасте с гламуром. Эти молодые люди не переставали слушать качественный рок, даже когда их в школе били «рэперы». Они хотели выглядеть стильно, но их не привлекал фальшивый блеск, популярный в те годы. Поэтому и стали одеваться «под классику», как британские интеллигенты 60-70-х. Пустота окружающей действительности побудила их приобщиться к арт-хаусному кино, философским книгам и театру.

МЕЖДУ ТЕМ

Марш миллионов и Болотное дело. Тысячи людей прошли от Калужской площади до Болотной в знак несогласия с инаугурацией новоизбранного президента Владимира Путина. Главным организатором выступил лидер «Левого фронта» Сергей Удальцов. Из-за того, что властями была нарушена согласованная схема проведения митинга, акция вылилась сначала в сидячую забастовку, затем в попытки прорвать полицейское оцепление и массовые бои. Были задержаны более 400 митингующих, возбуждены уголовные дела в отношении более чем 30 демонстрантов.