Наталья Емельянова - Хозяюшка. Рассказы о маленьких печалях и больших радостях детства

За нашим сельским хлебом съезжалась вся округа. Длинная очередь из повозок выстраивалась в очереди каждый день. В этой очереди я часто видела цыганскую кибитку. Тетка меня к ним не пускала, говорила, украдут. А я, как близко ни подходила, украдена ни разу не была, мало того, они совсем не обращали на меня никакого внимания.

– Почему не крадут? – интересовалась я, у сидевших на возках, теток.

– Не их ты породы, – смеялись они. – Ты вон, какая беленькая, волосики светлые, глазки зеленые, а они другие.

Я знала, кого они возьмут с удовольствием. Темненькая кудрявенькая Лариска даже не подозревала, какой сюрприз приготовила для нее старшая сестра.

Мама сказала, что тетя Люда скоро привезет нам двоюродную сестричку. Мне б от своей избавиться, не то, что теткину дожидаться. И, пока она вышла за калитку встречать родных, я схватила Лариску за руку и потащила к пекарне, которая находилась ровно напротив нашего дома через дорогу. Тетки на возах внимательно следили за развитием событий. Я подвела сестру к цыганке.

– Надо вам такая девочка?

Та хитро прищурилась.

– Отдаешь, или продаешь?

– Продаю. – отвечала я смело.

– Сколько денег хочешь? – хохотала она.

– Пять копеек возьму, деньги очень нужные, маме на туфли.

Тетки хохотали так, что лошади вздрагивали. Но снова меня ждала неудача. Тетка Маша, хорошенько отсмеявшись, схватила меня за ухо, Лариску в охапку и потащила нас к дому.

Такую сделку сорвала. Дура старая.

Я умная. И я читала самостоятельно книжки, и умела считать, и вычитать, и складывать. И вот какая история произошла во время одной из редких поездок к бабушке Прасковье, которая жила от нас очень далеко. И навещали мы ее только в праздники.

У бабы Пани я очень любила гостить. Дом у неё был огромный, пятистенок. В доме был ангар, заполненный всякой всячиной. А так как бабушка работала в эпоху дефицита в продуктовом магазине, то мы просто купались в сладостях и вкусностях. Специально для нас она покупала настоящую сырокопченую колбасу и вешала ее в амбаре высыхать. Она высыхала так, что разрубить ее можно было только топором. Пока взрослые до поздней очи играли в лото и карты, мы сидели на огромной русской печки и грызли эту колбасу так, что слюни текли до коленок.

Сборы домой представляли для нас с Лариской особый интерес. Родителям бабуля нагружала сумки едой. Это было сало, мясо, соленые опята и огурцы, яйца, домашняя колбаса, масло домашнее. Сумки были такими тяжелыми, что нанимали две машины, чтобы довезти все до автовокзала. Но нас интересовало с сестрой только одно, когда будут давать деньги.

Наступил счастливый момент, нам дали по три рубля. Мне рублями, Лариске трояк. Лариска была красивая, но глупая. Она заявила: «Мало. У Наташки три бумажки, а у меня одна». Маленькая хитрая лиса была бабушкиной любимицей и поэтому бабушка, не задумываясь, вручила ей еще два бумажных рубля. Но я умела считать, и быстро сообразив, что у меня три рубля, а у Лариски пять рублей, потребовала восстановить справедливость. В бою между мало и нечестно, проиграли обе. Деньги были конфискованы родителями в семейный бюджет. Мы горько плакали, и умная, и красивая.

Однажды я заболела желтухой. Это было ранней весной, и хоть мне было в ту пору всего четыре годика, я все отчетливо помню. Я не смогла встать в садик, болел живот, и поднялась температура.

– В больницу! – скомандовала фельдшер.

Повез меня в областную больницу отец. Там меня положили в отдельный стеклянный бокс без права общения с другими детьми. Я была не робкого десятка и совершенно не боялась оставаться одна в больнице. Тем более, что позднее из нашего села в эту же больницу попали еще трое детей, и их определили в мой стеклянный аквариум. Я стойко переносила все процедуры и уколы, но есть отказывалась. Из еды давали каши на воде, суп, щи и макароны. Я была мала и не понимала, что строгая диета, это часть лечения. Врач была в отчаянии, ребенок таял на глазах.

– Не хочу, не буду. – я была категорична.

Маме я честно жаловалась, что меня не кормят. Она, конечно же, возмущенная, пошла ко врачу с вопросами. Врач оказалась хитрее меня и устроила мне очную ставку.

– Тебе кушать приносят? – Спрашивала мать в присутствии мед. персонала.

– Нет. – Твердо отвечала я.

– А что, тебе пустые тарелки приносят? – вмешалась врач

– Полные, но еды там нет. – не сдавалась я.

– Ну а что же там по твоему?

– Каша, – отвечала я, – из крыс.

Крысами старшие дети называли перекрученную на мясорубке печень в соусе цвета детской неожиданности. Мамка чуть со стула не упала. Врач побелела. Принесли обед. Щи из свежей капусты, перловую кашу с той самой печенью. По моему виду они поняли, что есть я это не буду, даже если придется умирать от голода. Врач сдалась. Матери разрешили кормить меня домашней едой. Тетка Таня взяла отпуск и три раза в день привозила мне еду. Молочный суп, пюрешку, курочку, кисель, творог. Я быстро поправилась, но болезнь все равно дала осложнения, и с тех пор, меня каждую весну отвозили в больницу. Жаль, что отпуск, чтобы меня покормить, уже никто не брал.

Как и всех детей, меня очень интересовал вопрос о том, как я появилась на свет, и откуда принесли Лариску.

– В капусте нашли. – Отвечала мать.

– А Лариску где нашли?

– А Лариску аист принес. – Вставил отец.

Я стала рассуждать вслух. – Если ее принес аист, то и забрать назад сможет. Может он ее потерял, а теперь ищет, скучает. Нужно ему помочь!

– Мам, как аиста найти? Надо ему Лариску вернуть.

Бабушка ласково погладила меня по голове, – внучка, детей Бог дает.

– А когда заберет? – с надеждой спросила я.

– Как время придет, так и заберет.

Я хотела узнать об этом поподробнее, но мать увела меня спать. Вечером следующего дня мы бегали по комнатам, и Лариска упала, при этом стукнулась головой о чугунную батарею. Крови не было, но мгновенно выросла огромная шишка.

– Ну вот, – сказала я ей, – никому ты не нужна теперь такая побитая и лохматая, ни богу, ни аисту.

Как-то раз, перед сном, мама позвала нас с Лариской есть тюрю. Тюря, это такая вкусная еда для деревенских малышей. Ее делают так: в парное молоко крошат свежий пшеничный хлеб и добавляют мед, варенье или сахар. На вкус тюря напоминает йогурт с отрубями и фруктовым наполнителем.