Татьяна Матвеева - Где живут бабочки

Покачивая бёдрами и осознавая собственную неотразимость, Вика лукаво улыбнулась:

– Посмотрим.

Глядя на молодое тело, Виктор пожалел, что Ирка уже ушла в ночную смену – воздержание напрягало.

Юля торопилась домой. Слава богу, самое страшное осталось позади. – Наконец-то! – встретил её хозяин, – иди ешь, да поживее. И займись своими обязанностями.

Юля метнулась к двери, но крепкая мужская рука, сдавив запястье, не оставила ей ни малейшего шанса.

– Вижу, ты не голодна, – не особо церемонясь, Виктор толкнул девочку в сторону спальной.

От смачного подзатыльника Юля чуть не упала. Вытирая слёзы, она пыталась прорваться на улицу. Но выход из комнаты закрывала мощная мужская фигура.

– Распустила сопли, смотри-ка, святоша выискалась. Как подглядывать, так она тут как тут, а как отвечать – так сырость развела. Что расхныкалась? Не хрен было подсматривать. Ладно, не ной, сделаешь массаж – и отпущу.

ГЛАВА 6

Помешивая обжарку, Ирина подливала в бокал пиво. Настроение было ни к чёрту. Виктор разительно изменился. Последнее время безобразное поведение перешло все границы. "Ладно, голубчик, выведу я тебя на чистую воду! – думала она – хватит из меня дуру делать. Посмотрю, от кого это ты так сильно устаёшь ночами".

Сказав сожителю, что дежурная медсестра заболела, Ирина засобиралась вечером на "работу". Выйдя из дома, она сделала вид, что направляется в сторону остановки.

Свернув в проулок, она присела на лавочку и достала сигареты и полторашку пива. Вчера, когда Виктор взял плед и по устоявшейся традиции лёг спать на диване, ей в голову пришла "умная" мысль – проследить с кем он развлекается в её отсутствие. Ирина понимала, что созерцание того, о чём она и так догадывалась, окончательно разрушит их отношения. Какая разница с кем он проводит ночи? – шептал здравый смысл. Но обида и злость затмили разум. Ей казалось, что лучше знать правду, чем надеяться непонятно на что.

Ирине вспомнились первые месяцы их совместной жизни. Виктор и тогда не выказывал особой любви и уважения, мог не прийти ночевать или явиться под утро. Ира и не рассчитывала, что они всю жизнь будут вместе, но зачем же так, совсем-то по-хамски?

Её порядком развезло, ноги налились тяжестью. С трудом поднявшись, она постояла – и пошла в сторону дома.

Смеркалось, в окнах загорался свет. Не торопясь, Ирина шла по знакомой улице. Ноги шли, а душа молила остановиться. Разум шептал: "Зачем тебе это?"

Открыв калитку, она вошла во двор и, проскользнув в сад, подобралась к окну спальной. Сквозь плотно задёрнутые шторы пробивался слабый свет. Узкая полоска между стеной и занавесом открыла то, в чём она, собственно, и так не сомневалась. Сердце болезненно сжалось. На кровати в обнимку, абсолютно голые, лежали двое – сожитель и соседская девчонка Вика.

Обойдя дом, Ира тихо постучала в своё окно. Юлька подскочила моментально, будто и не спала.

Кое-как вскарабкавшись на подоконник, Ирина опустилась на пол и заплакала горькими пьяными слезами. Не выдержав, Юля тоже начала всхлипывать. Они сидели и плакали – каждая о своём. Ира о том, что так нелепо закончилась её семейная жизнь, а Юлька – от счастья, что они наконец-то съедут из этого ада.

Утром Ира села на диван в гостиной и стала терпеливо ждать, когда милый и его пассия выйдут. Ей хотелось посмотреть в его наглые глаза. Она мстительно представляла, как он стушуется, растеряется, засуетится. "В ногах будет валяться – не прощу! Наверное…" За дверью послышались голоса и смех. Ира напряглась: "Ещё и радуется, козёл!"

– Вот так сюрприз! Иришка, а ты что здесь делаешь? Не спится?

Обнимая Вику за плечи, Виктор равнодушно смотрел в заплаканное лицо сожительницы.

Проводив девушку, он вернулся и спокойно спросил:

– Ты это хотела увидеть? Специально припёрлась раньше или никуда и не уходила?

– Ну ты и мразь! А я-то думаю, чьи это светлые волосы на подушке? Что, баб в моё отсутствие водишь?

Не контролируя эмоции, Ира готова была расцарапать наглую смеющуюся морду.

Юля проснулась от крика. Она встала, с намерением попросить, чтоб не мешали спать. Но смысл сказанного заставил остановиться. Поняв, о чём идёт речь, девочка хотела было объяснить, что волосы на подушке – её. Как вдруг подумала: "А что если мама спросит, что она делала на их кровати?"

Юля слышала, как мать плакала. Дядя Витя даже не пытался оправдываться. Не повышая голоса, он спокойно говорил: "Если тебе что-то не нравится, то можешь уматывать на все четыре стороны. Мне не нужна старая кляча, старше меня на десять лет".

ГЛАВА 7

Что ещё могла купить мама на зарплату старшей медсестры? Барские хоромы? Растерянным взглядом Юля обвела "удобства".

– Не переживай, Юль, это ненадолго. На этом участке дома предназначены под снос. Год, от силы два, и нам дадут квартиру. Потерпи, – успокаивала мама.

Разбросанные бутылки, банки, пачки из-под сигарет… У Юли было ощущение, что они находятся на помойке. Вокруг ни цветочка, ни травинки – утоптанная, загаженная мёртвая зона. Даже не верилось, что здесь живут люди.

Ряд облупившихся дверей с навесными замками свидетельствовал о том, что хозяев нет дома.

Их дверь мало чем отличалась от остальных: такого же грязно-коричневого цвета, с таким же замком, ключ от которого лежал под ковриком.

В кухне, помимо допотопной кирпичной печки, вряд ли могло вместиться что-либо ещё, разве только обеденный стол да стул. Грязные окна и паутина по углам наводили тоску. Юльке хотелось уйти и никогда сюда не возвращаться.

Абсолютно лысая худая девочка, старше Юли на пару лет, с любопытством разглядывала новых соседей. Она подошла и на правах хозяйки протянула грязную руку.

– Меня зовут Кристиной. А тебя как?

– Юлей.

– Вы теперь будете здесь обитать?

– Похоже, так. А вы тут давно живёте?

– Всегда.

– Говорят, что барак скоро снесут? – выразила надежду Юля.

– Мало ли что говорят. Мы это уже много лет слышим, а он всё стоит и стоит. Место неудобное – ничего не построишь. Сама видишь, рядом железная дорога, грохот, пыль. Да и большой дом здесь не поместится, – Кристина была уверена, что ни через год, ни через два, ни их семья, ни новые жильцы никуда не переедут.

Недалеко стояли полусгнившие, наполовину сгоревшие бараки, расселять которые тоже никто не спешил.

Вернувшись, Юля с тоской осмотрела пустую грязную комнату.

– Мам, а на чём мы будем спать?

– Сегодня расстелем одеяло и поспим на полу, а завтра я схожу и возьму мебель в кредит. Не переживай, дочь, прорвёмся.

На следующий день Юля решила исследовать окрестности. Стоя на виадуке, она смотрела на расположенный внизу проспект. На клумбах росли цветы, пестрели рекламные баннеры, бесконечным потоком двигались дорогие авто. А с обратной стороны, за железнодорожным полотном, начинался её мир, мир наоборот – нищеты и убожества.