Любовь Шашкова - Что такое настоящая невезуха

Они продолжали ехать, а из окон встречного транспорта приветствовали деда Мороза, дети в автобусе на руках у мамочек вскакивали и кричали: «Дед Мороз! Дед Мороз едет, смотри, мама!».

Всего этого Лютиков не замечал, его организм стал неспособен воспринимать окружающий мир вне этого салона. Ему вдруг показалось, что сознание раздвоилось: одна его часть покорно приняла судьбу, какой бы печальной она ни была, а другая, более сильная, твердила: «Все будет нормально, еще не вечер, у них ничего не получится».

Вот этой второй части ему хотелось верить больше.

– Тормози и выходи, только давай без спортивных состязаний, все равно догоню, хуже будет, – сказал тот, что сзади.

– Хорошо, – согласился Дед Мороз уже в третий раз, хотя на самом деле ему было очень плохо.

– Гвоздь, отведи его в кладовку и закрой до прихода босса. Он сам решит, что с ним делать.

Лютикова закрыли в комнате без окон. Там было темно и сыро. Единственная полоска света пробивалась сквозь щель перекошенной двери.

Он сидел молча, а в голове прокручивались события сегодняшнего дня: «Я ведь не могу никому сообщить, дети останутся без подарков. Даже если я выживу, меня ждут большие расходы по возмещению стоимости подарков».

– Черт! – вдруг тихо сказал он, – о чем я думаю? Мне же надо выбираться, но как?

Он опять вспомнил утреннего Деда Мороза, и почему-то его это разозлило. Вдруг послышались голоса. Он прильнул ухом к щели и услышал два знакомых голоса и один неизвестный. Этот новый голос сказал:

– Ну что, кретины, опять облажались? Ладно, Дед Мороз, но машину как можно было спутать?

– Так машина того же цвета, босс, – сказал первый парень.

– Да, – подтвердил второй.

– Ну, да, похожа, – согласился босс, – а на номер слабо было глянуть? Ладно, проехали. Сколько там бабла?

– Не считали, в сумку скинули, и все. А с этим Дедом Морозом что делать? – спросил второй парень.

– Закопать? – предложил первый.

– Где таких придурков делают? – задал риторический вопрос незнакомый голос. – Я не мокрушник, а вор по убеждению, притом, заметьте, не старушек, не пенсионеров обношу. Я, можно сказать, наш русский Робин Гуд, почти.

Два знакомых голоса заржали здоровым недетским смехом.

В это мгновение Лютиков услышал звуки распахнувшейся двери и еще один незнакомый голос:

– Что, суки, кинуть решили?

Раздалось несколько выстрелов, одна пуля, пробив дверь, пролетела прямо над головой Лютикова. Он лег на пол, закрыл руками голову и лежал до тех пор, пока не воцарилась тишина, какая бывает только на кладбище.

Лютиков осторожно приподнялся, приложил ухо к щели, потом осторожно посмотрел в отверстие, проделанное пулей.

Ему был виден стол, на котором лежала сумка, и некоторые части трупов, небрежно разбросанных вокруг.

Он еще раз прислушался. Тишина. Даже стонов не слышно. «Теперь, кажется, можно вырваться из заточения», – мелькнула мысль.

Лютиков толкнул дверь, но штырь от замка надежно держал ее.

«Не может быть, чтобы этот примитивный, древний замок нельзя было сломать, – он изо всех сил пнул дверь, раздался треск разрушающегося дерева.

– Так, еще немного, еще раз, – подбадривал себя Лютиков, пинная дверь и прислушиваясь. За дверью была тишина, нарушаемая только его попытками выйти из кладовки.

Наконец штырь замка разрушил часть косяка и Лютиков оказался на свободе. Он увидел ту же картину, что в отверстие от пули, только в полном объеме.

Сейчас он вообще не думал, его единственным желанием было покинуть этот злосчастный дом с четырьмя трупами, но почему-то заглянул в сумку, из любопытства, наверное. В сумке лежали аккуратно собранные в небольшие пачки, перетянутые резинкой купюры, притом не только российские. Это видение мгновенно раздвоило его сознание.

Он кинулся к двери, где на пороге лежал с пистолетом в руке, видимо, тот Дед Мороз, с которым его перепутали. Неожиданно в его голове пронеслась знаменитая фраза «Быть или не быть – вот в чем вопрос». Лютиков вернулся к столу и уже хотел взять сумку, как мертвенно-белая рука выползла из-под стола и потянулась к ней. Он судорожно схватил сумку и бросился к своей машине, стоящей у дома. На автомате он проехал несколько километров, прежде чем осознал, что уже на трассе, машину гнал в город через южный мост. В голове один за другим возникали вопросы без ответов: что он сделал? зачем? а главное, что делать теперь?

Запел его телефон в бардачке. Лютиков встрепенулся. Он всегда оставлял его там – театральная привычка, на сцену с телефоном не выйдешь. «Я же сегодня Дед Мороз», – вспомнил Лютиков.

– Да, – ответил он на звонок.

– Слушай Лютиков, ты куда исчез, у тебя еще куча малышей, они тебя ждут, родители волнуются, звонят, уже сумерки, их дотемна нужно поздравить, а ты что? Загулял, сукин сын?

– Нет, у меня тут непредвиденные обстоятельства, я все выполню, я уже еду, я еду, – почти закричал Лютиков.

– Давай заезжай в офис, мы тебе Снегурочку нашли, и быстрее кати по адресам. Если сегодня не успеешь объехать по списку, я не знаю, что завтра с тобой сделаю, – сказала Вера Павловна, администратор офиса, в чью обязанность входил контроль выполнения новогодних заказов.

– Еду, – уже спокойно сказал Лютиков и почувствовал, что опять превращается в Деда Мороза.

«Снегурочку, интересно, где нашли? Может, Танька освободилось? Уже четыре часа, смеркается? Как время летит», – подумал Лютиков.

На пороге офиса стояла Снегурочка, как положено, в парике, в голубом халате и в белых с желтоватыми разводами сапогах. Единственное, что отличало ее от обычной Снегурки, – яркий макияж, больше подходящий девушкам «с низкой социальной ответственностью».

Лютиков остановился, Снегурочка поняла, что это ее Дед Мороз, быстро и очень ловко прыгнула в машину.

– Я тебя не узнаю, ты из какого театра? Из камерного? Нет, я там всех знаю. Из академического?

– Не угадал, Дед Мороз, у тебя закурить есть?

– В бардачке возьми, – ответил Лютиков.

Снегурочка закурила и только потом, выдыхая клубы дыма, сказала:

– Из «Смарт», дневной спектакль только закончился, а я там проститутку играла, некогда было макияж менять, так что ты не обращай внимания.

– Хорошо, – сказал Лютиков и почувствовал, как он ненавидит это слово: уже десятый раз произносит сегодня, хотя ничего хорошего еще не произошло и это начинало раздражать.

– Слушай, Дед Мороз, – обратилась к нему Снегурочка, – а у тебя еще много подарков в мешке-то?

– Меня вообще-то Вадимом зовут, – ответил Лютиков, – а в мешке еще четыре подарка, кажется, надо успеть развезти.

– А меня Арсен, псевдоним Клава.

– Так ты Снегур, получается? – неожиданно для себя Лютиков рассмеялся так весело, что Снегур с беспокойством на него посмотрел и ответил: