Григорий Поздняков - Полет в никуда

– Мама, смотри, вон за тем столиком сидит Делбром Камбарова. Она играла эпизодическую роль в фильме «Пираты ХХ века». Ух, ты!

– Ешь и перестань так глазеть, это некрасиво.

К нам подсел худенький мужчина с кинооператорской сумкой. Моя мама сразу среагировала на это и начала с ним разговор.

– Извините, а Вы не оператор случайно?

– Оператор, – небрежно ответил он.

– А Вы учитесь или уже закончили институт?

– Я уже три года работаю.

– Вы снимаете фильмы?

– Нет, я работаю в Свердловске в фотоателье, снимаю для документов, ну там паспорт, водительское удостоверение.

У моей мамы в глазах был ужас, она смотрела на него, как на покойника, отбывшего в мир иной прямо у нее на глазах.

– Да, я фотограф, потому что работу кинооператора получить на студии практически невозможно. Каждый год институт выпускает по 40—50 операторов. А ведь старые же не умирают и никуда не улетучиваются. Поэтому, если у вас нет блата, то вы никогда не будете работать по назначению, это все иллюзия. В лучшем случае, вы будете фотографом с высшим образованием или снимать «Сельхоз-навоз-хронику».

Он допил свой кофе, распрощался, пожелал нам удачи и ушел. У нас с мамой была пятиминутная пауза. Потом мама резко встала и сказала:

– Все, забираешь документы и едешь в Ленинград поступать в институт

киноинженеров.

Среди студентов его называли институт киноинженеГров.

Мы собрались и поехали в Ленинград.

Моя мечта, как птица, улетела безвозвратно, я даже не успел помахать ей рукой – так быстро это случилось. Я заметил, что в жизни часто так бывает. Ты строишь планы, заучиваешь этот план, знаешь его наизусть: каждое слово, каждый слог, каждую букву. Но наступает день, когда вдруг, неожиданно, все это исчезает в один миг, в один взмах. И уже нет плана на будущее. Нет твоей мечты. И остается ощущение, что это был лишь сон.

Но вместе с мечтой уходит что-то важное, уходит частичка тебя самого, частичка твоей души. А остается пустота. Происходит разрушение тебя, как целостной личности.

Мои воздушные замки улетали вместе с моей несбывшейся мечтой. Все растаяло, и все мои фото потуги были ни к чему. Я в Ленинграде, и поступаю в обычный технический ВУЗ. Я буду совершенно обычным инженером в каком-нибудь сельском клубе. В общем, киномехаником с высшим образованием.

Через месяц Ленинградский институт киноинженеров набрал будущих студентов в свой единственный в мире ВУЗ. Почему единственный? Потому, что второй такой ВУЗ в мире был никому не нужен. Да и учились в нем студенты третьего мира: Ангола, Вьетнам и Йемен, в общем, пол-Африки и часть Азии. Я поступил в Ленинградский институт киноинженеров с легким трением, но без особых проблем.

Меня поселили в общежитие института на Новоизмайловском проспекте. Временно, на месяц. Общежитие это принадлежало электротехническому факультету. Зрелище, прямо скажем, не для слабонервных. Ободранные двери, выбитые стекла, обшарпанные стены. Но весь ужас заключался в том, что общага была заселена кроме студентов еще и клопами немаленьких размеров. Я получил белье у коменданта и отправился спать.

Наутро встал от того, что все мое тело горело и чесалось. Я подошел к зеркалу и просто не узнал свое лицо. Это было не лицо, а опухшая морда, больше похожая на жопу. А жопа чесалась еще сильнее, чем лицо.

Я вышел в коридор и увидел двух пьяных студентов, которые что-то обсуждали, включая в свой лексикон ненормативные выражения. У одного из них была расстегнута ширинка, под джинсами не было трусов, и выглядывал член. Тот, который выглядел, как пьяный стриптизер, повернул ко мне лицо и представился:

– Я – студент второго курса Чеберс.

– Григорий, только что испеченный студент.

– У тебя деньги есть?

– Есть, – неуверенно ответил я.

– Пошли, за пивом сходим.

– Я не пью.

– А баб ты трахаешь?

– Как это – трахаешь?

– Ну, ебаться хочешь?

– Нет, пока не хочу, я ни разу их не…

– Ты что, педик, что ли?

– Как это – педик?

– Ну, мальчиков трахаешь?

– Никого я не трахаю, я только что поступил в этот дурацкий институт, – с возмущением ответил я. Я тебе лучше советую магазин застегнуть, а то растеряешь свое хозяйство.

Чеберс нагнул голову, посмотрел на свой член. Махнул рукой и сказал:

– Все равно молния сломана, а трусы я у Ленки в комнате потерял, найти не могу. Она, сука, их специально спрятала, проститутка ебаная.

Так состоялось мое знакомство с первыми жильцами этого заведения. Время в общаге были пьяным и шумным. Днем шла учеба. А вечером -танцы и различные увеселительные мероприятия, которые присущи всем студенческим общежитиям.

В один из вечеров ко мне постучали в дверь:

– Кто там?

– Бабу голую хочешь посмотреть?

– Какую бабу, два часа ночи, дайте поспать!

– Настоящую голую бабу.

Меня это заинтересовало, я открыл дверь. Стояли два азербайджанца. В мою комнату они занесли что-то завернутое в простыни. Положили на мою кровать, развернули. Это, действительно, была пьяная голая женщина, студентка со второго этажа.

– Ну, посмотрел?

– Посмотрел.

– С тебя три рубля.

– Мы так не договаривались.

– Щас в морду получишь, мудак, гони три рубля!

Мне пришлось раскошелиться за удовольствие. Они взяли деньги, завернули свое сокровище и потащили в соседнюю комнату. Я лег спать, думая о том, что завтра придется урезать свой обед на три рубля.

По пятницам и субботам в общаге проводили дискотеки. Студенты напивались, танцевали, трахались и еле доползали до своих нор. Я не отставал от сокурсников, стал входить во вкус студенческой жизни. Днем шли и покупали водки или портвейна, но каждый студент оставлял деньги для таксиста. Сколько бы ты ни взял спиртного, к середине ночи всегда

хотелось выпить еще. Студенты выходили на дорогу, останавливали такси. У водителей всегда была водка, они продавали нам ее по пять рублей за пол-литра. И тогда веселье продолжалось до утра.

Дискотеки у нас были очень современными и стильными. Крутили «Modern Talking», Си Си Кэт и других ультрамодных исполнителей. Устроитель дискотек был мой сосед Леха Бойко. Он часто доставал свежие записи и крутил их. Леха был кумиром у всех общежитских девчонок. Его они любили так же, как Томаса Андерса. Как-то после дискотеки Леха подошел ко мне и спросил:

– Слушай, братан, у тебя каморка свободная?

– Ну, как свободная, я там сегодня спать буду,

– Может ты погуляешь часик, а я там трахнусь, представляешь, сама

подползла «мочалка» и говорит: «Может, трахнешь меня». Ну, я же ей, понимаешь, не могу отказать. Ну, как, дашь ключи?

– На, бери, только недолго. А что у себя в комнате не трахаешь?

– Да, у меня сосед там с подругой миньет разучивает. Ладно, спасибо, я у