Александр Кореньков - Терроризм. Все, что вы хотели знать, но стеснялись спросить

Однако ситуация вокруг талибов постепенно ухудшалась. Разрушение религиозных буддистских статуй в Бамиане, нарушение прав женщин, и, главное, связи с Аль-Каидой (здесь и далее – организация, запрещенная в РФ) вызвали многочисленные нарекания и угрозы в сторону талибов. В конце концов, после атак 11 сентября неуступчивость талибов в вопросе безапелляционной передачи Усамы бен Ладена США привели к падению режима талибов в ходе военной операции.

За несколько месяцев операции «Несокрушимая свобода» Талибан был фактически уничтожен. Власть в стране перешла к умеренным проамериканским политикам, а лидеры талибов были убиты, арестованы или скрывались в соседнем Пакистане, где была создана так называемая Кветтская Шура – правительство талибов в изгнании в пакистанском городе Кветта.

Однако новое руководство Афганистана во главе с представителем старой элиты Хамидом Карзаем не сумело наладить работу по восстановлению порядка и стабильности. Коррупционные скандалы, локальные конфликты между традиционными и новыми элитами, неспособность правоохранительных структур обеспечить порядок – все это создавало условия для возвращения талибов. На руку талибам сыграла и ситуация в мире.

В 2006 году внимание США постепенно переключилась на Ирак, где в то время во всю шла партизанская война против новой власти в Багдаде и сил международной коалиции. Сначала постепенно, а потом со все большей активностью талибы расшатывают ситуацию многочисленными террористическими атаками. Проигрыш в 2001 году стал для талибов горьким опытом, из которого они сделали правильные, судя по текущей ситуации, выводы.

Во-первых, была изменена военная стратегия. Проиграв традиционную войну, талибы переориентировались на оружие слабых – терроризм. Смертники – до того почти неизвестное для афганцев явление, становятся главной ударной силой возрожденного Талибана. Если в 2005 году талибы совершили 21 атаку смертника, то уже в 2006 году – 141.

Осознав сложность организации жизни в крупных городах в условиях партизанской войны, талибы переориентировались на захват и удержание контроля в сельской местности. Города остаются под властью официального правительства и наглядно демонстрируют местным преимущества власти талибов, с их некоррумпированными судами, разветвленной системой бесплатного социального обеспечения, бесплатными образовательными учреждениями и фиксированными налогами. Комбинируя эффективную военную деятельность с пропагандой собственной социальной системы, талибы уже к концу 2017 частично или полностью контролировали около 40% территории страны.

В медиа талибы все больше внимания уделяют изображению себя как эффективной власти, которая уже строит альтернативное существующему государство. Это хорошо видно на примере вооруженных сил «Исламского эмирата Афганистан». Талибами была создана сеть военных лагерей, в которых рекруты занимаются по единым программам, носят военную униформу. В структуре армии Талибана созданы отдельные специальные подразделения и даже рода войск, например, специальные силы так называемого «Красного подразделения», мобильные силы на мотоциклах и внедорожниках, батальон смертников «имени муллы Омара»

Лагерь талибов

Талибы сменили свою тактику и на международной арене. Неудачные попытки ведения официальных переговоров через созданный в 2013 году офис «ИЭА» в Катаре (сейчас закрыт) перевели переговорный процесс в неформальное русло. Через неофициальные каналы в талибы наладили сотрудничество с Ираном, Россией и другими странами. Понимая опасности переориентации талибов на своих геополитических оппонентов, США словами госсекретаря Тиллерсона уже предложили «умеренным лидерам талибов» участие в действующем официальном правительстве. И хотя сами талибы неоднократно в своих официальных заявлениях выражали готовность к мирным переговорам, реальных результатов этот процесс пока что не дал.

«Исламский эмират Афганистан» использует в своей военной стратегии и тактике терроризм, то есть в соответствии с определением известного американского исследователя терроризма Брюса Хоффмана, намеренно провоцирует и использует страх через применение насилия, – или, что не менее важно, угрозы насилия, – для достижения политических целей.

Терроризм для талибов, как и для других примеров политического феномена «semi state» (например, «Исламского государства», РПК, «ДНР / ЛНР») – это лишь дополнительный инструмент в политической борьбе, наряду с другими. Более того, на характеристику движения Талибан влияют сугубо практические интересы участников конфликта. Так, например, Талибана нет в списке террористических организаций, утвержденных Государственным департаментом США. Это связано с тем, что американцы пытаются наладить переговорный процесс между талибами и правительством, а переговоры с террористами – вещь опасная как минимум для имиджа демократической страны. Другая североамериканская страна, не принимающая участие в переговорном процессе, Канада, признала талибов террористами. Также поступила и Россия, впрочем, это не мешает ей поддерживать неформальные отношения и даже оказывать помощь талибам. Даже длящиеся уже два десятилетия отношения талибов с Аль-Каидой не являются достаточным аргументом в пользу того, чтобы считать талибов террористической организацией. Напротив, последние данные по Афганистану демонстрируют кардинальный сдвиг в модели вооружённого сопротивления, исповедуемой талибами.

Школа талибов для детей

Согласно итоговому Глобальному индексу терроризма 2017 (Global Terrorism Index), Афганистан занимает второе место в мире по уровню террористической угрозы и уступает только хронически нестабильному Ираку.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.