Irina Raymond - Исповедь особенной мамы. А я до сих пор жива. Автостоп на два моря

– Кто любимый поэт? Ахматова? Поздравляю! «Ахматовщиной» так и прёт, – пытался «уколоть» меня один маститый поэт из союза писателей, прочтя мои стихи.

Он прогадал. Я восприняла его слова, как комплимент. Слова в рифму только-только начинались складываться. Ещё одна моя любимая поэтесса – Марина Цветаева, на стихах которой тоже воспитывалась. Грин, Бунин, Мандельштам, Батюшков, Волошин, Грибоедов, Мицкевич, Куприн, Пушкин, Толстой Лев, Толстой Алексей, Чехов, Маяковский, Горький, Леся Украинка, Айвазовский, Куинджи, Левитан, Васильев. Уф, сколько громких имён. Дрожь берёт. Меня может приглашают не просто так в этот творческий мир? Улыбаюсь. Даже мысль об этом греет. А вдруг? Я пишу свою первую книгу. Не обольщаюсь, конечно. Но в чудеса, как ни странно, до сих пор верю. Вроде бы должна вырасти из этого уже. Не выросла. Значит, в этом остаюсь наивной девчонкой. А я и не против.

25 августа. Репетиция юбилея удалась на славу. Были самые близкие люди и я. Поздравить Юру напросилась сама. Знала, что на официальный вечер прибудут и Жанна с Сашей. По-соседски. Значит, будет скандал. Зачем портить праздник всем присутствующим? Лучше поздравлю юбиляра именно в его день. Красиво и достойно, как он того и заслуживает.

Мой подарок понравился всем. Стих, написанный в альбом, тоже. Я была собой довольна. Угодила отзывчивым людям. Алексей радовался больше всех. Носился с портретом родителей, как с писаной торбой, не зная, куда его пристроить. Наконец-то угомонился и веселье началось. Музыка, шашлыки, вино, шутки, смех. Было шумно – классно. Фотосессия удалась. С удовольствием делаю снимки счастливых людей. Не смотря ни на что, я тоже счастливый человек. Счастливая? Странно! Знаю, что так скажут многие особенные мамы, которые, как и я потеряли своих детей. Не может быть! Так скажут женщины, имеющие детей. Десять лет назад и я так думала. Теперь не думаю. Теперь живу по-другому. К такому состоянию надо прийти, шаг за шагом проделав свой путь. Мой путь длиной в десять лет. Разных лет. У кого какой путь трудно предсказать. Но у каждого он свой. Только собственный.

Далеко за полночь я возвращалась в своё временное пристанище. Одна. Все уже улеглись спать. Только мы заболтались с младшей сестрёнкой хозяйки дома. Фонари гасли в Степном в десять вечера. Взрослый народ, утомлённый жизнью, укладывался в кровати, а шарахающейся молодёжи свет был ни к чему. Им темнота милее.

Круглая луна освещала мой путь. Облаков не было совсем. «Ночь конокрадов», как говорят в народе. Лошади мне ни к чему. А вот луна! Она завораживала своим волшебным светом. Глаз не оторвать от всего, что виделось. Тишина такая, что «резала» уши. Цикады тоже улеглись спать. На моих часах стрелки приближались к отметке три. Скоро утро. Взбудораженная некоторым количеством спиртного и всем увиденным, шагала по бездорожью в направлении к дому тёти Лены. Одиночество меня никогда не пугало. За десять лет привыкла к нему так, что порой казалось: у меня никогда не было семьи. Ни родителей, ни мужа, ни детей. Светлые воспоминания только о моём безумно беззаботном детстве, где бабушки-дедушки с их безусловной любовью. Такие глупости приходили в гости изредка. Сегодня они решили меня навестить. Давно не были. Моя душа сейчас балансировала на верёвке над пропастью. Но я была не одна. Тенью приклеилась безысходность.

Свернула в поле. Подальше от домов. Упала в скошенную колкую траву и завыла волчицей. Отрывая от сердца кусочки, выпускала своего Джина – боль из бутылки. Не заметила, как луна уступила место рассвету.

Надо возвращаться к Елене Никитичне. Моя подопечная иногда вставала очень рано. Таблетки, давление, завтрак. И так каждый день. Я втянулась уже в этот распорядок дня. Писала много. Но море-это святое. Четыре-пять раз в неделю была на море. Погода замечательная. Вода великолепная.

Жанна угомонилась. За все последующие недели после скандала, устроенного на остановке моей экс-подругой, установилась между нами дистанция «я тебя в упор не вижу». Танин «ушат холодной воды» пошёл ей на пользу. Нос к носу на остановке мы встречались ещё пару раз. Повода я не давала. Молча, отходила в сторону. Неадекватность ещё одной больной женщины для меня многовато. Ревность, конечно, болезнь. Психического плана. Даже не психологического.

Был у меня такой опыт – ревнивый второй муж. Это жутко. Человек может пойти на всё в момент приступа. Жанна тоже призналась Татьяне, что переедет меня на машине, если увидит ещё раз. Не переехала. Видела меня, когда я шла из церкви по направлению к автобусной остановке, а она была за рулём своего авто. Забавно, но эту встречу я запланировала сама. Наряжаясь в церковь и надевая бусы из жемчуга, который мне привезла Жанна из Китая в благодарность за её «спасение» от мужа, у меня мелькнула мысль, что встречу свою бывшую задушевную подругу, именно, сегодня. Мысль материальна. Не раз в этом убеждалась.

27 августа. День рождения моего младшего любимого сына. Отправила ему свой стих. Сообщение на телефон. Другого варианта не было. Все девять его дней рождений.

Я не знаю, что тебе сказать?

И нужны ль тебе мои слова?

Никогда мне в жизни не объять

Твою злость. И в этом я права.

Я не знаю, чем сейчас живёшь.

Как ты любишь, ненавидишь как.

Через слово искренняя ложь.

И размена жизнь теперь в пятак.

Все монеты мира – пустота.

И богатство в слитках только фальшь.

И когда-то это осознав,

За мгновенья счастья всё отдашь.

Не хочу ни в чём я убеждать.

И понять ты должен только сам:

Нет святей религии, чем мать.

Предал ты! И боль… Не передать.

Девять лет стена из кирпича.

Ты её возводишь день за днём.

Натворил однажды сгоряча.

В разных мирозданиях живём.

Не вернутся годы. Реки вспять

Никогда уже не потекут.

Маска на душе. Пора бы снять.

Разрубить тебя скрутивший спрут.

Тридцать пять. Не маленький уже.

Пожелаю мудрости и сил.

Разобрать ошибки, что в тебе

И собрать всё то, что ты разбил.

Без надежды даже на «спасибо», которое из вежливости. Так случалось каждый раз. Так было и в этот. Не огорчилась. Не удивилась. Привыкла, к сожалению. Его грехи останутся его грехами. Мои грехи останутся моими.

Я приняла приглашение Элеоноры. Решила посетить Крым, чтобы воочию увидеть все его красоты и поплавать в Чёрном море. Она пригласила меня на месяц, а дальше, как пойдёт. Надо определиться с датой отъезда. Я с головой ушла в составление маршрута. По опыту зная, что всё может пойти не так, как планирую, наметила два пути, как добраться до Евпатории автостопом.

Сам полуостров тоже исследовала. Наметила те города и места, где бы хотела побывать и впечатлиться. Коктебель. Алупка. Судак. Ялта. Севастополь. Бахчисарай. Последний город у меня ассоциировался с балетом, на который в мои восемь лет отвела мама. «Бахчисарайский фонтан» в Большом театре. Я сидела в четвёртом ряду на четвёртом месте одна. Маленькая девочка на взрослом спектакле. Помню стук пуант на полу сцены. Сначала меня привлекло это. Но потом, с замираем в сердце, нажала вживаться в спектакль. Не знаю, каким образом поняла либретто, но танцы мне рассказали всё. Я плакала. Мне было жаль красивую белокурую девушку, которую убила другая, уже черноволосая девушка. Мне было жалко всех, кто страдал и кому делали больно. Женщина, сидевшая со мной рядом, недовольно фыркала.