Александр Семенов - Жизнь как жизнь

– На ледянке покос не лучше – то же одни кусты да пеньки.

– Зато ближе.

– Ладно, завтра на велосипеде съезжу в село. Дорога уже просохла.

Делянку Сазоновым опять, как и все последние годы, выделили под Топухами в девяносто третьем квартале, километрах в шести-семи от дома. Натопаешься туда и обратно каждый день. Хорошо если рабочих на лесозаготовки по пути возить будут. Тогда подвезут. А нет, так на своих двоих топать придётся.

Трава на делянке была высокая сочная. Одна беда, на полянках повсюду рос кустарник, а под вековыми соснами на бору, травы почти не было. Как любила говорить Алёна: « Мы не косим, а тяпаем». И действительно все попытки Стёпки размахнуться косой, как мужики на заливном лугу у реки, не получались. С каждым размахом коса то пяткой, то носком упиралась в ветви кустов.

– Стёпка! Да не маши ты косой, все равно ничего не получится. Только косу сломаешь. Тяпай вот так. – Мать показывала сыну, заводила косу под куст и подтягивала её к себе. Хорошо отбитое и наточенное лезвие подрезало траву, и она покорно ложилась на землю.

Видя, что у мальчишки ничего не получается, Алёна решила дать ему другую работу:

– Стёпа, бери грабли, и сгребай после меня траву в небольшие копёшки и стаскивай их к остожью сушить.

– Вот опять грабли. А я косить хочу – покапризничал для порядку сын.

– Вот спустимся к долу, там и будешь косить, а здесь тапять у тебя не получается.

– Откуда начинать грести?

– Где косить начали, там и сгребай.

Мальчишка взял грабли и нехотя поплёлся к высокому сосняку. В бору было тихо. Не чувствовалось даже дуновения ветерка. И только иногда верховой ветер раскачивал вершины сосен, и они начинали скрипеть надрывно, нагоняя на Стёпку жуть.

Сгребёную в копёшку сырую траву малой складывал на расстеленную в двое верёвку, петлёй затягивал ношу и забросив её на спину, тащил на открытое место к остожью. Там он сбрасывал траву на землю и ровным слоем растрясывал её, чтобы быстрей просыхала.

Солнце стояло в зените, и мать позвала сына обедать. Еда была не ахти. Хлеб, картошка, два сваренных вкрутую куриных яйца, небольшой ломтик вяленой лосятины да холодный чай. Поели быстро.

Алёна поблагодарила бога за обед и предложила Стёпке отдохнуть:

– Давай полежим минутку, да и опять за работу.

– А почему минутку? Давай лучше часок поваляемся.

– Ну, часок не часок, а отдохнуть надо.

Немного отдохнув, Алёна растолкала задремавшего сына:

– Стёпа, ты сейчас сено, которое подсохло, переверни, а потом опять сгребай за мной.

– Так оно ещё не высохло.

– Сверху подсохло, а внизу сырое. Вот ты его и переверни на другой бочок – пусть быстрей сохнет

– К вечеру в копёшки сложим, чтобы от росы не взмокло. А завтра опять растрясём.

Мальчишка встал, потянулся и медленно пошёл к остожью. Потом встал на попавшийся, на пути пенёк и начал мурлыкать песенку:

«По долинам и по взгорьям

Шла дивизия в поход…»

– Стёпка! Ты, что концерты устраиваешь? Иди, вороши сено!

– Сейчас, мама. Вот ещё одну жалостливую песенку спою и буду ворошить. – ответил сын и откинув назад голову, запел:

« Не послушала она

Матери совета,

И уехала она

В край белого света…»

– Стёпка! В клубе петь будешь, а здесь работать надо.

– Ну, сейчас, допою и начну:

«Пойдём, сын, пойдём родной,

Здесь нас не примают.

Дунай – речка глубока,

Там нас ожидает….» – снова затянул сын.

Допев песню, Стёпка спрыгнул с пенька и быстро пошёл на поляну. Переворошив сено, он вернулся к матери, и начал нагребать копёшки, складывать их на верёвку и перетаскивать на солнцепёк.

На следующей неделе, когда в свои выходные, Стёпка пришёл на покос, он удивился: вокруг остожья стояло штук пятнадцать больших копён сена.

– Ого! Сколько ты тут без меня натяпала.

– Да воза на два, наверное, будет. Сегодня стог метать будем.

Сначала мать и сын вместе вилами укладывали сено на остожье вокруг жерди, потом мальчишка был отправлен на стог, утаптывать и принимать навильники.

– Стёпа! Давай сужаться, стог вершить будем.

– Так, вон ещё, сколько копён осталось.

– Это на второй стог будет. Вот завершим этот и новое остожье делать будем.

Стёпка принимал сено, топтался вокруг жерди. Когда стог был свершен, причёсан граблями, Алёна пошла в лесок срубить тонкие длинные берёзки и липы, если попадутся. Вскоре она приволокла четыре длинных тонких палки с петлями на месте верхушек.

– Одевай петли на стожар и опускай переметы на все стороны света.

– Север, юг, восток и запад, – приговаривал Стёпка, бросая вниз одетую петлёй на жердь очередную палку.

– Аккуратней спускайся. Не ломай причёску стогу. А теперь пошли в березняк жердей на остожье нарубим.

Алёна топором срубала молодые стройные берёзки, вырубала из них жерди метра на три, а Стёпка оттаскивал их на поляну.

Остожье было построено, и после обеда Сазоновы начали метать второй стог. Завершив его Стёпка скатился вниз. Вечерело.

– Ну вот, и слава богу – начало положено. Ещё стога четыре поставить, и корове с овечками хватит.

– Так это что, ещё недели две косить будем?

– Ну две не две, а если погода позволит, дён за десять управимся. Ближе к долу трава лучше будет – поспорей дело пойдёт. Айда домой, а то мы сегодня долго провозились.

Пологий длинный спуск к долу густо зарос высокой густой травой. Стёпка с матерью спускались вниз, чтобы оттуда начать косить. Стёпка не заметил лежащую в траве змею, а только почувствовал, что наступил на что-то мягкое. Змея вскинула голову и раскрыв пасть ткнулась в кеду около лодыжки. Стёпка отскочил в сторону и начал бить косой по змее, пока её не перерезал на несколько частей.

– Стёпка, что ты там делаешь?

– Змею убиваю. Она меня укусила.

– Как укусила? Куда? – Алёна подбежала к сыну. – Показывай куда укусила?

Стёпка стащил с ноги кеду. На ноге укуса не было, а вот на сером брезенте обувки были видны два коричневых пятна.

– Ну, слава богу! До ноги не добралась – весь яд на материи остался. Значит змеи здесь есть. Аккуратней надо.

Мальчишка натянул на ногу обувку и пошёл вслед за матерью к логу. Трава ровными валками ложилась после размашистой проводки косы. Валок у Стёпки был меньше, чем у матери, но у неё и коса была раза в полтора больше. Косили часа два без перерыва. Платье матери, и рубашка сына были мокрыми от пота, сели под развесистый куст отдохнуть.

– Ну вот, платье уже просохло. Пойдём валки разбивать, а то в таких плотных валках трава закиснет.

Разбитая из валков трава ровным мягким ковром покрыла всё скошенное пространство и прямо на глазах начинала скручиваться в лодочки. Солнце споро забирало из травы влагу.

С сенокосом управились к Ильину дню. Сметали восемь стогов сена, каждый по возу, а то и больше.