Ольга Иванова - Женская доля

Артем прекрасно был осведомлен о путешествиях семьи Михайловых.

– Муж волнуется за мое здоровье, я не так давно перенесла простуду.

– Жаль, конечно, очень жаль… Тем более, что ночь будет теплой.

Они не спеша пошли к реке, дошли до нее и просто гуляли по берегу, все дальше и дальше удаляясь от места, куда должен был прибыть автобус. Оба молчали. Говорить не хотелось. Да и что тут скажешь, когда все настолько ясно. Артем немного отстал от спутницы, чтобы сорвать полевых цветов, ромашек и васильков, Юлиных любимых. Как он мог знать об этом? Вероятнее всего, никак, просто его интуиция ему это подсказала. А Юлькино сердце сжимала тоска. Женщина не могла сама себе объяснить, почему оно так сильно бьется и в то же время ей так тревожно? Что? Что с ней происходит? В глубине души она прекрасно понимала, что с ней, это было прекрасное состояние влюбленности, которое ни с чем не спутаешь.

Вернулся Артем, довольный, с букетом цветов.

– Что с Вами, Юлия Владимировна? Все хорошо?

– Как-то тревожно мне, Артем Анатольевич.

Он подошел к ней и обнял женщину. Стало гораздо теплее. А потом… Что случилось потом, не понял никто из влюбленных. Их губы наконец-то как-то сами слились в длительном страстном поцелуе, том самом, в котором мечтали слиться весь этот день, пока сплавлялись на байдарках, купались и играли в «Веселые старты». Юле казалось, что это мгновение никогда не закончится. Она и не хотела, чтобы этот поцелуй прекращался. Ничего в этот момент не имело значения, ни его дочки и жена, ни ее двойняшки, ни муж, ни внешние обстоятельства, мешающие им быть вместе. Они просто стояли на берегу, не в силах оторваться друг от друга, и целовались долго, так долго, как никогда еще ни с кем не делала этого Юлька.

И ничего не надо было говорить, они понимали друг друга без слов. Они стояли, молчали и целовались. И весь мир был отдельно, а они – отдельно, как будто не в этом мире, а в мире своих грез и фантазий, где не существует ни мужей, ни жен, ни детей, а есть только двое – мужчина и женщина, и они любят друг друга. Они не слышали, как их звали, как сигналил отъезжающий в город автобус, как плескалась рыба в реке, не видели, как садилось в воду уставшее за день, раскаленное красное солнце, как сгустились сумерки. Все остальное для них не существовало, были только их руки, губы и учащенно бьющиеся сердца.

А потом вдруг случилось непредвиденное: Артем на секунду разжал свои объятия и этого мгновения Юле хватило, чтобы оступиться и упасть в воду. Они стояли на самом краю невысокого обрыва, который даже обрывом назвать было сложно – так, небольшой холмик. Понятно было, что надо срочно Юлины джинсы и свитер сушить. Только тогда мужчина и женщина вернулись из своей сказки в реальную жизнь, поняли, где они находятся, и что произошло и …рассмеялись. А что еще оставалось делать в такой нелепой ситуации? Только смеяться. Всегда ведь говорят, что когда много смеешься, слишком много потом будешь плакать. Именно так и случилось с Юлей, она и заплакала, но позже, только через три года.

Смех смехом, а надо было срочно ставить палатку, снимать с Юли мокрую одежду и сушить у костра. К счастью, они так долго бродили по берегу, что все уже угомонились и после насыщенного событиями дня мирно храпели и посапывали в своих палатках. Поэтому нашим влюбленным удалось незаметно прийти в лагерь, взять свои вещи и палатку Артема, одиноко валявшуюся за ненадобностью.

Палатку они поставили подальше от любопытных взоров. Артем это сделал быстро и умело, сразу было видно, что он опытный турист. Юля ему почти не помогала, она и не умела ставить палатку, этим в их семейных путешествиях всегда занимались мужчины – муж и сын. Поставив палатку, Артем приказал ей залезать в нее и снимать с себя всю мокрую одежду, пока он разводит костер. Юлька не смела ослушаться директора школы. Она стянула с себя уже прилипшие основательно к телу и отяжелевшие от воды джинсы, свитер и футболку и залезла в спальный мешок Артема – Юлька ведь не собиралась оставаться с ночевкой и никаких спальных принадлежностей не взяла, только купальник, в который сейчас и переоделась, сняв и намокшее нижнее белье.

– Юля, ты переоделась? – снаружи спросил Артем. Она даже не заметила, когда они перешли на ты.

– Да, – односложно ответила Юля, потому что не понимала пока, как обращаться к своему начальнику после того, что произошло на берегу реки: на «ты» или на «Вы», по имени или по имени и отчеству.

– Давай сюда, я развел костер, буду сушить всю ночь, пока не высохнет, а ты спи, не жди меня. Спокойной ночи!

Эти последние слова с пожеланием доброй ночи прозвучали так ласково, что Юлька улыбнулась в темноте чему-то доброму и светлому. Но ей не спалось. Она никак не могла уложить в голове все то, что случилось с ней меньше, чем за сутки. Еще утром она была верной женой, уважаемой замужней женщиной. А кто она сейчас? У нее не было ответа. Вроде статус пока не изменился, она все так же замужем. А вот верная ли она жена? По факту, да, верность мужу она пока хранит и собирается сохранить. Но разве неверность в мыслях и чувствах не является изменой? Сложный вопрос. Юлька не знала на него ответа, а поэтому ответила сама себе словами Скарлетт: «Давай подумаем об этом завтра» – и, успокоившись, провалилась в сон.

Сон был некрепким, тяжелым. Снились какие-то кошмары. То мужик с огромным топором, который бегал за ней и грозился отрубить ей голову, то какая-то женщина, красивая, похожая на ведьму, обещавшая увести у нее мужа, то дети, бегущие за ней и кричащие: «Мама, мама!» Неспокойно спалось Юле сначала, но потом все-таки удалось провалиться в сон и забыться ненадолго. Ей показалось, что она спала совсем мало. И вдруг проснулась от того, что ее обнимают чьи-то сильные мужские руки. Вскочила. Сразу не поняла спросонья, где она и почему спит не дома и в купальнике. Тут же все вспомнила и поняла, чьи руки ее обнимали. В темноте было не видно, кто это, но больше здесь, в лесу на берегу реки, обнимать ее было некому. Только один человек мог это сделать. Только Артем. Объятия его снова были такими нежными и приятными, как тогда, на берегу реки.

– Я высушил все твои вещи, сейчас лягу спать.

– Но ведь я сплю в твоем спальнике? Как же быть?

– Не переживай, милая, он большой, нам хватит места на двоих, его можно расстегнуть и использовать, как одеяло. К тому же, ночь достаточно теплая, на удивление. Обычно августовские ночи более холодные.

Артем ловким движением расстегнул свой спальный мешок, а на туристические коврики постелил тонкий плед, достав его из рюкзака. Они легли на плед и укрылись спальником, как одеялом.

– Чего только нет у тебя в рюкзаке! – удивилась Юля.

– Я же опытный турист. К тому же, так гораздо теплее, правда?