Ркаил Зайдуллин - Меч Тенгри (сборник)

Сестра покраснела и начала тянуть подругу на террасу, к белым стульям.

– Пить хочешь, Гуля? Чай будем пить?

Но гостья, похоже, не собиралась уходить и продолжала пожирать меня глазами:

– Не стесняйся, Ная. Дело житейское. Таким братом можно гордиться. А ты прячешь его от нас. Ты прямо из деревни в институт? – спросила она меня.

– После армии… – проговорил я сквозь зубы.

– Ты, наверно, в Чечне служил, выглядишь очень боевым парнем?

– Было дело…

Я, наконец, освободился от ботинок и шагнул к двери, а женщины направились к террасе. Они заговорили о чём-то своём, раздался дружный смех. «Забыли обо мне, как только отвернулись», – подумал я и… ошибся. Такие, как они, никогда ни о чём не забывают. Чтобы понять это, понадобилось не так уж много времени.

Когда я вошёл на кухню, Шавали с шумом ел горячий суп, то и дело утирая потное лицо красным полотенцем. Создавалось впечатление, что человек явился сюда, скажем, прямо с лесоповала! Шавали ел настолько самозабвенно, что не заметил моего прихода, он был погружён в себя. Когда я, пристроившись сбоку, поднёс ложку ко рту, мой «босс», вылизав тарелку, уже набросился на жареную баранину.

– Вот так, – сказал он немного погодя, отхлебнув остывший чай. – Агузе билляхи… – Затем смачно рыгнул, отвалился на спинку стула и с интересом посмотрел на меня. – Значит, устроился на тёплое местечко, да? Аккуратненько.

Я промолчал, занятый размешиванием горячего супа.

– А эта женщина, Гульсина то есть, наведывается сюда через день… Аккуратненько… Хороша, проклятая… Близкая подруга Назифы. Но хозяин не любит, когда она сюда приезжает. Сегодня опять скандал будет, аккуратненько. Когда хозяин гневается, ты ему на глаза не попадайся. Упаси тебя Бог… – Встав из-за стола, он направился к двери. – Посуду оставь там. Уберут.

Убрать должна была, видимо, его жена. Хотя до сих пор я ещё её не видел. Уже в дверях Шавали, не поворачивая головы, отдал мне приказ:

– Через два часа сменишь в бассейне воду, аккуратненько.

– Есть, командир, – ответил я.

Он подтянул штаны и, не тратя слов понапрасну, пошёл своей дорогой.

Я уже вставал из-за стола, когда вдруг возникла, словно ниоткуда, женщина в простом белом ситцевом платье и белом платке, повязанном на деревенский манер, и начала прибирать со стола. Время от времени она поглядывала на меня. Мне показалось – с жалостью, впрочем, кто её знает… Обычно так смотрят старухи, вспоминая своих детей – рождённых и нерождённых…

– Сынок, ты сюда как, по своей воле попал? – вдруг спросила она.

Не зная, как ответить, я пробормотал нечто похожее на «конечно».

Наверно, это и есть жена Шавали. Она была человеком из другого мира, это было ясно как день. «Эх, жизнь», – вздохнула женщина и застыла, вперив в меня свои тёплые карие глаза. Желая освободиться от этого взгляда, я попытался встать, но ноги не держали меня. Тем временем откуда-то женщина достала молитвенный коврик, расстелила его, встала на него и пронзительным голосом заговорила: «Господи, вознамерилась я прочитать предвечернюю молитву, обратившись лицом в сторону Кыблы. Халлисан лилляхи Тагаля. Ради довольства Аллаха…»

Откуда в этом тщедушном теле такой голос? Наконец ко мне вернулась способность двигаться, и я, желая поскорее проглотить тревожный студень, застрявший у меня в горле, поспешил на воздух.

А там, держась за руки, по тенистой липовой аллее уходили в глубь сада Ная и её гостья. Они о чём-то говорили и радостно смеялись. Выглядели они вполне счастливыми…

Было уже темно, когда я, закончив работу, вернулся к себе и лёг спать. Моя комната располагалась под лестницей, ведущей на второй этаж. Она была маленькая, но славная, из мебели – кровать, стол и один стул. Иметь свой угол было так приятно! Я вытянулся на кровати, хрустнув от удовольствия костями. Взял со стола какую-то книгу, начал листать, прикидывая, с какого места будет интереснее начать чтение, как вдруг наверху послышались голоса… Боже, кажется, там ссорятся? И не только ссорятся, но, похоже, дерутся – что-то, ударившись о стену, разлетелось вдребезги. Кто же это скандалит? Впрочем, наверху и не может быть никого, кроме сестры и её мужа. Получается, они живут не очень дружно. Неужели дядя принадлежит к числу тех мужиков, которые, напившись, начинают самоутверждаться? Не было печали – черти накачали! И что мне теперь делать? Прикинуться спящим или изобразить, будто я пытаюсь защитить сестру? Но кто я такой? Если серьёзно, то всего лишь бесправный наёмный рабочий… К тому же упаси Бог встревать между мужем и женой. Они ночью помирятся – ночь умеет сближать! – а я для обоих стану врагом. И тогда, как пить дать, из этого дома мигом вылечу.

Скандал между тем, видимо, перерос размеры спальни – дверь с грохотом распахнулась, и надтреснутый голос дяди послышался над самым моим ухом: «Сколько раз я вам обеим говорил, чтобы в моё отсутствие и духу её здесь не было!» В ответ раздались рыдания сестры. «Заткнись, на нервы действуешь!..» – и прозвенел звук пощечины. Неужели он её ударил?! В тот же момент сестра заорала на весь дом: «Ах ты сволочь! Снова бить меня? Забыл, как в милиции бумагу подписал, что и мизинцем меня не тронешь больше? Да я тебя… я… я уничтожу тебя, костей не соберёшь…» Она начала сыпать угрозы… «И что ты со мной сделаешь? – заорал в ответ дядя. – Не родился ещё тот, кто посмеет тронуть меня хотя бы пальцем! Снова эта сова настраивала тебя против меня? И где она тебя оприходовала своим ядовитым языком на этот раз?» Кажется, сестра вместо ответа расцарапала ему лицо, потому что дядя вдруг совсем по-детски вскрикнул.

Услышав шаги возле самой двери, я мигом отвернулся к стене, мол, не беспокойте меня по пустякам, я уже давно вижу десятый сон. Усевшись на единственный стул, сестра начала тыкать в кнопки сотового телефона. Проклятье, неужели звонит в милицию?.. «Гуля, Гуля! – закричала она в трубку. – Он снова бузит. Бьёт. Что мне делать, родная, нет больше сил терпеть… Куда мне податься?! Кроме тебя, у меня никого нет в этом городе. Скажи хоть слово, милая… Сейчас приедешь? Не-ет, он не в себе, прибьёт ещё обеих… Что? Ладно…»

– Ты же не спишь, зачем прикидываешься? – вдруг сказала она, обращаясь ко мне. Голос у неё был совершенно спокойным, словно это не она только что подралась с мужем и в отчаянии звонила подруге, умоляя её о помощи…

– Даже армия не сделала из тебя мужика, – продолжила она. – Твою сестру чуть не убили, а ты лежишь тут в уголке и дрожишь от страха…

Мне стало неловко, и я сел на кровати. Ная расположилась весьма комфортно, облокотившись на стол, её зелёные глаза внимательно смотрели на меня. Рыжие волосы растрепались, правый рукав халата был разодран, между распахнутыми полами с вырванной нижней пуговицей выглядывали голые колени – вылитая Водяная, которая ищет украденный у неё золотой гребень! Ная была просто прелесть!