Евгений Гатальский - Внутри

Папочка кряхтит что-то недовольное, я так понимаю, что он обращается ко мне. Странно, но нет – он спрашивает у Сэнди, зачем мы здесь.

– Вам не хватает денег? – Я разбираю, и разбираю с трудом только эту фразу Папочки, зато отчетливо понимаю, что в этой фразе скрывается злорадство.

Я про себя спрашиваю, как этот семидесятилетний старик, который не может даже членораздельно говорить, способен удовлетворять молодых девиц? Виагра творит чудеса? Затем спрашиваю себя – будь я молодой девицей, лег бы я под осыпающееся песком бесформенное тело Папочки ради его денег? Сэнди тем временем врет, что в нашем домике проводят детоксикацию от огненных муравьев. Папочка грузно поворачивается на диване, затем поворачивается еще раз, только после этого встает и уходит в туалет. Даже не удостаивает меня своим недовольным взглядом – я-то радуюсь, конечно, но это странно.

Похоже, это замечает и Сэнди.

– Совсем обрюзг, – говорит она без грусти.

Она не особо любит своего Папочку – конечно, не ненавидит его, в отличие от меня, но не любит однозначно. Не любит – пожалуй, самое верное определение. Папочка обожает свою старшую дочь Клэр за то, что она занимается ювелирным бизнесом и удачно инвестирует Папочкин капитал в полутеневые кампании – чего нельзя сказать о "бесполезной мазне" Сэнди, которая, вдобавок, подобрала за Клэр ее нищего "славянского мигранта"… Хорошо что мне хватает ума не цитировать Папочку при Сэнди – иначе ее "не любит" стало бы сопоставимо с моим "ненавидит".

И Клэр… Что с ней? О ней я умудряюсь не думать – наверное оттого, что я забыл включить ее в уравнение "мозги + женщина в латексе + искусствовед + пропажа Пауэрса = ?".

Но сейчас я о ней вспоминаю, и пока Папочки нет рядом, говорю Сэнди, что нужно ей позвонить.

– Мисс Занудство? – Сэнди возводит глаза к потолку – к потолку с четырьмя хрустальными люстрами. – О нет…

– Я волнуюсь за нее, – честно говорю я.

И правда, как бы меня не бесила Мисс-Заноза-В-Заднице, я чувствую, что поступаю правильно. Сэнди должна позвонить Клэр. Вряд ли Клэр скажет Сэнди, что между нами было, но я со слов Сэнди смогу понять, сохраняется ли странное поведение у Клэр или нет. Может, у нее действительно бред отрицательного двойника, глупо думаю я.

Папочка возвращается из сортира. Сэнди тут же говорит ему правильные слова:

– Мы с Олегом не хотим отвлекать тебя от телевизора, можно мы прогуляемся по твоим виноградникам?

Под телевизору шел какой-то черно-белый детектив. Картинка подрагивает, пленка шумит. Я удивляюсь, что это фильм со звуком, причем звуком более членораздельным, чем тот, что у Папочки зовется речью.

Папочка, может, оставил бы меня на съедение своим старым глазам, но не в день, когда показывают довоенные фильмы. Мы с Сэнди покидаем дом и отправляемся к винограднику, вдоль забора с живыми охранниками и живой изгородью.

Я напоминаю Сэнди, что нужно позвонить Клэр.

– Ты мне что-то не договариваешь?

– Хм?

– Да. Клэр себя так не ведет. Ужин при свечах. Картотека с рабами… Это какой-то бред.

– Я думаю точно так же и поэтому волнуюсь.

Сэнди останавливается возле бочек. Она приветливо улыбается девушкам, топчущим виноград, те улыбаются ей.

– Я напишу Клэр в hooklove, – говорит Сэнди. – У всех незамужних женщин есть там аккаунт.

Сэнди немного лукавит – аккаунт в hooklove есть даже у меня. Hooklove это больше, чем сайт знакомств. Сейчас люди зависимы от него гораздо сильнее, чем от потребления. Что-то уберегает меня и Сэнди от этой зависимости. Сэнди, наверное, спасает ее творчество. А меня, наверное, спасает Сэнди. Я киваю ей головой.

– Хорошо. – Сэнди достает телефон. – Черкану ее пару слов…

Она черкает пару слов, убирает телефон в карман, но к ее ногам падает другой телефон.

Одна из девушек выпрыгивает из бочки и подбегает к телефону. Подбирает, смотрит на дисплей. Остальные девушки недовольно на нее смотрят.

Девушка с телефоном натыкается взглядом на нас с Сэнди и мигом соображает, что натыкается на родственников Папочки.

– Это брат, он сейчас болеет, – оправдывается девушка.

Сэнди сочувственно качает головой и говорит.

– Поговори со своим братом, а я пока займусь виноградом.

Девушка смотрит на Сэнди взглядом, которым ребенок награждает пожарного, вытащившего из огня маленького котенка.

– Спасибо большое. Не знаю, как и благодарить вас…

– Не благодари, говори с братом сколько нужно, – говорит Сэнди.

Девушка кивает и отходит в сторону. Сэнди снимает босоножки, отдает мне свою серую накидку и становится в бочку с виноградом.

– Не волнуйтесь, ноги у меня чистые, – говорит Сэнди другим девушкам.

Сэнди не может просто давить виноград – она начинает танцевать. Поворачивается вокруг оси, улыбается, что-то напевает, улыбается. Девушки по соседству невольно веселеют и как-то бодрее перебирают ногами. Я не свожу с Сэнди глаз. Я не могу думать о мозгах и женщине в латексе, когда моя Сэнди радуется жизни.

Девушка, у которой больной брат, проходит мимо меня. Я успеваю заметить, что в глазах девушки стоят слезы. Девушка подходит к бочке, где танцует Сэнди, благодарит ее и говорит, что дальше она сама.

– Нет, дорогая, я вошла в ритм, – отвечает Сэнди, делает очередной круг, потом останавливается. Замечает то, что я уже заметил.

– Что-то серьезное? – спрашивает Сэнди.

Девушка не сразу понимает, о чем речь, но затем смахивает слезы и отвечает:

– Нет, все хорошо.

– Люди, у которых все хорошо, плачут по-другому.

Девушка вздыхает. Полоса из виноградных следов за ее спиной начинает напоминать мне кровь.

– У моего брата лейкемия, – говорит девушка. – Ему нужны деньги на операцию.

Сэнди замирает в бочке. Другие девушки не останавливаются – по всей видимости, они обо этом знают.

– Поэтому ты работаешь здесь? – спрашивает Сэнди.

Девушка кивает.

– Сколько тебе платят?

– Семьдесят долларов в день.

Сэнди возмущенно стучит ногой. Виноградный сок попадает ей на блузку.

– Это же очень мало! Он в состоянии потратить огромные деньги на ресторан в Хосе 4 4 Имеется в виду Сан-Хосе, третий по величине город в Калифорнии. , но не в состоянии помочь бедной девочке?

Разумеется, моя Сэнди имеет в виду Папочку.

Девушка шмыгает носом и говорит:

– Я заработаю. Все честно. Не хочу быть никому обязанной.

– Дело в другом. Лучше сделать доброе дело, чем инвестировать в бессмысленную роскошь. Правда, Олег?

– Правда, – искренне (но без фанатизма) соглашаюсь я.

Сэнди слезает с бочки. Виноградные отпечатки ее ног шлейфом следуют за ней.

– Как тебя зовут? – спрашивает она у девушки.

– Тая. Тая Фингертипс.

– Вот что, Тая, сейчас ты и я, мы вместе пойдем к мистеру Ашесу и попросим, даже потребуем у него деньги на операцию.