Марат Байпаков - Танаис

Империя Чжоу прекратила бытие.

Весна. За год до падения города Шан

– Боги! Не верю ушам своим! Без приданого? Замуж? Без приданого? – хоть твердыми словами вождь золотых рек и возражал, но вот тоном сдался в долгом споре с дочерью.

– Отец, прекрати повторять. Прошу. Ну же… – Девушка улыбалась. Сидя расслабленно. Нежно шептала. Как маленькому ребенку. С легким укором. Разговор ее веселил. Румянец густо покрыл щеки.

– Любимую дочь отпускаю на все четыре стороны. – Вождь широко развел руками, сидя в кресле. – С пустыми руками? Да что ж за отец такой? Да что ж за нищее племя? Ни крупинки золота?

– Ты же знаешь, что будет дальше…

В ответ отец замахал руками перед лицом. Так замахал, как отгоняют надоедливый свадебный рой мелкой мошкары.

– Не веришь моим словам? – Танаис с горечью вздохнула. – Неужели, зная меня, полагаешь, что мне вот так хочется стать третьей или пятой чьей-то там савроматской женой? Не доверяешь? Не веришь мне? Ты же мой отец. – Девушка встала. Наклонила голову, пытаясь перехватить убегающий взгляд отца.

– Верю. Скажу, хоть обещал… – Мужчина говорил так, словно бы обессилел бороться со встречным ветром. Но раздосадованное ветром лицо не показал. Поднял правую руку, словно смотреть мешало солнце. – Советом знати после прошлого лета решено – ты будешь новым вождем. Как я помру – ты заступишь. И вдруг…

Девушка удивленно подняла глаза к закопченному деревянному потолку. Как будто чей-то лик там возник. Помолчав, ответила подобранными уважительными словами:

– За тот выбор благодарю племя. Моего брата Савлия пусть выберут они мне на замену. Буду присылать тебе гостинцы. Из далеких краев. Отборные. Каждый подарок проверю. Взвешу. Заверну в ткань…

Предводитель племени, не знавший поражений, поднял на дочь глаза. Брови сошлись на переносице. Внимательно слушал отец.

– …Ты те гостинцы рассели, отец, с умом. Между нашими родами. Дай гостинцам степной закон. Перешей их под нас. Свободы не давай, но и не обижай почем зря. Пусть смешаются с нами. Растворятся в нас, – девушка подошла к сидящему. Взяла в правую ладонь густую черную бороду с частыми серебристыми нитками, – …позабудут прошлое близкое. Остальные, те, что похуже, из меди, приберу себе – слеплю новое племя. Ты не возражаешь, вождь племени золотых рек?

– Пугаешь ты меня… Даже не стыдно признаться… Присылай… – отец говорил с дочерью почтительным тоном, как будто та была старше его, и намного.

– Не обидишь их? – Девушка длинными пальцами левой руки, как гребнем расчесывала бороду от щек и подбородка до последних завитушек на краях. Мужчина не сопротивлялся гребню. Зажмурил глаза. Блаженством разгладилось лицо. – Обещаешь?

– Клятву даю, – сказал вождь шепотом, но твердо.

– Укрепим новой кровью наше племя?

Ответом отец еще крепче зажмурил глаза. Нитки морщин хитрой паутиной разбежались по углам глаз. – Да? – Крепкое тело расслабилось. Ладони разжались. Пальцы выпрямились. Нега овладела вождем.

– С новой силой объединишь под нами племя озерных людей. Справедливо. Станут частью народа нашего достойные из них. Остальных же… Тех, у кого труха вместо души… их знатных и вождя… отправим в последний путь по воде.

– Продолжай… – едва слышимым шепотом отвечал отец, следуя за думами дочери.

– …Расширь морские солеварни. Увеличь промысел. Мои гостинцы из краев далеких. Получи их и пристрой к делу. Копи боевой металл. Готовь, любимый отец, силы для наших «друзей» с юга. – Девушка говорила слова мягко, нежно. Гребень руки замедленно расчесывал бороду. Улыбка блаженства исчезла с лица вождя – губы собрались в прямую нитку. Черты стали подчеркнуто строгими.

– Да, Мать-Богиня. Выполню наказ твой. Дума ясна твоя, – голос отца нес крайне учтивую интонацию. Девушка мягко поцеловала в лоб отца. Медленно вышла. Полуденный сон объял отдыхом вождя…

Утром следующего дня, в суматохе приготовлений к отъезду, девушка, выждав подходящий момент, крепко взяла за рукав отца. Под знаменами – никого, кроме них двоих.

– Отец, заберу двоих? Возглавлю отряд, тот, что отправляешь на сбор, к алтайским горам?

– Хоть десятерых. Отряд сам порешил с тобой попутно пойти. Без твоего на то согласия. – Вождь с ироничным укором посмотрел на дочь. Еще года два назад, на общем сходе, по зову вождя северных племен со священных Алтайских гор ближние и дальние племена постановили выступить в поход на империю Чжоу. Родственные племена степных жунов, предчувствуя неминуемую и уже близкую войну, терпя мелкие приграничные обиды от Чжоу, обратились послами к Таргетаю, вождю северных. Задумка похода степных племен сложилась в планируемом коротком, разведкой, нашествии. Проверить бранью силу империи Чжоу. Пожечь пограничные селения. И уйти обдумывать большую войну. Не было у вождей степных племен намерения, не зная сил врага, ввязываться в затяжную брань. Потому выдвигались в поход лишь легкие силы – молодь племен пятнадцати – двадцати годов отроду. Молодь опасная, горячая и неопытная. Старшими командирами к запальчивым юнцам порешили приставить зрелых, из знати. Костяк проверенных воинов двадцати – двадцати пяти годов оставался в племенах, про запас.

Поход дальний, в неохотку, откладывался по разным, сменявшим одна другую, причинам. То совсем некстати смертью вождей андрофагов и бугинов, то войной с соседями с крайнего севера: бился с ними верховный вождь похода Таргетай. Однако ж частый обмен прошлым летом значимыми послами вновь и вновь подтверждал намерения. С зимы принялись за подготовку. Выбрали достойных, снарядили оружием, отложили провизию. В этот же год, без проволочек, степные племена сдвинулись с насиженных мест.

Отряд племени золотых рек насчитывал две тысячи конных, два десятка легких колесниц, под двух воинов каждая, обоз в пятьдесят двухосных телег с парой добрых волов в каждой. Отряд не только что из молоди. Мужи старшего возраста нескрываемо жаждали приключений. Прошлое лето в короткой бравой войне взбаламутило застоявшуюся кровь. Ратные подвиги за короткое время подняли семьи из «худых». Добыча пополнила и без того богатую казну племени. Разошлись трофеи равными долями по родам. Бронзой чужого оружия обвесили люди стены своих домов. В медных котлах с правильными линиями персидских узоров варили еду над очагами. Золотые и серебряные монеты переплавили в привычные звериным стилем украшения. Многим теперь в пересудах у очагов, оседлая, покойная, в сытости жизнь казалась серыми исподниками праздника.

Силы в поход снарядили значительные для племени. Пеших и часть молодой знати, к горшему их жребию, решили на сходе не отсылать. Воители нужны и для защиты обширных владений. Военная кампания союзных племен могла затянуться и на несколько долгих лет. Равноправных женщин массагеты готовили не хуже, чем мужчин владеть сподручным оружием. Особо бойкие на драку девицы пополнили отряд. Сотни три гордячек, большей частью из «худых», под одобрение старейшин полировали наборные луки. Сбивало стрелы. Резон гордячек в азарте прост – стать «добрыми» – знатными племени, по возвращении из похода. Оставшиеся же в спокойствии наряженные да накрашенные степнячки смогли бы без особого труда отстоять домашнее. Однако остаться совсем без мужей племя не могло.