Анна Климова - Рассказы

Причина этой беды, как и всех бед в общем, таилась в людях: здесь они давно перестали быть людьми, отдавшись целиком и полностью лишь одному идолу – работе. Работа была началом и концом их жизней, ее смыслом, работа бездумная за недалеким пределом, механическая и вечная.

Каждое утро усталые, но настырные упругие тела тащились по идеально гладкой серой широкой дороге в корпорации и офисы. Запахи, вкусы и звуки покинули этот город, осознав свою беспомощность. Лишь иногда веяло пластиком и раздавался однообразный писк рекламных объявлений.

И здесь, по совершенно необъяснимой причине, здесь, среди удручающего противоестественного порядка родилась неправильная девочка. Прежде всего ее имя – оно было совершенно неуместным. Жители города называли друг друга сочетанием букв и цифр, что казалось абсолютно удобным для идентификации, а ее, эту странную девчушку, звали Лия. Три буквы и ни одной цифры, что же это значит? Но и это еще не самая большая беда. Лия грезила морем. Просторное и непредсказуемое оно составляло главный предмет детских мечт: чаще всего навещало во снах, а после воплощалось в рисунках и рассказах маленькой голубоглазой Лии. Чем же могли объяснить себе столь чудовищное поведение родители девочки?

–Это из-за астмы – говорил отец вечерами, предотвращая волнение матери, заметившей очередной рисунок на полу.

–Да. Она больна – вздыхала та в ответ. – Почему мы? Эта девочка высосет из нас все силы.

«Эта девочка». Ею и останется Лия, реформаторская душа в кольчуге детского тела в сознании своих родителей. Носитель хаоса, страсти и мечты – где же тут ужиться в существующих обстоятельствах?

Но как полезно порой быть молодым, незрелым, ребячливым и несознательным. Вот и Лия в свои робкие восемь лет совсем не замечала контраста с другими детьми, воспитанными и воссозданными по всем канонам, контраста с правильными геометрическими копиями родителей. Что может сделать такой человек? Да все, что угодно.

Морозный январский полдень лезвием полоснул ранее приветливую погоду. В жизни города такие незначительные погодные выходки не имели большого влияния. Однако, в детском восприятии это отличный знак: знак занимательной зимней прогулки.

Зашуршала меховая курточка и пара шустрых ног, и вот уже молодая ведьмочка шагает по сугробам. Одна за другой взрываются снежные сферы, преодолеваются негармонирующие с общей грацией идеальных линий волнообразные ухабы ( что поделать, зима – нарушительница порядка). Так, усердной поступью, спешит малышка Лия разрушить чей-то привычный день, распугать всех рыб-клише в чужом сознании. Знает ли она, как громки ее шаги в истории? Слышит ли их эхо?

За одним из поворотов в беспорядочном курсиве движений Лия заметила кучку детей, рисующих что-то вдоль снежной вуали.

–А что это вы делаете? Вы рисуете солнце? – со всей присущей ей непосредственностью звонко спросила она.

–Нет же, глупая. Это круг. – сердито ответил после удивленного шепота один храбрый паренек.

–Ой! А это что? Это, наверное, змея?

Дети возмущенно взглянули на незваную гостью.

–Это – прямая.

–Прямая?

–Что, никогда не слышала? Линия без начала и конца!

–Кто же этого не слышал? – возмутилась Лия.

–Вот и не задавай глупых вопросов! – грубо заключил все тот же паренек, после чего группа демонстративно отвернулась.

–Давайте лучше играть!

–Да о чем она говорит? –прошептала одна кудрявая малютка своей соседке.

–Как играть?– спросила другая.

–Хм…а давайте…Давайте мы будем птицами! Да-да! Большими такими и сильными птицами! А эта поляна…Она будет морем!

–Но ведь это снег. – чуть не плача, в полном замешательстве отчеканила пухленькая девочка.

–Конечно! А мы представим, что море.

–Но что такое «море»? – вдруг крикнула одна рыжая девочка в очках.

–Да, что это? – подхватили остальные ребята, как громом ошарашенные новым понятием.

–Вы что это? Никогда не были на море?

–Не-ет.-хором ответили дети.

Почувствовав свою силу и преимущество, Лия галопом понеслась в пучину собственных фантазий.

–Ууу, как неинтересно…-пристыдила она всех и покачала головой – Оно огромное и синее! Оно даже лучше, чем…чем все, лучше всего сразу, понимаете? В нем можно купаться и собирать ракушки! Оно переливается на солнце и шепчет сказки!

–Синее?

–Лучше всего?

–Ракушки?

–Сказки?

Лавиной обрушились возмущенные вопросы на маленькую выдумщицу. Дети хотели понять каждое слово, ведь они привыкли к довольно простым истинам, что круг – это всегда круг, снег – всегда снег, а тут к их статичному сознанию притянулись руки чужачки, призывающие представить(!) огромное синее море со всеми присущими ему причудами. Но если вы всю жизнь томились в темнице, то увидев и получив мир к своим ногам, не сразу поймете, куда бежать. С опаской слушали ее небылицы дети.

Как долго страдала пылкая душа, теша себя выдуманным миром, как отчаянно хотела она, чтобы сны стали явью. Зарываясь пятками в рыхлый желтый песок, глотая пропахший водорослями воздух, наслаждаясь ветром, гуляющим в волосах, как могла она не верить себе? Так, ни разу не услышав дивных криков птиц и плеска волн, Лия стала пленницей собственных фантазий и всерьез поверила в этот мир.

–Да-да! Ракушки! И камушки! Самые разные, какие только можно представить! Фиолетовые, голубые, красные и все в твоих ладонях светятся!

–Но там же, наверное, можно утонуть? – уже не очень уверенно прошептала рыжая девочка.

–Ах, не волнуйся об этом! Да, может и можно. Кто же знает, как все могло бы обернуться? Но там на берегу живет дедушка Альфред. Он за всем присматривает. Чтобы море не убегало из берегов, да чтобы дети оставались на виду. Он и меня однажды спас!

Дети, пораженные нахлынувшей информации, таращили на Лию свои разноцветные глаза. Не в силах поверить, что такая удивительная часть мира осталась сокрытой от них, они позабыли о времени и изучении геометрических фигур и несколько часов изумленно слушали о море, о рыбах, о старике Альфреде и о многом другом.

Наконец, темнота поглотила побелевшие от мороза кончики носов, похожие на светлячков, и дети, с трудом отрываясь от захватывающих историй, побрели домой. А Лия, слепив из снега упругий комочек, засмеялась, что было само по себе удивительным событием шестнадцатого января в городе М, провозглашающем стабильность нрава как абсолютный канон каждого во веки веков.

Итак, начало было положено. Посему, события следующего утра едва ли можно назвать неожиданными. Лишь Лия ступила во двор, как тут же стала центральным объектом вдвое увеличившейся компании пестрых детишек.

–Да! Это та девочка!

–Эй, иди сюда, мы все утро ждем тебя. – в своей угловатой манере, но максимально дружелюбно выкрикнул все тот же храбрец.