Виктор Жирнов - Лучший тренер Европы

Глава 3 Становления мастера.

Все объяснялось очень просто. Директору спорткомплекса, Колюжному Петру Ивановичу, нужен был тренер негр, работающий за него и его друзей бездельников-городошников за мизерную ставку, которую платили человеку без образования и мастерского звания. Эксплуататоры во время одной из пьянок в директорском кабинете вышли на балкон и увидели в бассейне мускулистого чудака, мотающего километры. Престарелый похожий на грустного клоуна завуч Дмитрий Дмитриевич Зощенко изумленно смотрел вниз, потирая красный в прожилках нос алкоголика и шевелил тонкими губами, что-то соображая и высчитывая. Потом он толкнул старшего тренера Стаса и подмигнул Петру Ивановичу: «Этот человек будет работать на нас, он всех нас заменит!» Директора осенило: «Фанат?!» Стас брезгливо буркнул: «Кроль у него корявый!»

– Хрен с ним с его кролем, ты сам уже на кролика стал похож от беспробудного пьянства! – - загоготал Зощенко, довольный своим незамысловатым каламбуром. Но директор сделал строгое лицо и заявил: «А вы, Станислав Игоревич, за что деньги получаете, аж полторы ставки, аж 250 рублей чистыми? Вот и поправите кроль товарищу! Назначаю вас главным техническим инспектором бассейна, чтобы кроли ни у кого не хромали!» Мужики пошли дружно допивать, а Петр Иванович спустился вниз и засвистел с бортика, не зная, что в эту минуту рождает великого тренера. Так Степан стал тренером по плаванию с официальной нагрузкой 4часа в день, работая от зари до зари, от темна-до темна, не зная, что деньги вместо него получают веселые собутыльники. Он был счастлив, работал, не уставая, и никак еще не мог поверить полностью, что его несбыточная мечта так легко осуществилась! Будучи профаном в плавании, в обучении, в специальной физической подготовке, в технике четырех способов плавания, в методике тренировок, в педагогике и детской психологии, он учился на практике, набивал шишки и впитывал как губка приемы, применяемые старшим тренером, который перед соревнованиями появлялся на бортике бассейна, натаскивая своих учеников.

– -Какое упражнение главное при обучении плаванию новичков? – спрашивал Степан на время протрезвевшего и трудолюбивого Стаса. Тот, моргая часто белесыми ресницами, отвечал: «Скольжение, скольжение и еще раз скольжение! Все остальное нанизывается на него как бусинка на нитку!» На следующий день, показывая в лягушатнике ребятишкам-детсадовцам скольжение, Степан с досадой обнаружил, что не умеет его делать! Бусинки есть, а ниточки нет. Нужно было набрать воздуху побольше оттолкнуться от бортика ногой, вытянуться в струнку и лечь на воду, и, используя инерцию, скользить хотя бы метров десять без движения рук и ног. А нашего героя переворачивало на третьем метре, детишки при этом смеялись.

Учились скользить вместе. Научились. Прошло две недели. Степан, не унимался: «Скольжу полбассейна, что второе по важности в технике кроля?» Стас смотрел на него строго и высокомерно: «Высокий локоть и правильное количество ударов ног в зависимости от дистанции!»

– -Чтобы быстро плыть сто метров, сколько ударов ногами нужно делать?

– -Нужно плыть шестиударным кролем, но у тебя не получится. А на длинные дистанции плавать ты уже старый. Не рыпайся, мой совет тебе!

– Почему у меня не получится хорошо плыть шестиударным кролем?

Вместо ответа Стас дал ему в руки полотенце: «Прокрути назад вперед!» Степан, корчась от боли в простреленной руке, смог проделать упражнение чуть ли не на ширине распростертых рук. Его старший товарищ, взял полотенце и показал прокрут на ширине плеч: «Если хотя бы так сделаешь, поплывешь спринтерским кролем!» Степан Павлюков чувствовал себя загнанным в угол: через две недели первенство города по плаванию, где его ложь директору про второй разряд будет разоблачена! Он крутил полотенце сотни раз в день, плача от боли и рискуя порвать связки, но дело продвигалось медленно. А вместо успеха приходила бессонница от боли в больном суставе. Плавал в лопатках на руках, чтобы поставить высокий локоть и в ластах, с дощечкой одними ногами, чтобы сильнее включать ноги. И гнул себя и растягивал, терпя боль. За два дня до соревнований ему удалось прокрутить полотенце чуть шире плеч и достать пола ладонями! На тренировках в воде туловище перестало чрезмерно поворачивать в сторону вдоха и обратно, что позволило не сбивать с ритма ноги. Есть шесть спринтерских ударов!

– -На четвертой дорожке спортсмен второго разряда, Степан Павлюков, трест Коммунарскстрой!

У него покраснели уши, когда судья так его объявил, став соучастником его лжи. Выстрел пистолета, полетели, упали вводу и понеслись! Что с ним такое происходит? Он что летит? Почему так легко? Почему все позади? Почему ноги молотят, словно отбивают чечетку, вода под руками твердая, плотная, а по телу бегут струйки воды и сходятся под ногами, так что ощущаешь себя реактивным двигателем? Откуда такая непривычная скорость? Выиграл заплыв?

– Первый, четвертая дорожка с результатом одна минута и восемь секунд!

Степан ошалел от радости, услышав это: на целую секунду быстрее норматива второго разряда! Он теперь честный человек!

Постепенно к нему приходило и тренерское честолюбие, и азарт. Но это честолюбие и этот азарт противоречили его предыдущему опыту в спорте.

Глава4. Спортивная юность.

С детства его воображением овладели два славных Юрия, в шестидесятые годы двадцатого века, прославившие страну Советов: Юрий Гагарин и Юрий Власов. Первый сказал: «Поехали!», – и словно вдоль по Питерской пронесся над землей. Спустя четыре года он, в блеске своей громкой славы, приехал в заполярный гарнизон военной авиации Луостари Новое, что на границе с Норвегией, посмотреть на своих сослуживцев, помнивших его как лейтенанта Юру, веселого и спортивного салагу, несколько лет назад приступившего к службе после окончания летного училища. Борис Григорьевич Павлюков, отец Степана, был первым наставником будущего космонавта №1, будучи опытным летчиком командиром звена, капитаном. Одиннадцатилетний Степан чуть в обморок не упал, когда внезапно открылась дверь в бараке, в котором он жил и на пороге вырос Гагарин со своей знаменитой сразу к себе располагающей улыбкой. Дальше происходило вообще что-то невероятное, с учетом того, что Павлюкову отец казался почему-то человеком слишком обыкновенным и прозаическим: маленького роста, с брюшком, в не солидном для своего возраста звании старшего лейтенанта, любитель опрокинуть один другой стакан спирта, который выдавался в обилии летчикам для очистки иллюминаторов ото льда. Дело было в сентябре. В бараке еще не холодно (зимой выше 11градусов никогда не бывало). Отец в одном синеватом казенном белье, а вошедший подполковник, похожий на Юрия Гагарина (не мог же это быть настоящий космонавт) – в щеголеватом мундире с золотой звездой на груди. Неужели и на самом деле Гагарин? Да мало ли у них здесь бывало с таким звездами фронтовиков. Но этот молодой для фронтовика, но может летчик-испытатель? Но почему так похож на космонавта №1? Да и не очень-то и похож, тот спортивный стройный, а у этого животик больше чем у отца, и лицо округленное, и ростом чуть выше бати, не может такой герой быть таким маленьким… Показалось! Но звезда откуда, и улыбка?