Григорий Сарбаев - Нанятая совесть. Хроники практикующего адвоката

Четвертым по счету в зал вошел подполковник существовавшей тогда налоговой полиции, весь в значках и юбилейных медалях, который являлся соседом бывшей тещи моего коллеги. Подполковник сообщил, что осуществлял чуть ли не оперативное сопровождение ответчицы от квартиры до места встречи, следуя на расстоянии, при этом имел целью предупреждение противоправных действий со стороны моего доверителя. Внешний вид бравого служаки, фразы «оперативное сопровождение», «противоправные действия» произвели на судью впечатление, и он заколебался: «А вдруг не врут?».

Следующим вошел муж тещи, бывший тесть истца. Несколько сбитый с толку предыдущим свидетелем, я не знал, как вести допрос дальше. В памяти автоматически всплыли слова незадачливого зятя о том, что теща мужу всю жизнь направо и налево изменяла, продвигаясь таким образом вверх по карьерной лестнице, попросту говоря – пока была «в соку», то спала с начальством. Была в курсе этого и ее дочь, до которой доходили обрывки сплетен, и, естественно, муж бывшей тещи. Однако все молчали, пользуясь материальными плодами супружеской измены, под предлогом сохранения ячейки общества.

К сожалению, в данной ситуации помочь мне эта информация никак не могла. Муж тем временем бодро сообщил суду, что в день встречи, субботу, он оставался дома, отправив жену на «свидание» в сопровождении военного-профессионала, а после ее возвращения тщательно расспросил ее о произошедшем. Взоры устремились на меня.

– То есть вы на встрече не были? – промямлил я.

– Я же сказал, что нет.

– У вас еще вопросы к свидетелю есть? – судья был явно раздражен.

– Да, ваша честь. – Вопросов у меня на самом деле не было, но и отпускать свидетеля в такой момент было категорически нельзя.

– Тогда задавайте!

– Итак, в тот день вы остались дома ждать супругу. На саму встречу вы не пошли, отправив с ней профессионала. А когда она вернулась, то подробно расспросили ее о состоявшемся разговоре… – начал как можно спокойнее рассуждать я.

– Я уже сказал об этом, так все и было! – Свидетель немного нервничал.

– Представитель тянет время, у него кончились вопросы! – скалился адвокат ответчицы.

– Вопрос задавайте! – настаивал судья.

Стараясь не обращать внимания на эти реплики, я продолжил логическую цепочку своих рассуждений:

– …но мы утверждаем, что встречи никакой не было. Это значит, что в ту субботу ваша жена ушла с соседом в неизвестном направлении, пробыла с ним какое-то время, после чего вернулась и рассказала вам историю. А сколько по времени она отсутствовала с соседом? Два часа? Больше?

Эффект от вопроса превзошел мои ожидания.

– Ты на что намекаешь, щенок?! – Многие годы не имея возможности дать волю эмоциям, муж-рогоносец решил за все обиды отыграться на мне. – На что ты, тварь, намекаешь, я тебя спрашиваю?!

Изрекая слова как можно медленнее и спокойнее, я ответил:

– Ни на что. Просто задаю вопрос.

Мой ответ потонул в возгласе очнувшегося судьи:

– Свидетель, к порядку!

От гнева ноздри свидетеля вздувались, краска залила лицо, руки непроизвольно сжимались в кулаки. Он перевел совершенно обезумевший взгляд на судью:

– И ты тоже заткнись! Еще учить меня тут будешь!

Дальше все было разыграно как по нотам. Свидетель был удален из зала суда. Оставшихся суд постановил не заслушивать. К уже данным показаниям отнесся критически. Иск был удовлетворен в полном объеме, включая значительную материальную компенсацию. Как выразился мой коллега: «Вдарил по этой офигевшей банде рублем».

Надо отметить, что в тот раз я все же нарушил правило, которое самым верным образом сформулировала Джоди Пиколт [8] Jodi Picoult. Nineteen Minutes. London: Hodder&Stoughton, 2008. : «Ни один опытный адвокат никогда не задаст свидетелю вопрос, на который сам не знает ответа». Хотя для того случая есть смягчающее вину обстоятельство: опыта у меня еще не было.

На суде у Марка все было как надо. Раз за разом свидетельские показания, данные в ходе следствия, рассыпались после вопросов адвоката. Свидетели фактически опровергали все, что записал в протоколах их допроса следователь, и сообщали совсем иную картину происшедшего. Кроме того, «вы просто не представляете, сколько всего может не запомнить человек, если он вызван в качестве свидетеля», как мудро выразился создатель «принципа Питера» [9] «Принцип Питера» – положение, выдвинутое и обоснованное в одноименной книге Лоуренсом Питером. Формулировка: «В иерархической системе каждый индивидуум имеет тенденцию подняться до уровня своей некомпетентности». По мнению некоторых критиков, «принцип Питера» следует воспринимать как шутку, хотя самим Питером он изложен без какого-либо намёка на юмор, как вполне серьёзная теория. Ист.: https://ru.wikipedia.org , то есть сам Лоуренс Питер.

Помощница прокурора, видимо, полагала, что это все несущественно. Ну а я, испытывая легкое головокружение от успеха, продолжал отбивать свидетелей. Дело стало рассыпаться на глазах.

Обращение судьи к помощнице прокурора прозвучало как гром среди ясного неба:

– Прокурор, вы понимаете, что он делает?! – указательный палец жрицы Фемиды смотрел в мою сторону.

– Он? – в голосе стороны обвинения прозвучало неподдельное удивление. – Он задает вопросы свидетелям.

Хотя такой ответ трудно было назвать неправильным, но судью он почему-то не устроил, и она, тяжело вздохнув, объявила перерыв до утра следующего дня.

Утром на месте милой помощницы прокурора восседал один из тяжеловесов обвинения. За ночь прокуратура по чьей-то просьбе сменила своего представителя, и теперь каждый мой вопрос обрывался протестами и загоном свидетеля в угол его же показаниями, которые он дал в ходе следствия. Любые мои ходатайства отклонялись. Все попытки изменить ситуацию наталкивались на объявление очередного замечания судьи, которая, забыв про слепую беспристрастность Фемиды и находясь скорее в фанатическом ослеплении, полностью играла на стороне обвинения. Из всех участников судилища ее не устраивал теперь только адвокат.

Несмотря на это, я продолжал упорно следовать линии защиты, чем заслужил в одно из заседаний прозвище со стороны Марка, которым именовался до конца разбирательства. После очередного вопиюще несправедливо проигранного раунда он в запале махнул рукой и присел на скамью, демонстративно развернувшись спиной к суду. Я тоже от имевшей место беспардонной наглости обвинителя испытал чувство, близкое к отчаянию. Однако взял себя в руки и, стараясь говорить монотонно, стал заявлять следующее ходатайство, которое было намечено по нашему плану. Закончив, услышал из-за спины удовлетворённый баритон:

– А Вы, Григорий, оказывается, юридический ригорист.