Нур Ланин - Холодное солнце тёплой зимы

– Ну вот. Нелёгкая его принесла. Только вышел отдохнуть! – недовольно пробурчал древнегреческий бог Павел. – Делать нечего, нужно идти. Приходите к нам на представление. Наш шатёр раскинулся на пустыре недалеко отсюда.

– Спасибо за приглашение. Обязательно загляну, – пообещал Эдуард.

Санаторий «Электроника», в котором поселился Эдуард, был совсем новеньким. В коридорах ещё явственно ощущался запах краски и древесного лака, а в большом парке санатория иногда попадались скамейки с табличками «Осторожно, окрашено!». Современное многоэтажное здание гордо возвышалось над мысом Видный и сияло белыми боками. К услугам отдыхающих здесь были трёхразовое питание, киноконцертный зал, библиотека, летнее кафе, обеденный зал, зал лечебной физкультуры, а также, как прочитал Эдуард в брошюрке, «всевозможные услуги внимательных врачей». Особенной гордостью этого санатория была его новая современная методика лечения ангиологических больных с использованием гипербарической оксигенации. Из-за совершенной новизны не каждый лечащий врач мог с первого раза выговорить название методы, но обязательно считал своим долгом ввернуть в разговор эту высокую терминологию, даже если лечил геморрой. Кроме того, в санаторий завозили замечательную адлерскую иловую грязь, и с каждой информационной доски настойчиво призывали к посещению электрофореза с использованием этой животворящей субстанции. Обещали возвращение утерянных сил и молодости.

Вечерело. Огненные лучи морского заката окрасили номер в насыщенный оранжевый свет, который плескался на стенах, словно вступая в последнюю борьбу с темнотой. Приближалась чарующая южная ночь, наполненная стрекотанием сверчков и шелестом прибрежных волн. Свежий ветерок, играя занавеской, доносил с улицы запах моря и распустившихся магнолий. Крики чаек постепенно смолкали, уступая место трелям соловьёв, которые своим пением нежно убаюкивали счастливых отдыхающих.

Эдуарду было не до сна. Он лежал в своём номере и смотрел в потолок. Там, в кружевных тенях, отбрасываемых занавеской, разыгрывался спектакль прожитого дня. Главным героем был он сам, а его дамой сердца была молодая цыганка. Девушка пришла на пляж, чтобы окунуться в море. Воображение Эдуарда нарисовало, как цыганка лёгким движением сняла с себя платье, оставшись в пикантном купальнике, и, качая бёдрами, вошла в воду. Но что это? Она кричит и просит о помощи! Боже, она тонет! Все вокруг стали суетиться и бегать, но, конечно, никто не решался помочь бедной девушке. И тут на пляж въезжает сам Эдуард на белом коне. Его тело подтянуто и мускулисто, удивительно напоминает торс Павла. Откуда-то сверху играет бравурная мелодия. Сцена с конём вышла слишком одиозной, поэтому Эдуард решил переиграть и в следующий раз появился на пляже без коня. Мелодия исчезла. Он, сверкая накачанными икрами, в два прыжка оказался в воде и стремительно поплыл к тонущей девушке. Через мгновение Эдуард уже держал на руках обессилевшую, но благодарную даму и, красиво блестя мокрыми плечами, выходил из воды. На них были устремлены восхищённые взгляды всего пляжа. Слышались возгласы «браво!» и «ура!».

– Что за чёрт! Никак не могу забыть её. Постоянно думаю об этой цыганке, – проговорил вслух Эдуард. – Милая, юная, очаровательная… она как будто из другого мира.

Эдуард достал рисунок, обнял его и перевернулся на бок.

Наступил следующий день. Об этом Эдуард узнал, услышав характерный размеренный стук кровати о стенку в соседнем номере. «Кто-то явно был на электрофорезе из адлерской грязи», – подумал Эдуард и, сев на кровати, потянулся.

Спустя час Эдуард уже стоял неподалёку от места первой встречи с девушкой. В его грустных глазах отражался пустой пятачок, на котором, по идее, должна была стоять цыганка. Целый день Эдуард прохаживался по парку, занимая себя привычными развлечениями отдыхающих. Он по десять раз подходил к торговцам всевозможными сувенирами, так что в конце концов становилось неудобно и приходилось что-то покупать. Итогом прогулки стало то, что к вечеру у него собралась приличная куча всякого барахла. Эдуард даже предпринимал попытки подходить к прохожим с ненавязчивым вопросом: «А где тут можно погадать по руке?» – но и это не принесло успеха. В конце концов всё закончилось тем, что в восьмом часу вечера, чувствуя в ногах нестерпимый гул, Эдуард поднялся в свой номер и забылся тревожным сном.

Следующим утром Эдуард, держа в руках книжку и старательно обходя лавки с сувенирами, снова брёл по парку. Он шёл по тому же маршруту с прежней надеждой. Вдруг в глубине парка он увидел её. Казалось, с того самого дня, как Эдуард в первый раз повстречал цыганку, прошла всего пара часов. Девушка так же стояла на привычном месте и, так же улыбаясь, предлагала всем желающим вытянуть счастливый билетик. Сердце мужчины бешено заколотилось. Слюна куда-то пропала, и стало трудно ворочать языком. Не сводя глаз с цыганки, Эдуард купил стакан газировки и залпом выпил. Чуть успокоившись, он решился подойти.

– Добрый день, – глупо улыбаясь, поздоровался он.

– Здравствуй, яхонтовый мой. Тебе билетик вытащить или по руке погадать?

– Нет-нет. На этот раз моя очередь доставать билетики.

С этими словами, будто заправский волшебник, Эдуард вытащил из кармана два разноцветных билетика.

– Вот. Это билеты в цирк. И… я вас приглашаю, – сказал Эдуард и густо покраснел.

– Меня?! – удивилась цыганка и недоумённо подняла правую бровь.

– А что тут такого? Может мужчина пригласить женщину в цирк?

– Может. Если женщина свободна.

Действительно. А почему, собственно, она должна была быть свободной? С чего вообще он решил, что она должна была всю жизнь ждать только его? Самообладание покинуло Эдуарда, и к нему вернулась его треклятая особенность.

– К-к-к-какой же я и-и-и-иидиот! Иии-идиот. П-простите, ради… ради… бога. Я п-почему-то не подумал о-о-об этом. Вот д-дурья башка!.. Ну, конечно же, т-такая к-к-красивая девушка не-не может быть с-с-свободна. У н-неё обязательно до-до-должен быть м-м-муж.

Цыганка звонко рассмеялась:

– Да, я не свободна, но я не говорила, что я замужем.

– Т-т-тогда я ничего не-не понимаю. Это как?

– Это так. Я работаю сейчас. Поэтому и не свободна.

– В-вот оно что? А я-то подумал… Ну, это не проблема.

– Как это не проблема? Может, это вам, москвичам, не проблема, а мы должны работать каждый день, чтоб прокормиться, – вздохнув, сказала цыганка и посмотрела в глаза Эдуарду.

– Сколько вы зарабатываете в день? – уверенно, без запинки выговорил Эдуард и почувствовал, что снова на коне.

– По-разному. Бывает и десять рублей, а бывает совсем ничего.

Эдуард достал из бумажника двадцать рублей и протянул цыганке: