Евгений Федоров - Большая зона. Книга 2. Ироническая проза

Юрий Михайлович Феденёв к этому времени уже вырос из комсомольских штанишек и околачивал груши при парткоме УЭЛа в качестве «свадебного генерала». Его держали, в основном, при штабе экспедиции в океане на плавбазе.: холостяк и шибко беспокойный. При парткоме излишне мельтешит, а в штабе, в океане – самый раз. «Пущай себе читает по микрофону лекции о международном положении и собирает с судов протоколы партсобраний! Всё – при деле, вроде!»

Штаб в океане, при экспедиции – это цыганский табор «прилипал». Кроме полезных людей, вроде синоптика, механика-наставника и наставника по добыче, там постоянно изображали полезность своего бытия ещё и: наставник по ТБ (технике безопасности), наставник по пожарной безопасности, инструктор парткома, профкома и… куда же без него – смотрящий (куратор!) КГБ! В парткоме даже не ломали голову: кого направить на «Окунь» в качестве первого помощника капитана! Ну, конечно же, – Юру Феденёва, он как раз здесь и фонтанирует своими прожектами, мутит воду в тихой, болотной заводи – в кабинетах парткома!

Вверху посредине – Юрий Феденёв. Под ним – автор. 1958 г. Кильский канал, ФРГ. Рейс – в Канаду.

Перво-наперво, Юрий Михайлович выпустил на «Окуне» фотогазету. Для этого он обошел всех по каютам и, панибратски, познакомился со всеми «за ручку».

Когда в кают-компании появился огромный разворот с фотками каждого «при деле» – всем это очень сподобилось: «Ценит!»

Юрий Михайлович ещё в комсомоле схватил у кого-то из старших очень веский постулат: «Для каждого человека нет ничего более важного в жизни, чем БЫТЬ ЦЕНИМЫМ! Кем? Да всеми: женой, детьми, начальством, друзьями, любовницей и даже собакой!». Многие супружеские пары, например, повязаны на всю жизнь не виртуальным, быстро излечимым, чувством-болезнью «любовь», а именно более надёжной привязанностью на основе: «ценить и быть ценимым». Которое, как правило, всего-то, рождается в сравнении…

Антон, незадолго получивший диплом штурмана дальнего плавания в 23 года, а это в то время значило многое, встретился с Юрием Михайловичем как старпом, а, стало быть, на равных. Что Ю. М. и подтвердил (каюты – дверь в дверь!), выставив бутылку коньяка с лимончиком и шоколадом: как у людей! Ну как после этого не зауважать такого хорошего человека, рубаху-парня? Ведь до «Окуня» Антону встречаться в работе с помполитами не приходилось, он работал на судах типа СРТ, где 26 «рыл» – сами себе помполиты и душеприказчики. А, как правило, они – ни в бога, ни в чёрта, ни в святую деву Марию…

В рейсе Ю.М. подтвердил своё реноме: он выходил на палубу в рокане и в буксах (проолифенные штаны и куртка) со шкерочным ножом в одной руке, с секундомером – в другой, «беломориной» в зубах и – начиналось представление за столом-рыбоделом, где две шеренги матросов и подвахты ловко шкерили (потрошили и обезглавливали) окуня. Юра, обсыпая (как всегда!) себя пеплом папиросы, одновременно пытался шкерить, говорить, хронометрировать, курить и заливисто смеяться над шутками и подначками со стороны команды у стола. Над Юрой потешались незлобливо, а он и не понимал разницы между морской подначкой и «полным серьёзом», Помощь его была не в количестве ошкеренных рыбин, а в той весёлой атмосфере, которой он разбавлял монотонную и утомительную многочасовую работу… Народ воспринимал Ю.М. как доброго и незлобливого чудака, зацикленного на своей миссии «нести народу веру в светлое будущее»…

Однажды, в кают-компании для комсостава за обеденным столом сидели стармех Афанасий и Ю.М.. Вошли старпом Антон и начрации Алексей. Садясь за стол, Алексей подмигнул Антону и, якобы, закончил начатый ранее разговор:

– Так ты видел, Антон, этот «Орион» пролетел прямо над мачтами?

– Он три раза пролетел над нами, в трёх направлениях, – пояснил Антон действительный факт облёта канадцами нашего судна.

– Так чего там в листовках, которые «Орион» сбросил на палубу?

– Да мне неудобно было спрашивать у матросов. Вроде как предлагают политическое убежище, – едва сдерживая смех ответил Антон, одним глазом кося на Ю. М.

Юрий Михайлович оцепенел. Потом резко бросил на стол ложку и со словами: «Что ж вы меня сразу не позвали!» выскочил из салона.

На палубе матросы прямо валялись от смеха, когда Ю.М. на полном серьёзе стал требовать «сдать ему все до единой листовки», сброшенные самолётом.

Начальник рации Алексей почти ежедневно устраивал в кают-компании концерты, разыгрывая Ю.М. на чём попало, что в голову взбредёт, абы его завести. Например, сидим молча обедаем, но что-то скучно получается. И тогда Алексей, наобум, кидает Юре вопрос:

– Михалыч, а правда, что Пиночет тайный коммунист, подосланный нашими кэгэбэшниками в Чили?

Юрий Михайлович, поперхнулся и его понесло. Он бросил ложку и развернул перед ухмыляющимися, откровенно потешающимися едоками полную политическую ситуацию, не только в Чили, но и во всей Южной Америке. Все уже пообедали и разошлись, а Юра всё продолжал трындеть вновь вошедшим с вахты. Те пожимали плечами и не могли понять, чего Юру так занесло в Южную Америку?

Но, что бы делала команда без Юры? Месяц на промысле – ладно. Там работа по 16 часов, а остальное – сон. На переход туда – тянучка в пол-месяца, но там – подготовка тралов. а на переходе домой, после адовой работы, чем заниматься?

Так вот Юра, корыстно используя свой статус работника парткома за время стоянки обеспечил судно неплохой библиотекой, набором кинофильмов и даже инвентарём «ДОСААФа» – малокалиберной винтовкой с пятьюстами патронами! Он каждую неделю перед фильмами закатывал лекцию, предлагая набор распечаток Общества «Знание» – на выбор. Свою каюту он превратил в цветную фотолабораторию. Прикроватная полка и полка над диваном БЫЛИ УСТАВЛЕНЫ винными и водочными бутылками с различными реактивами. Каюта, естественно, как всегда, – «на распашку», что и сыграло с Юрием Михайловичем, в дальнейшем, злую шутку.

За истекший 1958 год сделали 6 рейсов в Канаду и экипажу было присвоено высокое Звание «Экипаж коммунистического труда». Юра сиял, ведь, без смеха, в то время это «Звание» означало многое: премии, карьера, квартира и даже награды…

Однако, работа РТ «Окунь» на таком длинном плече – «за семь вёрст киселя хлебать» ТОГДА была признана нерентабельной и РТ «Окунь» был передан Мурманскому Тралфлоту. Команда была расписана по другим судам. Уходили все через каюту капитана Владимира Кутузова и первого помощника – Юрия Михайловича Феденёва, где были накрыты столики «а ля фуршет»: рюмка, объятья и хорошие пожелания вослед!