Людмила Козлова - Горби-2

Нам, как первоклассникам, полагалось изучить не только язык и письменность, но и усвоить азы государственных законов, систему запретов и разрешений. Однако весьма скоро мы поняли – законы на бумаге и неписанные законы реальной жизни ничего общего между собой не имеют. Например, в Кодексе законов подземного государства было записано:

1. Преданность делу племени, любовь к вождю Алину

2. Добросовестный труд на благо племени и вождя

3. Забота каждого о сохранении и умножении общественного достояния племени

4. Высокое сознание общественного долга, нетерпимость к нарушениям общественных интересов

5. Коллективизм и взаимопомощь: каждый за всех и все за одного

6. Гуманные отношения и взаимное уважение: каждый соплеменник – друг, товарищ и брат

7. Честность, правдивость, нравственная чистота и скромность в общественной и личной жизни

8. Взаимное уважение в семье, забота о воспитании детей

9. Непримиримость к несправедливости, тунеядству, нечестности, карьеризму, стяжательству

10. Непримиримость к врагам и чужакам

Все эти красивые формулы в быту легко сводились к двум последним пунктам. Поэтому, умножая общественное достояние племени и вождя, каждый страстно следил за нравственностью соседа. И не дай бог, если этот сосед сегодня вечером тайком ел запретный плод. Запретов же было так много, что плоды нечаянно плодились сами собой – почти на пустом месте.

Теми же законами была разрешена торговля в любых масштабах – дело весьма далёкое от нравственных норм. Все и всем увлечённо торговали, мошенничали, воровали, и так же усердно каждый доносил на каждого. О, это была подземная песнь трубадуров! Доносы благосклонно принимались службой безопасности.

Самое вместительное здание в подземном городе занимала именно эта служба. Знатоки поговаривали (конечно, втихаря) о том, что любому члену племени службисты присваивают особый номер, который и обозначен на обложке Личного Дела. Если нет Дела, нет и человека! А Дела эти уже не умещаются в недрах огромных хранилищ, ибо фиксированию и записи подлежит каждый шаг каждого верноподданного, а тем более неверно мыслящего.

Ходили слухи о людях-фантомах, на которых Дела есть, а самих людей давно уже нет. И, страшно, подумать, может быть, и не было никогда. Но Дела продолжают подрастать, как самостийные живые существа. Иногда (!), говорили сплетники, Дело рождало Тело. И, дескать, таких Тел много среди людей. Дескать, сами видели, руками трогали. А ты, пойди, проверь – так ли это?

Шепотком сообщали, что открыты и наши Личные Дела. И программа жизни пришельцев утверждена вождём. В чём мы довольно скоро и убедились. После скоростного изучения основ языка, в «гостиницу», где мы обитали, прибыл официальный представитель Службы. Важный, скромно одетый, серый и незаметный господин. Но это ошибка – не господин, а товарищ. Оговорка из верхнего мира. Это наверху все – господа. У алинистов – ни одного господина! В этом и заключалось большое счастье всего племени!

Товарищ осмотрел апартаменты, поинтересовался, нет ли жалоб или пожеланий. Мы долго убеждали гостя в высокой качественности нашей жизни. Особо благодарили за школьный курс, ведь знание языка давало нам всё – общение, понимание законов, выращивало уважение к вождю и народу. Но, несмотря на благодарственный тон наших заверений, выражение подозрительности и скрупулёзного дознания не покинуло товарища до конца, так и хочется сказать – следствия. Далее нам было предложено вступить в сообщество строителей алинизма.

Надо было написать заявление и письменно выразить согласие с требованиями Кодекса племени. Процедура, не то чтоб сложная, могла закончиться непредсказуемо. Чем грозило вступление в ряды алинистов – пока не ясно. Мы представляли, какую силу должен был иметь подписанный документ. Обратной дороги на этом этапе, явно, не предусматривалось. Мы одновременно воскликнули: « А нельзя ли подумать, посоветоваться?» «С кем же вы собираетесь совещаться?» – вкрадчиво спросил службист.

«Ну, так друг с другом!» – с надеждой хором сказали мы и пристально уставились в лицо товарища. «Ну, что ж, это не запрещено, – сообщил страж закона. – Однако советую поторопиться. Наш великий вождь Алин не любит ждать. До завтра, друзья мои!». Он покинул «гостиницу» с достоинством и неторопливостью, выказывавшими его человеколюбие и безграничное терпение к инакомыслию. Нам даже показалось на миг, что товарищ совершенно по-товарищески помахал нам из дверного проёма. Но, скорее всего, показалось.

Глядя друг на друга, поймали себя на том, что лица наши выражали артистически изображённый восторг. Фальшивый, конечно, сыгранный для гостя. Но само по себе это уже говорило о многом! Спохватившись, стёрли нарисованные эмоции, но ощущение маски, уже успевшей прилипнуть к лицу, не проходило.

Некоторое время сидели молча, словно в столбняке, начиная понимать – время гостевания закончилось. Что называется – мы попали! Из нас собираются сделать верноподданных великой мумии. Чем заставят заниматься, не ясно. Но что бы ни было, ожидать благолепия в дальнейшей жизни, не приходилось. Всё предыдущие события могли оказаться лишь цветочками. Ягодки ждали впереди.

Мы, как думалось, должны были стать винтиками отлаженной системы. Где один из винтиков находится, какую нагрузку взял на себя – не столь важно. Главное, исправно исполнять винтиковые обязанности. Не высовываться из отведённого гнезда, не мешать, не пищать. В то же время события давали шанс изучить нравы подземного племени во всех его особенностях.

Только вот беда – знания, которые мы извлечём, могут навеки остаться похороненными в катакомбах под бродячими песками Атакамы. Если мы не найдём дороги, чтобы покинуть царство мумии, мир никогда не узнает о нашем открытии. Встроившись в систему, станем её частью. Сброс нагрузки даже на час, тут же будет замечен. Система моментально вспомнит об одном из винтиков. А внимание системы – это уже катастрофа.

Но как бы ни разрешился вопрос об участии в строительстве алинизма, всё равно завтра нам не уйти из подземелья. Ясно, что это дело будущего – пока далёкого и туманного. Для начала надо было хотя бы добыть рюкзаки с вещами, столь необходимыми для продвижения по бескрайним просторам Атакамы. Без них побег неминуемо превратится в трагедию – если не достанет погоня, пустыня убьёт беззащитных путников. Вернувшись из библиотеки в первый день, «дорогие гости» не обнаружили своих походных принадлежностей.

Милая хозяйка «гостиницы» объяснила – всё отправлено на экспертизу. Мы предположили, экспертиза – это что-то вроде карантина. Незнание языка в тот момент не давало возможности выяснить что-либо ещё. Больше своих рюкзаков мы не видели. Карантин оказался бессрочным. Попытки узнать, когда же, всё-таки, вещи вернутся с этой самой экспертизы, всегда заканчивались ничем – девушка делала вид, что не понимает, о чём мы говорим. Наши вещи, как и мы сами, стали пленниками подземки.