Игорь Сидоров - Потерянный локон

– Конечно, конечно – достойно подыгрывал ей Фокин и аккуратно ножницами отрезал Васькино изображение, запечатленное явно в каком-то недешевом кабаке, и положил его в ящик стола.

Далее разговор свелся к распитию еще по чашечке кофе и к беседе, с первого взгляда, ни о чем, впрочем, в ходе которой Фокину удалось выяснить, что Мария является владельцем сети парфюмерных магазинов в Москве, имеет сына, на год младше Васьки Морина, с финансовым вопросом у нее все нормально. «Лексус», на котором она приехала, является машиной «разъездной». Обычно она пользуется Мерседесом последней марки, к которому прилагается личный шофер. В конце разговора Фокину позвонил в местную гостиницу, где администратором работала его одноклассница, и заказал лучший номер. Они обменялись телефонами и расстались взаимно удовлетворенные результатами встречи. Фокин – пачкой баксов, а Мария Сергеевна – отношением Фокина к ее проблеме, которое Фокин за пять тысяч долларов изобразил с таким талантом, что его за эту сцену без экзаменов приняли в лучшие театральные институты.

Настроение было на высоте. Фокин уже планировал, как распорядиться деньгами – благо Ленка давно планировала обновить мебель. Мысли о том, как он расстанется с Марией, в голову просто не шли – будет время – на месте сориентироваться можно. С этим проблем не будет. А вот к разговору с Кордюком вернуться нужно. Фокин заставил себя задуматься над этим. В принципе, пару дней назад ему был звоночек от информатора о том, что на железнодорожной станции стоит состав с военной техникой, вокруг которого совместно с командиром части кружились ребята из «Опеки», переписывали номера двигателей и рам машин, тягачей, что-то между собой активно «перетирали». Сначала Фокин не придал этому большого значения, а вот теперь можно было над этим задуматься. Нужно было встретиться с информатором и, благо деньги халявные были, озадачить его более конкретно. Информатор под псевдонимом «Барчук» был парень ушлый – нелегально занимался посредничеством во всякого рода сделках и периодически «сливал» Фокину сбыт краденного, впрочем, он и сам был не прочь нагреть руки на этом. Суть его была в том, чтобы «выжать» дармовую копеечку. Фокин завербовал его пару лет назад, когда тот попался на скупке оргтехники по дешевке, украденной из офиса одной фирмы. Дело было бесперспективным, но Фокин нагнал жути на «Барчука» и обставил все так, будто он замял скупку краденного. В действительности, он провел похищенное через своего другого агента и вывел «Барчука» из свидетелей, естественно, лишив его навара и с условием, что тот будет давать информацию. «Барчук» тюрьмы боялся панически, и перспектива заиметь в лице Фокина покровителя его засосала, и он согласился. За первые полгода, он выдал три-четыре информации, по которым Фокин раскрыл преступления, но в дальнейшем информация от «Барчука» шла все реже и реже, ведь сдавая Фокину что-то интересное, он терял навар. Фокину приходилось из него что-то тянуть чуть ли не клещами. Имея в кармане деньги, Фокин знал, что «Барчук», увидев зеленые, вновь начнет работать как следует, ведь он за копейку родную мать продаст. Если вознаграждения, которые он выдавал «Барчуку» раньше были в районе пятисот рублей, то теперь он мог заманить его и более ощутимой суммой. Встреча была назначена за мостом, на «чужой» территории. Фокин увидел машину «Барчука» издалека и осмотрелся по сторонам. В принципе, был уже вечер, и навряд ли кто мог пасти эту встречу, но он все-таки выждал минут десять, после чего впрыгнул в старенькую восьмерку «Барчука». Поздоровавшись за руку, Фокин начал прямо в лоб.

– А ну-ка, дружище, просвети меня поподробнее об эшелоне.

– Да меня братки с «Опеки» сами на вокзал подбросить попросили. Везли с собой папуху документов – еще в машине смотрели, о ценах говорили. Как мне показалось, что-то из техники толкнуть собирались. На вокзале, на запасные пути через охрану с командиром части прошли. По составу часа полтора ползали. Потом я их обратно в офис увез. Конкретно, я ничего не слышал. Между собой они терли о том, где покупателей искать.

– Вот, милый мой, ты и найдешь им покупателей.

Фокин достал стодолларовую купюру и передал ее «Барчуку». Тот явно такой щедрости не ожидал и открыл рот – это задаток – продолжал напирать Фокин, воспользовавшись его изумлением – Если все нормально срастется, получишь еще пять таких бумажек, но я должен знать все, что они там задумали, кому и когда будут технику сбагривать. С твоими связями это тебе под силу, но учти, начнешь мимо меня что-нибудь проворачивать, не получишь ни копейки, а я по возможности упрячу тебя.

– Это что, МВД у нас так разбогатело?

– Ты лишних вопросов не задавай, а работай, как следует, тут дело серьезное. Просто так такие деньги не платятся, понял? Тут ФСБ в курсе и курирует это дело, а они по мешку картошки не работают, но и спрос у них другой.

Утку про ФСБ Фокин запустил не случайно, а с целью дисциплинировать «Барчука», а то он мог часть информации слить, а основную часть использовать на свой карман. – Я тебя твоих «наварных» не лишаю, но ты уж сильно со своими гонорарами не груби – главное сделку провернуть и быть в курсе каждого колеса, понял?

– Да чего уж понятнее, только уж меня не подставляй, а то отморозки опекунские меня на ножи поставят.

– Слушай, у меня, таких как ты три десятка, ты хоть одного знаешь? Да и тебя я всегда шикарно выводил, так что в долгий ящик это дело не откладывай и занимайся поактивнее. Если что конкретное будет, звони мне на мобилу.

– Понял, начальник, есть у меня пара человек, что техникой интересовались – попробую им «впарить».

– Ну, давай, давай, отрабатывай денежку. Фокин видел, что гонорар «Барчука» заинтересовал сильно, а за 500 баксов он готов землю рыть, кроме того, на этой сделке он и сам наварится.

Домой Фокин пришел уже поздно. Поставив свою старую копейку в гараж и спрятав там 4000 баксов, он поспешил домой. На улице и в подъезде было совсем темно. Подъезд освещался одной лампочкой на третьем этаже, а Фокин жил на втором. У своей двери он увидел знакомую фигуру. У входа в квартиру его ждал Леха Чикин, который не скрывал своей радости. Чувствовалось, что ждал он его часов с пяти, а времени было уже десять. На лестничной площадке стоял устойчивый запах перегара и годами нестиранной одежды.

– Привет, Сань, выручи – весь день ничего не жрал.

– Зато пил.

– Я только похмелился.

Отношение Фокина к Чикину было двойственным. С одной стороны, он помнил их школьную дружбу, был он свидетелем на Лехиной свадьбе. После развода Чикин стал спиваться, впоследствии, лишился квартиры – отдал жене с сыном, а сам начал жить у своих корешей, а в настоящее время их осталось немного. Фокин иногда из жалости подбрасывал ему деньжат, пытался склонить его к негласной работе, и Чикин соглашался, но возможностей у Чикина для этого не было. С криминалом он никогда не связывался, и путной информации принести он просто не мог. Иногда его систематика обращений к нему Фокина раздражала, но сегодня он провел день не зря, и настроение у него было хорошее. Сунув руку в карман, он нащупал доллары и отодвинул их в сторону. Достав пятьдесят рублей, он вручил их Чикину.