Антон Чернов - Последняя стоянка для хиппи

Возле многих палаток висели ловцы снов и ветряные колокольчики. Рядом с протоптанными дорожками нетронуто лежали разрисованные акварелью камни. На них были красные бабочки, белые жуки, синие еноты, солнце, садящееся в бескрайнее море, и еще многие вещи, которые приходят на ум расширенному сознанию. Поднимаясь выше, мы встречали больше поклонников Марли и Че Гевары. Попадались фанаты Моррисона и Дилана. Их лица на футболках выцвели, но шарм остался. Было чувство, что ребята с Вудстока дружно выбрались к Черному морю. Приятель все еще любезно раздавал сигареты. Любезность покидала его настолько стремительно, насколько сигареты покидали пачку.

Рядом с одной большой стоянкой, на которой было около десяти палаток, мы едва не попали под пьяные разборки каких-то типичных панков с зелеными волосами и ирокезами. Оказалось, здесь были представители не только миролюбивых субкультур.

Нас с приятелем куда-то вела подруга, она же моя бывшая девушка. Медленно тащась за ней в гору, я подумал, почему вообще за ней таскаюсь. Точного ответа не нашел, хотя предполагал. Приводить его в форму желания никогда не было. Подруга вела к своим знакомым. Они приехали сюда на неделю раньше. Планировалось, что они освоятся на четвертой лагуне, а мы придем на готовую стоянку, но найти их не получалось, дозвониться тоже, полоски связи то появлялись, то исчезали. Мы неуверенно поднимались в гору. Жизнерадостные жители лагерей, не скрывая раскатистого смеха, поглядывали на крупного парня в гавайском костюме. Он с явным усилием тянул чемодан на колесиках и замыкал наш отряд.

У нас было четыре больших пакета с продуктами, две пятилитровые бутылки воды, три рюкзака, две палатки, большая черная сумка, наполненная всякими вещами для быта, целое море разноцветных бутылок с алкоголем, и надоевший всем референс к Хантеру Томпсону.

Мы не знали сколько еще будем это нести. Спрашивая у дикарей, где же находится четвертая лагуна – ответ получали неутешительный. Она была видимо вообще не в этом заповеднике. В итоге, мы разделились. Подруга ушла далеко вперед, я же потерял ее из виду и тянулся вторым, а где-то внизу умирая пыхтел приятель. Пакеты с провизией рвались, и я взял паузу. Заодно решил дождаться отстающего гавайского туриста. Я присел на сумку и закурил.

Передо мной была панорама бескрайнего моря. Темные тучи с молниями подходили все ближе, но пока они были где-то вдали, любоваться этим зрелищем хотелось часами. Что-то ужасное порой может вызывать эстетическое наслаждение, когда сами вы не являетесь частью этого ужаса.

Надо мной пекло солнце, а ярко пахнущие ветки можжевельника создавали небольшую тень. Рядом проходили разноцветные местные жители. Откуда-то из кустов резко выпрыгнул бородатый мужик в набедренной повязке.

– О! Может быть вы наше спасение?! – обратился он ко мне. – У вас иголки не будет?

– К сожалению, нет, – устало ответил я.

– Эх… Очень жаль. Шоу маст гоу он, – так же устало и обреченно сказал он.

Казалось, он ищет иголку уже целый день, что она для него – Святой Грааль или что там еще неустанно упорно и заветно ищут? Возможно, так и было. Кто знает, что у него в голове?!

Глядя на состояние этого просвещенного гуру, желание поставить палатку усиливалось.

По массивной одышке, тяжелой походке и ломающимся веткам я понял, что приятель на подходе.

– Дай сигарету! – запыхавшись, попросил он.

– Уже все свои раздал что-ли?

– Нет, вообще нет сил сейчас их доставать, – он сказал эту фразу и рухнул прямо на землю, под один из можжевельников.

Есть что-то чертовски приятное в полнейшей усталости и бессилии. Наверное, восстановление утраченных сил и приносит столь приятные чувства. Возвращение к нормальному состоянию иногда радует больше, чем какое-нибудь мимолетное удовольствие.

Я прикурил ему сигарету. Руки горели от увесистых пакетов. Мы молча курили, а вокруг играли барабаны, шумели волны и отовсюду кричали сверчки. Просидели так минут десять. С горы спустилась подруга, видно, она поняла, что мы не выдержали сверх интенсивного подъема.

– В общем, я никого не нашла, – обрадовала она нас, – так что давайте спустимся, и где-нибудь внизу найдем место для палаток.

– Слушай, хорошая идея. Только почему мы сразу не остановились, а ты бы вернулась, когда нашла стоянку своих друзей?! – поздно сказал я. – Жаль, что пакеты порвались, и мы уже почти на горе.

– Мы поднимались минут двадцать, – сообщила она, будто засекая время.

Эта информация ни на что не повлияла, мы с приятелем также валялись под можжевельниками.

– Ладно, давайте еще немного посидим и потом спустимся. Я совсем выдохся.

– Я понимаю, что вы несете вещи, но давайте сделаем последний рывок, поставим палатки и пойдем на пляж пиво пить.

Слова «пиво» и «пляж» в одном предложении, открыли в приятеле второе дыхание. Он резко подорвался и поддержал идею подруги.

– Чувак, серьезно, хватит ныть, тут осталось то, – уговаривал он быстрее подняться.

Выбора у меня не было. Остаться здесь и любоваться видом хотелось меньше, чем потом искать их лагерь где-то в лесу.

С местом для стоянки нам хотя бы повезло. Стоило спуститься и немного уйти вглубь леса, как мы сразу же нашли готовую площадку.

На другой стороне тропинки от нас стояли три палатки. В них жили симпатичные девушки. Я заметил, что приятель любуется нашими соседками. В этом взгляде проглядывалось предвкушение какой-нибудь любовной истории, как во взглядах многих людей, которые приходят на тусовки, только ради девиц (хотя, зачем туда еще ходят?!).Слишком оживленные, такие люди мгновенно выделяются среди остальных. В них есть какое-то уверенное ожидание секса, который чаще всего не наступает.

Поставив свою палатку, он сразу же пошел к ним. Мне было искренне интересно, найдет он какой-то повод или просто познакомиться без всяких формальностей. Он постоял с ними пару минут и вернулся.

– Ну и как успехи? – спросил я.

– Вот за солью сходил.

– Мог у меня спросить, я взяла вообще-то, – подруга показывала свою предусмотрительность.

– Да тут гавайский парень уже ищет бунгало на ночь, – усмехнулся я.

– Ну правильно делает. Я бы тебе тоже советовала.

– Я свое бунгало уже давно нашел.

– Тебя из него давно выселили. С таким настроем на улице будешь ночевать.

– Слушай, все-таки иногда собственники пускают на одну ночь.

– Можешь считать, что договор аренды прекращен. Придется искать новое жилье.

– Жаль. Там было уютно.

Пока мы разбирали вещи и ставили палатки, начался слабый дождь.

– Это летний дождь встал над миром стеной! – кричал с гор теперь какой-то фанат Леонида Агутина. Интересно, была ли у него майка с его лицом. Я уже представляю ее. Длинноволосый, кучерявый Агутин стоит с гитарой, улыбается, на заднем плане раскачиваются пальмы, солнце печет над головой, а внизу подпись «Босоногий мальчик».

Читать дальше