Отто Клидерман - Позвольте мелодии завершиться

– И что же делал пустой свиток в такой огромной Пергамской библиотеке, которая даже пыталась соперничать с Александрийской позвольте спросить?

– Полагаю это нужно спросить у самой богини, только вряд ли ей интересны земные дела.

Марк Антоний внезапно громко расхохотался.

– Начинаю понимать твоего сына почему он всеми силами пытался огородить её от гибели на арене. Она остроумна.

– Это парфянская пленница. Её долго не могли победить солдаты. Она была во главе парфянского войска. Когда мы купили её девушка сразу же показала свою грамотность – она хорошо говорит на нескольких языках. Артунис как мой секретарь, так и долгое время была учителем моему сыну. С ней он выучил греческий. – Тут же пустился в объяснение хозяин дома.

– Тогда твой сын всё сделал правильно. Тебя бы следовало самого отправить на арену сражаться с гладиаторами, если бы ты подверг опасности эту парфянскую рабыню. Я бы мог забыть сегодняшнее недоразумение, если бы ты преподнёс мне её в дар. – Почётный гость небрежно кивнул в сторону вдруг заметно вздрогнувшей девушки, потом ещё раз взглянул на совершенно пустой свиток и с иронией проронил: «Если бы мы могли ещё читать мысли богов, но способны ли мы сделать это?». – После этих слов он просто бросил на пол свиток и повернувшись собрался покинуть галерею. – Полагаю ты не откажешь мне в столь незначительной просьбе и пришлёшь её сегодня вечером.

Проконсул только томно закрыл глаза.

– На рассвете Марк Антоний покинет Пергам. Он опустошил библиотеку, а завтра горожане узнают чего их лишили. Мы не всегда поступаем так, как того хотим. Моё положение было хуже положения раба, когда тому остаётся только молча исполнять приказы.

– Тебе не избежать гнева народа. Не будет ни одного горожанина, который не обвинит тебя в продажности, и никто не будет разбираться в тонкостях дела дабы не прогневить столь высокого гостя и не позволить ему взять Пергам штурмом, ты стал его соучастником и усыпил бдительность народа. Никто не подумает о том, что всё равно этот гость получил бы желаемое, только ты не позволил пролиться крови. Для каждого ты отныне всего лишь предатель, который в сущности отдал много, а взамен не получил ничего. – Как-то бесстрастно проронил Констанций.

Вместо ответа хозяин дома внезапно поднял с пола брошенный пустой свиток и внимательно посмотрел на него. – Тебе ведь всё-таки удалось завладеть картой Артемиды, которую считают всего лишь выдумкой богини.

– И не только её! Годами служители библиотеки переписывали труды великих и оставляли на полках всего лишь копии. Клеопатре ничего не останется, как довольствоваться тем, что Марк Антоний принесёт ей в дар и это не будут подлинники.

– Откуда тебе известны такие подробности? – Вздрогнул проконсул.

– Если тебе не известно где находиться подлинная библиотека, стало быть дед не доверял тебе на столько, чтобы открыть тайну семейной сокровищницы. Ты в неведении до сегодняшнего дня! – В голосе сына прозвучала издевка.

– А ты стало быть знаешь об этом.

– Ну конечно знаю.

– И до этого времени ты об этом мне ничего не сказал!

– Не сказал! Мне очень жаль отец, но тебе придётся утаить от твоего почётного гостя, что он повезёт в сущности в Александрию. И уж не знаю, как ты сможешь оправдаться представ сегодня вечером перед ним без Артунис, потому, как она останется со мной. Навсегда.

Неожиданно в галерее перед хозяевами дома опять предстал… Марк Антоний.

Среди присутствующих воцарилась немая сцена.

Оказывается, он не ушёл и слышал всё до последнего слова. Слуги не смогли предупредить, что в их доме ещё находится Марк-Антоний и он никуда не уходил.

Констанций так и оставался внешне спокойным.

– Вам лучше покинуть галерею вместе с отцом. – В голосе обращённом к Марку Антонию звучала сталь. – Здесь навсегда останемся только мы с Артунис. Моему другу, архитектору из Египта удалось создать великолепную тут защиту. Такие ловушки создавали в гробницах фараонов, я же хочу защитить мои сокровища, которые для меня дороже всего в этом мире. Прощай отец. Как я и сказал в этой галерее никогда не будет моего бюста. А если бы ты смог прочитать карту Артемиды, которая отнюдь не неверная, то доселе в твоих силах было бы открыть самую сокровенную тайну семьи Веттуриев.

Констанций вытащил из стены один из факелов и протянул руку Артунис. Девушка подбежала к нему, и он заключил её в крепкие объятия.

Внезапно галерея каким-то таинственным образом стала погружаться вниз….

Марк Антоний с ужасом оглянулся и схватив за руку безмолвного чуть живого от ужаса проконсула потащил его из этого места прочь.

– Я не хочу уходить. Здесь мой сын. Могу ли я его оставить? – Было видно, что Веттурий старший сейчас не владел собой.

– Нам нужно покинуть это место чем по скорее. Он сделал свой выбор. Опомнись же! Этот юноша всю сознательную жизнь тихо ненавидел тебя! – Вскричал уже на него Марк-Антоний. – Отныне остаток своей жизни ты проведёшь со мной где бы я ни был! Разве можно теперь желать большего?

Проконсула просто насильно волокли из его собственной виллы к изумлению слуг и рабов.

Он больше никогда не переступит порог ни своего родового гнезда, ни этого города.

Но это будет потом.

А пока галерея стремительно уходила под землю, засыпаемая огромными количествами песка, появляющегося из каменных голов двенадцати львов с открытыми пастями, которые до этого момента считались всего лишь украшением на стенах.

Молодая пара спокойно наблюдала картину их собственной гибели. Они просто сидели прислонившись к стене и ожидали часа их заката. С вскрытых вен стремительно уходила кровь. Вскоре они почувствовали, как им хочется спать. Их головы прислонились друг к другу, и они погрузились в глубокий и непробудный сон.

А тем временем галерея всё опускалась и опускалась вниз, наполняясь песком, который прекратился лишь тогда, когда поглотил всё пространство достигнув верхушек мраморных колонн.