Сергей Бойченко - Преодоление. Рассказы

С этим убеждением я и входил постепенно во взрослую жизнь…

Конец 60-х – тревожное время: в разговорах взрослых только и было, что о «наших отношениях с китайцами». Все полушёпотом, полунамёками говорили о том, что «а вдруг, как хлынут! Не остановишь!». Те, кто бывал в областном центре, рассказывали совсем страшные вещи: и о том, что на сопредельной стороне, как раз напротив Благовещенска, стоят огромные портреты Мао Цзэдуна, и что в маленькой деревеньке Хэйхэ день и ночь дымят заводские трубы, а их там – собьешься со счету! Значит, готовятся к войне, огромные запасы делают.

Родители мои, когда я ложился спать, все время считали своим долгом напомнить, чтобы одежду укладывал прилежно, всё по порядку, чтобы при случае, мог быстро-быстро одеться. Я и без того был аккуратистом, ничего не разбрасывал, но родители все равно каждый вечер повторяли свои наказы, и в этом тоже проявлялась тревожность времени.

Школьные политинформации были посвящены, в основном, рассказам о претензиях китайского руководства на наши земли, нам рассказывали о различных мелких провокациях на границе, а еще мы узнали о том, что на китайских картах вся наша территория до Уральских гор, считается принадлежностью КНР.

На уроках НВП (начальная военная подготовка) нас серьезно обучали обращению с оружием и противогазом, учили метать гранаты, ходить строем. Приходившие к нам сотрудники военкомата рассказывали, что международная обстановка очень напряженная, Китай ведёт себя недружественно по отношению к Советскому Союзу, что нужно добросовестно готовить себя к защите Родины.

Тягучая, тревожная неопределенность прорвалась в марте 1969 года: китайские воинские подразделения вторглись на территорию острова Даманский с целью его захвата. Пролилась первая кровь. Самые первые сообщения, несколько противоречивые, не проливали полностью свет на то, что происходило. Но уже назвали имена первых ребят-пограничников, павших в тех боях, мы услышали имя сержанта Юрия Бабанского, получившего потом звание Героя Советского Союза, умело сдерживавшего натиск противника до подхода своих товарищей.

Во всех домах радио постоянно было включено на полную громкость – все ждали очередное сообщение ТАСС и правительства. Телевизор тогда был еще не в каждой семье.

Буквально через день-другой после начала боевых действий нас, допризывников из 8—10 классов, по установленной схеме оповещения военный комиссар района майор Михаил Михайлович Башкирцев повестками обязал явиться на сборный пункт – в спортивный зал Увальской средней школы, которая находилась в квартале от военкомата.

В зале встречали военрук школы Юрий Иванович Морщаков и сержант военкомата Иван Киселев, бывший радист аэропорта, к тому времени перешедший на сверхсрочную службу. Нас всех построили по росту и разбили по отделениям, – получился целый взвод. К этому времени в зал вошли директор школы А. Г. Артеменко и военком.

Лица взрослых были напряжены, я бы даже сказал, хмуры. Да и мы, ребята, не обменивались обычными шутками, не толкались и были совершенно серьезны: чувствовали ответственность момента.

Военком произнес речь, отметив, что китайская военщина нарушила границу, что кровопролитный бой не прекращается, что сейчас всё внимание руководства страны приковано к месту боев, и что туда подтягивают серьезные силы армии, то есть, военный конфликт может затянуться и наша задача – оказать помощь стране.

– В боевых действиях, – отметил военком, – вам сразу участвовать не придется, для этого нужна более серьезная выучка, но до поры до времени будете нести службу в тылу.

– Сынки! – сказал он в заключение, – не подведите своих отцов, честно служите Родине и защищайте ее от врагов – это почетная ваша обязанность. Сейчас вы повторите строевые команды с военруком и прапорщиком, а потом – в военкомат за получением оружия с последующей отправкой на сборный пункт в город Белогорск, где пройдете медкомиссию, а потом вас распределят туда, где вы будете нужны.

Киселев после этих напутственных слов, скомандовал:

– По отделениям в военкомат бегом – марш! – И наше мирное детство вдруг закончилось.

Началась суровая воинская пора. В военкомате нам на каждое отделение выдали противогазы и по зеленному ящику с карабинами СКС. Приказали всё перенести в спортзал.

Мы, гордые, что нам доверили боевое оружие, несмотря на его тяжесть, бегом перенесли ящики к месту нашей дислокации.

Ящики были опломбированы. При их вскрытии мы увидели сложенные в два ряда, по пять штук в каждом, густо смазанные солидолом новенькие карабины. Поступила команда за десять минут произвести их чистку и предоставить к осмотру. Не у всех получалось, но сержант и военрук подходили к тем, у кого особой сноровки не было, и помогали. Мы работали с подъемом – быстро, чётко, и, несмотря на неопределенность будущего, испытывали некий восторг, который запросто можно было назвать щенячьим. Все-таки переход из детства во взрослость, толком еще не закончился, и отношение к настоящему оружию было по-детски восторженным. Страха, во всяком случае, у меня, да, думаю, и других, не было.

После осмотра оружия, нам раздали карабины под роспись о получении в соответствии с заводским номером.

Затем поступила команда всему взводу по отделениям построиться у входа в школу. Когда построение закончилось, первому отделению директор школы вручил красный флаг, и мы, по команде Киселева, стараясь не сбиться, стройной коробкой двинулись к военкомату. С флагом, чеканя шаг, прошли мимо зевак у стадиона и стали подходить к военкомату, и в это время Киселев скомандовал:

– Запевай!

Мы, не сговариваясь, грянули:

– Тверже шаг, ребята, по земле Советской мы идем! – Этот марш десантников был очень популярен после выхода фильма «Прыжок на заре», его знал каждый мальчишка, да и на уроках НВП, когда мы отрабатывали приемы строевой подготовки, частенько пели этот марш всем отделением.

У ближайших домов на лавочках сидели старушки, и когда мы с песней проходили мимо, они запричитали:

– Ох, родненькие, вы ж еще мальцы! Какая ж вам война!

Но ни у кого из моих однокашников не дрогнули губы: мы уже считали себя полноправными защитниками Родины. Все-таки, патриотическое воспитание и со стороны школы, и со стороны родителей, было тогда на очень высоком уровне!

У военкомата стояли две военные машины ГАЗ-51, крытые брезентом; на «гражданке» подобные тогда называли «грузовые такси». И действительно: машины использовались для перевозки грузов, но при необходимости за считанные секунды в кузове устанавливались деревянные скамейки, на которых можно было уместить большое количество людей. У военкомата, когда мы остановились, нам выдали фляжки и котелки, а также суточные сухие пайки.