Ольга Alex - Боль для выживания

– Не смей так думать, поняла?! Никогда! Ты ни в чем не виновата! Иногда родные нам люди говорят такие слова, после которых вовсе не хочется жить… Но мы должны понимать, что таким словам грош цена, мы не должны воспринимать их всерьез. Твой брат сказал тебе это не для того, чтобы ранить тебя, а для того чтобы разделить с тобой свою боль… Чтобы не нести это бремя одному.

Ева потерла красные глаза и шмыгнула носом.

– Он будет бить тебя словами снова и снова, но ты не должна обижаться на него, он взял на себя такой груз ответственности, который никому и не снился, а ведь он такой же ребенок, как и ты. Не нужно обижаться на него из-за этого, ладно?

Ева кивнула, после чего женщина наклонилась и поцеловала девочку в лоб.

– Пойдем, я дам тебе одежду на время, а эту постирать нужно, – сказала она и взяла ребенка за руку, после чего они поднялись и направились прочь из вагона.

Даня с Викой сидели в туннеле на рельсах, прижавшись друг к другу плечами.

– Мне очень жаль твою мать, – сказал мальчик.

– А мне твоего отца, – ответила девочка.

Они сидели там уже около часа, разговаривая между собой и рассказывая о себе. Данил узнал, что Вика из Краснодара. Раньше они с мамой жили в лагере беженцев, где-то в лесу, но их выследили Немые, поэтому им пришлось бежать. Они скитались группой, кто-то погиб от зубов кровожадных тварей, а кого-то убили болезнь и голод. По мнению Данилы, Вика была симпатичной, ему нравились ее большие карие глаза, маленький аккуратный нос и голос, которым он не мог насладиться. Ее мягкий голос успокаивал его. Данил чувствовал комфорт, находясь рядом с девушкой, он легко поддерживал беседу, не смотря на то, что был немного смущен.

– Я пообещал отцу, что приведу Еву в военный лагерь.

– Здесь безопасно, и люди хорошие, на твоем месте я бы осталась.

– Не знаю… А вдруг там лучше?

– А вдруг вы не доберетесь…

Даня взглянул на Вику и замолчал.

– Что? – спросила она, видя его пронзительный взгляд.

– А ты… ты хочешь остаться?

Девочка пожала плечами.

– Мамы нет, там, наверху, у меня никого не осталось, так что, наверное, да.

– Понятно… – прошептал мальчик и замолчал, потом достал сигарету и закурил.

– Оставайся, нечего вам там делать, к тому же, а вдруг этого лагеря уже нет?

Даня кивнул.

– Ты права… я устал бегать, ничего хорошего там нет… наверху остались лишь сильные, которые пожирают слабых, в прямом и в переносном смыслах…

– Ты сильный тоже.

– Я? Нет, я слабак и трус… – усмехнулся мальчишка.

– Неправда!

Даня вздохнул: он не хотел принимать эти слова в свою сторону, потому что знал, что скоро сломается. Он не был сильным или смелым, каким, обычно, видели его люди – они видели всего лишь маску, которую он надевал изо дня в день.

«Даня!» вдруг послышался голос Маши.

Ребята направились к девочке.

– Моя мама хочет, чтобы ты принес воды.

– Хорошо, – ответил он и последовал за ребенком.

Они пришли на станцию: молодая женщина стояла на табуретке возле огня и вешала на веревку постиранную одежду Евы и свитер Дани.

– Вы все постирали? – приблизившись, спросил он.

– Да, через пару часов над огнем все должно высохнуть.

– Спасибо! – поблагодарил он и взглянул на сестру, которая сидела рядом.

Ева, заметив брата, отвернулась. Данил почувствовал себя виноватым перед ней, но не хотел извиняться – не знал как.

Вскоре женщина отвела его в один из вагонов: он вошел внутрь и первое, что он увидел, это пожилого человека, который сидел на нескольких одеялах на полу посреди кучи газет.

– Здравствуйте! – сказал мальчик.

Тогда дед взглянул на гостя и, недовольно закатив глаза, отвернулся.

Женщина указала на два больших ведра у стены – Даня взял пустые ведра в руки и вышел.

***

– Мы набираем воду, которая течет сверху, наверное, где-то там трещина, через которую просачивается дождевая вода, – говорила женщина, шагая по длинному туннелю.

– Как вы вообще сюда попали и кто этот дед? – не отходя от нее, спросил мальчик.

– Мы живем здесь около года, попали сюда случайно… Василий, это отец моего мужа. Ему семьдесят лет, пережил инсульт, из-за чего у него отнялись ноги… сидит там целыми днями и читает газеты, да и ворчит время от времени.

– А муж?

– Он, наверное, в туннелях заблудился… Его нет уже третий день. Но он вернется!

Пройдя около километра, они остановились: в стене тоннеля была железная дверь. Женщина открыла ее и указала на пол, где в углублении было полно воды. Даня посмотрел на высокий потолок, откуда падали капли воды. Он подошел к бассейну и зачерпнул одно ведро, затем второе. Поставил на бетонный пол ведра, а затем, набрав в ладони чистой воды, стал умывать лицо, шею и руки, смывая застывшую кровь. Он аккуратно окунул покусанную руку и, морщась от боли, начал промывать раны. Когда он закончил, женщина подошла к нему и посмотрела на его кисть, на которой невооруженным глазом можно было заметить рваные раны, из которых все еще сочилась кровь.

– Нужно зашить, но у нас только обычные нитки, для одежды.

– Ничего страшного…

– Главное, чтобы заражения не было, иначе будет плохо!

Даня кивнул и, подняв ведра, направился обратно.

Вскоре бабушка зашила руку мальчика черными нитками и, как могла, обработала швы спиртом. У людей не было бинтов, чтобы сделать перевязку, но мальчику было предложено замотать руки в чистую майку, от чего тот отказался, ссылаясь на то, что и так заживет.

На протяжении трех часов Данил и Вика сидели на полу, облокотившись спинами об одну из колонн. Они наблюдали за Евой и Машей, которые находились неподалеку и разговаривали между собой о чем-то.

– Они уже подружились, – улыбнулась Вика.

– Да…

– Я не виню ее в смерти мамы… Скажи ей это, ладно?

Даня кивнул и снова погрузился в молчание.

– Ты не очень разговорчив…

– О чем нужно говорить? – тяжело вздохнул он.

– Обо всем! – настояла Вика и легонько толкнула его в плечо.

Но он даже не повернул голову в ее сторону. Он смотрел на сестру и думал. Это темное место было безопасным, раз люди прожили здесь целый год, но ему не нравилось здесь: он не так представлял то место, где он мог бы жить, ничего не боясь. Он не хотел жить под землей, в темноте и сырости, переживая, что из тоннелей могут нагрянуть не только охотники, но и другие люди: если уж они смогли пробраться через то окно, то сможет кто-нибудь другой и еще неизвестно, сколько на самом деле существует таких «окон», ведущих в метро. Ему не давал покоя муж той женщины, который пропал на три дня. Даня переживал, что мужчина уже мертв, а если он мертв, то им тоже грозит большая опасность. Его сердце переполняла тревога, интуиция подсказывала, что нужно бежать как можно скорее из этого темного царства.