Анастасия Полежаева - Записки разведчика. Книга первая

– Маша, зачем Вы это делаете? У меня ведь свои руки есть! Я привык делать всё сам!

– Да, ладно, Вадим, не переживайте! У меня было свободное время, вот я и сделала. Баньку принять хотите? Я истопила, вода горячая.

– Здорово! Я сейчас, мигом! – обрадовался я. Метнулся в комнату, взял мыло, полотенце, смену белья, бритву с зеркалом и побежал в баню.

Пока я мылся-брился, Маша накрыла стол: картошка в мундирах, капуста квашенная с солёными огурчиками, хлеб, жареная рыба, в кувшине – квас, в бутылке – самогон. Тарелки, стопки, кружки, ложки, вилки… Полный набор!

Банька! Наверное, ни одна народность не любит столь процесс смывания с себя грязи в бане, как мы! У нас выработался за века даже собственный ритуал! В этом ритуале обязательно присутствуют мыло, мочалка, печь-каменка, тазы два штуки, и самый главный в бане – веник! Без него всё мытьё в бане превращается в обычное смывание грязи. А это можно сделать и в ручье. Так вот, процесс запускается следующим образом: в котёл, вмонтированный в печь-каменку, наливают воду и разжигают дрова в топке. Горящие дрова выполняют сразу три функции: нагревают воду, нагревают камни и нагревают воздух в бане. Вода нагревается почти до кипения. Затем в один таз кладётся веник и заливается кипятком. Веники бывают разными по своему составу: берёзовые, дубовые, эвкалиптовые, очень редко делают смешанные. Их заготавливают заранее и сушат под навесами в тени. Когда их заливают кипятком, листья становятся мягкими и не облетают. Дальше поступают по-разному: кто-то сначала моется с мылом, а потом парится, кто-то наоборот, сначала парится, а потом моется. Это каждый выбирает себе сам по своему состоянию здоровья и предпочтению. Я сначала моюсь, а потом парюсь! Чтобы в парилке стало жарче, плескают на камни каменки воду с различными добавками: пиво, квас… тут наступает момент ароматерапии и ингаляции при различных заболеваниях. Когда с тебя стечёт первый пот, начинаешь нахлёстывать себя распаренным веником! Это непередаваемые ощущения!!! Покрикиваешь, покряхтываешь, а всё равно лупишь себя веником! Обдашь себя холодной водой – и по-новой! Истратишь на парку все свои силы, но зато выходишь из парной счастливый! Красота!

После парилки еле доплёлся до дома. Присел на крыльце, привалившись спиной к перилам. Где-то совсем недалеко пели цикады, стремительно проносились то ли летучие мыши, то ли ночные птицы: в темноте не разберёшь. Высоко в небе светила большая Луна, время для маленькой ещё не наступило. Прохладно! Хорошо!

Вышла Маша, улыбается:

– С лёгким паром, Вадим! Вот, выпейте кваску! Из погреба достала, холодненький!

– Спасибо большое, Маша! Вкусный квасок у тебя! Сама делала?

– А то кто ж за меня сделает? У нас каждая хозяйка свой квас делает, и не найдёшь ни одного одинакового на вкус.

– Это что ж получается: полста дворов – полста сортов? Так что ли?

– Конечно! Только не полста, а полтораста.

– Да неужели! – удивился я. – Домов-то столько не наберётся!

– Наше село – лишь хутор, а основная усадьба – в лесу, в километрах трёх от нашей будет! Отдышались? Пойдёмте за стол! Откармливать Вас буду, а то худой совсем!

За столом Маша начала разливать самогон. Я её остановил:

– Маша, давайте не будем! Я не пью совсем. Лучше квасу! Очень он у Вас вкусный!

– Вадим, а за знакомство?

– Маша, я рад нашему знакомству, но пить не буду!

Она посмотрела на меня очень пристально, оценивающе:

– Как хотите, Вадим. А я выпью! И не потому, что я алкашка деревенская! А просто мне так захотелось! – она взяла полную стопку и одним глотком выпила содержимое. Выдохнула. Задержала дыхание.

– Вы закусите, Маша! Иначе, сморит очень быстро.

– Раз беспокоитесь, значит, я Вам немного понравилась…

– Маша, давайте определимся таким образом: девушка Вы видная, хорошо сложены, очень красивы! Но я должен Вам признаться: я не люблю пьяных людей, особенно девушек и женщин… Пьяные люди вызывают у меня антипатию из-за своей слабости. Прошу на меня не обижаться, я высказал своё личное мнение.

– Как Вы можете обо мне судить, если знаете меня всего несколько часов?

– Я не сужу Вас, Вы поймите меня правильно! Я высказал своё личное отношение к алкоголю.

– А Вы, оказывается, праведник!

– С чего Вы так решили?

– Пить не пьёте, за юбками не волочитесь, на всё имеете своё «личное» мнение… Прямо, святой! Можно с Вас иконы писать?

– Маша, что с Вами случилось? Неужели на Вас так действует самогон? Вроде, немного выпили-то…

– А Вы не считайте, сколько я выпиваю! Не зачем это делать! Я взрослая девочка! За себя сама отвечаю!

Я сидел и молча смотрел на неё. Не похоже было, чтобы так быстро и сильно подействовал алкоголь. Если только она раньше не выпила начальную дозу для храбрости. Я даже перестал есть. Она остановила свои речи на полуслове и уставилась взглядом в стол. Потом резко встала и прошептала:

– Простите меня, Вадим! Я сама не знаю, что я несу… Познакомились, называется…

Она выскочила на крыльцо, а по звукам шагов я понял, что и со двора она тоже убежала. Я закончил ужин в одиночестве, убрал и перемыл посуду, и пошёл к себе. Долго ворочался с боку на бок, прислушиваясь к звукам из её комнаты. Она пришла, когда на небе заалела полосочка рассвета. Слышно было, как она разулась и легла. У меня с души отлегло, и я сразу уснул.

Я не люблю рано вставать, поэтому проснулся почти в обед. Не открывая глаза, долго слушал деревенские звуки, такие знакомые и такие родные! Крики петухов, кудахтанье кур, гогот гусей, кряканье уток, мычание коров – это всё для меня знакомо с детства, это – родные звуки! Я даже размечтался под них. Вспомнил родную деревеньку, в которой родился и вырос, лес, в который мальчишками бегали играть. И тут до меня дошло: а где Маша? Почему её не слышно?

Я вскочил, быстро оделся и вышел на кухню. Обеденный стол был накрыт полотенцем. Поверх него лежал листок бумаги, на котором крупно было написано: «Завтрак на столе. Я ушла на сенокос.» Под полотенцем стояли тарелки с картошкой, огурцами, в кувшине – квас. Быстро позавтракав, я пошёл к соседям, чтобы расспросить, где сено косят. Оказалось, что это сделать совсем непросто! В селе остались только старики и старухи и совсем маленькие дети. Собрав самую «доступную» информацию, я пошёл в направлении, которое мне подсказали старшие. Видимо, «доступность» информации о местоположении сенокоса была не для меня, потому что, проплутав по стёжкам-дорожкам часа полтора, я так никого и не нашёл. Хорошо, что попался мне мальчик, которого послали в деревню за квасом. Он меня и довёл до поляны с сенокосом.

Увидев меня, женщины стали посмеиваться над Машей:

– Ой, Машк, гляди-кась, кто пожаловал собственной персоной! Эй, солдатик! Иди-кась к нам поближе! Хотим с тобой познакомиться! А то от Машки не дождёшься! Говорит: «Мой! Никому не дам моего ненаглядного!»