Александр Тенищев - Сказки леса. Для всех

Утром волк проснулся в зверски хорошем настроении и сразу же вспомнил, что ему сегодня необходимо допросить зайца. Стоп! Я правильно написал – «допросить»? Да, могу свидетельствовать, что волк думал именно такими словами! Даа.. А вчера вечером он был совсем другим! Совершив свой утренний туалет, волк сбегал к реке, чтобы умыться и почистить зубы. Там он с большим сочувствием выслушал бобра, о том, как к тому вчера явилось какое-то страшное чудовище, и бобру пришлось изображать из себя мёртвого, чтобы оно его не тронуло. О том, как исполнив какие-то колдовские обряды вокруг его тела, оно решило съесть его. Для этого оно схватило его двумя пальчиками за щеку и притянулось к нему своей окровавленной пастью.

– Мне стыдно признаться, – сказал бобёр, потупив глаза, – но раз уж это спасло мне жизнь, то чего уж там! В-общем, я не выдержал. Потом пришлось долго отмываться, зато эта тварь исчезла тут же. Не знаю, кто это был, но встретишь её, помни: она не выносит сильной эээ… запаха.

– Да уж, – подумал волк, – хоть ты и бобёр, но я тебя отлично понимаю. Вчера я сам был недалёк от этого.

Потом он вспомнил о мышке и подумал, что с ней будет, когда бобёр направо и налево начнёт рассказывать свою версию произошедшего. Он ведь трепло! А волку мышка, что ни говори, нравилась. Особенно после вчерашнего. Он, можно сказать, был у неё в долгу. Поэтому он скорчил устрашающую морду и приказал бобру не устраивать в лесу паники. Мол, он, волк, сам во всём разберётся, а бобру он приказывает молчать. Для убедительности волк даже чуть-чуть обнажил зубы. Но не слишком. Вдруг бобра снова понесёт, а нюхать вонь волк совсем не собирался.

Удалившись чуть-чуть от реки, волк дал волю хохоту, который разрывал его на части, пока он слушал бобра. Он катался по траве, поскуливал и кашлял от смеха, сожалея о том, что, оказывается, рано он вчера от бобровой хатки ушёл. Не досмотрел он спектакль!

До заячьей поляны он добрался быстро. Ну, там было как обычно. Полчаса погони за этим проклятым косым. Потом заяц сделал вид, что решил просто пожалеть этого недотёпу. (Если бы волк узнал, что о нём думал заяц, точно бы ему голову откусил!). А так, заяц подбоченился, принял гордый вид и снова завёл за своё вегетарианство. Заяц был хорошим оратором, и попытки волка направить разговор на нужную тему, им пресекались. Волк сдался. В воздухе, кажется, сами собой поплыли знакомые образы. Замелькали имена знаменитых учёных, среди которых было множество зайцев, попадались изредка даже медведи, но не было ни одного волка. Волк пережидал, надеясь, что косой когда-то выдохнется. Потом он открыл глаза.

– Не заметил, как заснул! – поразился волк. Зайца рядом, конечно, не было.

– Ну и что, – угрюмо подумал волк, – снова за ним гоняться? Мать всех волков! Ну зачем мне всё это! Я, кажется, один в этом лесу забочусь обо всех. И никто мне в этом не помогает!

Он тяжело вздохнул и потрусил по дорожке дальше. Где-то там, в шикарном курятнике, жила лиса. Курей там никогда не было. Просто лиса когда-то решила, что если она для кур построит хороший дом, то те, в благодарность ей, в нём поселятся. Она как-то уговорила бобров, и те всё сделали. Потом они поссорились, потому что лиса ничего не заплатила за работу. А та оправдывалась, что раз куры в курятнике не появились, значит, бобры что-то не так сделали. А в последнее время лиса начала рассказывать, что она большая артистка (это правда), что она из богемы. При этом лиса завела какие-то странные привычки. Что такое «богема» в лесу никто не знал, но относиться начали, на всякий случай, с большим уважением. Теперь лиса стала говорить, что она живёт в этом курятнике, так как у неё ностальгия по бурному прошлому. Что это такое, тоже никто не понимал, хотя все делали вид, что сочувствуют. Заяц, как самый учёный из всех, даже всхлипывал и говорил: «ах, как я вас понимаю». Хотя, с другой стороны, имея в соседях лису, зайцу ничего другого и не оставалось. Волк несколько раз был у лисы дома и знал, что там находится. В углу стояла шикарная кровать на высоких ножках, а с потолка над нею свисала ткань, собранная в складки. Лиса называла эту ткань кулисами. Посреди комнаты стоял добротный деревянный стол, возле окна – кресло-качалка, были полки с посудою и какими-то непонятными штуками. А на стенах висело несколько портретов, в которых угадывались морды лисиц. Был даже один медведь. А один портрет был совершенно омерзителен. На нём был изображён козёл с тщательно завитой бородкой. У козла были умильные глазки, рога почему-то увиты цветами, а губы (волка аж передёргивало каждый раз от отвращения) подведены красной помадой.

– Наш лучший тенор, – говорила про него лиса, томно развалившись в кресле качалке. – Ах, если бы вы слышали, как он исполняет свою партию в опере «Газель»! Волк из сказанного ничего не понял, но неприязнь к этому козлу держалась стойко. Но как-то раз лиса проговорилась и, показывая на портрет медведя, сказала, что это был выдающийся директор их труппы. И вот тут у волка всё наконец-то сложилось: и жизнь лисы в курятнике, и её рассказы про бурную молодость. Он понял, что была когда-то жестокая банда, которые нападали на курятники. И, для устрашения кур, они взяли себе прозвище «труппы»!. А их главарём был этот самый «директор» медведь. «Директором», наверное, его прозвали за то, что он был таким выдающимся! А козёл играл роль стукача: он стучал в двери курятника и блеял, подражая какой-то неведомой газели, упрашивая кур пустить его к себе.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.