Людмила Козлова - Здесь был Ося

Значит, мошенникам остался пустяк – убрать владельца, то есть, меня. После этого Арепьев поселится в моей квартире, ведь у него стоит штамп в паспорте с моим адресом. Женится. Они будут жить здесь долго и счастливо и умрут в один день.

Но они не знают главного – моя любовь к жизни сильнее их любви к моей квартире.

Унылый белёсый дом напротив моего окна. Жестяные щиты балкона – картина, написанная ржавчиной. Потоки дождя и талые воды – два художника ваяли это полотно. На нём – семь ржавых человечков, худых и печальных, держатся за руки. Они идут куда-то – в неведомое. Знают что-то своё. Они молчат, заглядывая в моё окно. Они одиноки все вместе и каждый в отдельности. Я говорю им: «Привет! Как вы там, в вашей тайной жизни?»

Они зябко прижимаются друг к другу, колышутся и машут руками.

– Вижу, – говорю я. – Мне тоже рады в этом мире.

Мы понимаем друг друга, и дождь останавливается. Человечки уже не плачут, а я плакать давно разучилась. Нам не надо многого – только солнца и ветра. Вот этого побольше!

Разрушенный кирпичный завод. Руины бывших цехов. На крышах растут тополя и берёзы. Окна зияют чёрными дырами. Что там, внутри? Или кто? Цивилизация бомжей и наркоманов. Она вызрела внутри нашего сообщества, как семечко в арбузе. Вон тропинка петляет в зарослях полыни, а по ней в сторону руин движется Некто – свободный гражданин свободной империи. За ним, не торопясь, болтая хвостами, идут задумчивые собаки. Они тоже свободные граждане на свободной территории.

Свобода здесь абсолютна. Все могут весь день лежать на солнце. Могут лежать в тени. Могут делать это неделю, две. Все свободны от забот. Могут умереть сегодня или завтра, через неделю или месяц. Никто не заметит этого. В этой империи живут в Истине, ибо нет более непреложного абсолюта, чем свобода смерти. И поэтому граждане её – вечны!

Но почему-то очень хочется освободить их ещё больше – дать им Свободу Жизни. Жаль, что я не волшебник.

Есть города, стоящие на земле. Есть подземные города мёртвых – кладбища.

В нашем городе есть одно самое высокое здание – это десятиэтажка. Около сорока зданий – высотой в девять этажей. Остальное – пятиэтажные дома и жмущийся к земле частный сектор.

Поэтому из окна моего девятого этажа открывается просторный вид – это Город Крыш. Пустынный Город Свободы. В нём живут только птицы и я.

Крыши сверху похожи на палубы подземных лодок. Вот они поднялись из преисподней и застыли от удивления – оказывается, над толщей суеты есть небо и солнце! Есть другой мир. Он, действительно, другой. Это блистающий мир Природы, созданный Богом.

Он так сильно отличается от мира, творимого людьми – от этой душной возни, утопающей в жадности, зависти, злобе.

Мысленно шагаю по крышам, потом – по кронам сосен, по травам в степи, по вершинам гор. Здесь я могу быть Ангелом. Внизу Ангелам нет места. Мой город – это Город Над Городом! Приходите в гости!

Дано: Человек живущий, Поток материи-пространства-времени

Доказать: Бессмертие человека

Доказательство:

Шагает папаша в светлых джинсах – такой долговязый циркуль. За ним несётся мальчонка в красной рубашке и цветной кепке. Издалека он похож на круглый спелый фрукт, типа бегущего яблока. Мальчику года четыре. Он успевает погладить бродячую собаку, постоять возле кошки, присесть на клумбу и догнать папу.

Я смотрю на них сверху из окна. Они уходят, скрываются за углом. А мне так хочется завернуть за этот угол, бежать следом, войти с ними в их дом, видеть, как течёт жизнь. Хотя… она и так течёт. И я вижу этот поток. И чувствую. А как же иначе – ведь я его часть. Мне хорошо в этом необъятном.

Вот я закрываю глаза и слышу голос Потока: любимая мелодия – «Европа», первый альбом; многошумный ход автомобилей; лай собаки, крик сороки, гудок электровоза издалека; лязганье мусоровоза во дворе, вой пылесоса этажом ниже, детские голоса с улицы, журчащая песнь коршуна в полёте. Этих красивых птиц много в осеннем небе. Они нарезают круги над жилым массивом в поисках пищи.

Плотный Поток материи, звуков, красок, беспредельное число форм – Жизнь.

Есть что-то магнетическое в движении Потока. Может быть, это просто физика – Поток создаёт себе вакуумную оболочку. Проще говоря, увлекает всё близлежащее, затягивает в себя. А, может быть, и не только физика. Волшебство жизни. Всё живое создано так, что испытывает удовольствие, ощущая Поток Жизни. И поэтому стремится прикоснуться к нему, слиться с его течением.

Летит Поток. И я лечу вместе с ним – его часть, но неотделимая от него. А значит, я и есть Поток. И каждое живое существо – тоже. Мы едины со всем сущим. Это – доказательство бессмертия. Я доказала теорему Потока. Какую оценку поставит мне Учитель?

Ненавижу так называемую реалистическую прозу. Под этим ярлыком скрывается депрессивное видение мира. Одно пятно светлой краски (для приличия) – на бочку негатива.

Читаешь такие тексты и погружаешься в катакомбы, заполненные какой-то физиологической грязью. Хочется отряхнуться от липких ошмётков чужого больного сознания, не знающего надежды, блуждающего в тесных лабиринтах рассудка – бытового мышления.

Это голос ортодоксов-безбожников. Свой угрюмый мир мёртвых вещей и таких же вещественных персонажей они считают единственно верным, не подлежащим изменению.

Они не верят, что можно видеть иначе, жить в другом – гармоничном и светлом мире, где людьми правит Дух, а не плоть. Реалистическая проза агрессивно плодит бесовщину – и не только на страницах книг, но и в умах людей, а значит, материализует себя в мире.

Как вы думаете, почему Библия написана языком детей и поэтов, языком сказки? Всё просто. Дети, поэты и сказочники видят мир глазами Истины. В этом мире Добро всегда побеждает, Зло всегда бывает наказано. Это и есть Истина и Закон, на котором стоит мир Человека, Божьего создания.

Дети, поэты и сказочники – творцы настоящего, живого, духовного мира. В этом мире, и только в нём, место Человеку Божьему. Человек-бес или человек-животное устроен так, что больше всего боится именно Света Божьего, выражающего себя через Нравственность. Человек-животное всегда против Нравственного Закона. Он придумывает сотни формулировок, оправдывающих его позицию, например: нравственность ограничивает права человека. Но Нравственность всего лишь заставляет человека быть человеком, а не животным.

В одном из рассказов австрийской писательницы Ильзы Айхингер описан герой, который не снимал с себя верёвочных пут. Он так и жил связанным, так и зарабатывал на жизнь в цирке. Люди ходили за ним по пятам, каждый норовил потрогать верёвочные узлы, проверить их прочность. Но когда Связанный ночью победил волка, выбравшегося из клетки и напавшего на него, никто в это не поверил. А после того, как Связанный сбросил путы, все вообще отвернулись от него. Очень наглядная аллегория.