Деника Добровольская - Говорят, есть такая связь на свете

– Так не бывает, – повторила она.

– Бывает. Гадалка сказала, что «навстречу идёт девушка Злата, и это твоя судьба».

– Я? Но я – не Злата.

– Для меня Злата. И всегда ею будешь – Златой. Пойдём. Я отвезу тебя домой. А то превратишься в Снегурочку, – весело сказал он и взял её за руку.

И она пошла. Он не был чужим…

Татьяне повезло с замужеством. Так считали все родственники, друзья, и те, кто хоть мало-мальски её знал. А с чем именно повезло, никто объяснить не мог. Вот считали так и всё!

А она и правда шла по жизни лёгкой поступью. Никому не завидовала, ни у кого ничего не просила, никому не навязывалась. Трудилась с утра до ночи. И муж был, про таких говорят: не человек, а клад. За что не возьмётся, всё-то у него ладится.

А народ рассуждал: что не по любви он в дом жену привёл, так что с того: стерпится – слюбится! А может, и нет! Так они думали.

Но молодые жили себе, да жили. Детей растили. Но гром грянул! Да так, что всколыхнул всю округу. Никому покоя не стало. С утра до ночи обсуждали сверхновую новость.

– Слыхала, Татьяна что учудила, разводиться собралась с Николаем! – через забор сообщила словоохотливая соседка той, что недавно приехала из города.

– Это какая из Татьян? – бросив мотыгу на грядке, и выпрямив спину, заинтересованно спросила женщина.

– Так родственница твоя! – торжествующе и непонятно чему радующаяся соседка всплеснула руками и продолжила, – Ухажёра завела! Средь бела дня к ней ездит. Ни стыда, ни совести.

– А муж-то что?

– Что-что? Ничего! Из дому ушёл. И никто не знает где он. Ох, чувствую, недоброе что-то затевается.

– Полно тебе! – отмахнулась от неё родственница Татьяны, и принялась вновь за работу.

Та, постояла немного у забора, и поняла, что разговор не клеится, и ушла к другой соседке. С ней-то уж они общий язык всегда находят.

И вот она, переходя дорогу и направляясь к дому напротив, издали заметила Татьяну с кавалером. Уж больно хотелось на него поближе посмотреть! И потому, осталась стоять посреди дороги. Она сделала вид, что обронила что-то и пытается найти на пыльной дороге.

– Тёть Лиза, что ищете? Помочь? – спросила участливо Татьяна.

– Да вот соседке долг несла и монетку уронила, – притворилась расстроенной она.

– Не эта ли? – подняв с земли копейку, подал ей мужчина.

– Эта, – сказала тётка, и уставилась на него, а потом, спросила ни с того, ни с сего, – А Николай-то где?

– Так он уже вторую неделю как на курсы уехал, а как вернётся, так на автобус водителем перейдёт.

– А это кто с тобой? – вылетело у тётки, – Говорят, ты себе нового кавалера подыскала.

– Этот кавалер мой брат, он в напарниках будет у Николая. И семью свою на днях перевезёт из города. Вот у нас остановились, пока свою избу не срубят. Куда же им идти, как не к нам?

– И то верно, куда ж им? – растерявшись, и досадуя, что такая новость на нет сошла, ответила она.

Быстро попрощавшись с ними, тётка повернула назад, забыв, что шла к соседке.

Она шла и думала:

– Вот ведь как! Идёт эта Татьяна и несёт бережно своё счастье как в стеклянной банке! И ни с какой стороны к ней не подступишься! И ничего её не берёт! Заговорённая что ли?

Помнишь, как несколько лет назад, мы с тобой могли часами любоваться на море. Для нас в этот период, время, как бы остановилось. Неторопливо успевали всё! Казалось, что так будет всегда.

Часто были в разъездах, но это не мешало нам быть вместе. Легко меняли города и страны. Заводили знакомства, и те, незаметно становились друзьями. Ты говорил:

– Не меняйся, будь собой, и не дай зачерстветь душе. Ведь именно за это я тебя люблю. А может ещё за что-то?

И смотрел. Долго-долго. Улыбался. Отводил глаза. А они говорили. Много говорили. Без него. Что так и не научился доверять. Никому. Даже той, которую любил.

А вчера, вглядываясь в бесконечную снежную круговерть, он сказал:

– Ты так и не научилась мне доверять.

Промолчала. Не отводила глаза. Смотрела на него. Долго-долго. Образовавшаяся бесконечность меж нами, вдруг, рухнула, и так по нам врезала! Что заставила кричать. Но так тихо, как ночь. В подушку. Для себя. В тайне. А потом тёплая волна, что подхватила и понесла нас друг к другу.

Не боролись. Не сопротивлялись. Отдались случаю, который приведёт туда, куда надо.

И вот снова море. Наше. Тихое и безмятежное. Ты рядом. А я в твоей власти. Да! Не поверите, как это замечательно.

Не отрывая взгляда смотрим на водную гладь и друг на друга. И одно море объединяет наши сердца.

Неожиданно ловишь своё отражение в моих глазах, а я в твоих.

Помнишь, как несколько лет назад стояли на этом месте?

И сейчас, мы здесь же.

Но как всё изменилось в нас. Только море, такое же. Тихое и безмятежное…

Дождливое утро. Анна стояла у окна. В её позе чувствовалось напряжение. Часто вытирала вспотевшее стекло от дыхания и всматривалась на дорогу.

– Ох, развезёт. Развезёт… И не проехать, ни пройти будет, – думала она и мысленно призывала солнышко.

И оно, словно услышав её, выглянуло из-за туч, и заблистало, заиграло на ещё хмуром небе.

– Я тучи разведу руками, – запела Анна, и громко засмеялась, опомнившись, тихо сказала, – Благодарю тебя Солнце моё, за тепло и радость! – и снова улыбнулась.

Услышав, как хлопнула калитка, выбежала навстречу:

– Как же так? Прозевала? – корила себя она.

В предвкушении встречи распахнула дверь и оказалась в объятиях того, кого так искренне ждала.

– Витаминка моя! – говорил он, и целовал с истосковавшейся нежностью.

Она чуть оттолкнула и посмотрела на него. От Виктора шёл пар. Солнечные лучи, коснувшись поверхности плаща, отразились, и образовали вокруг радужный ореол. Он сиял.

Она протянула руки, и прижалась к нему. Тело его дрожало, то ли от холода, то ли от волнения.

– Ты весь промок! – воскликнула она, и потянула его в дом, – Пойдём, чаем напою.

– Зачем чай, если у меня есть сладкая витаминка, – хитро улыбнулся Виктор, подхватив на руки девушку, вошёл в дом.

В доме приятно пахло ванильной сдобой, чабрецом и чем-то таким родным, от чего душа таяла и трепетала. Не отпуская с рук, он долго целовал и нежил свою любимую. Вбирал в себя её сладость с привкусом витаминки, и дарил ласки истосковавшегося сердца своего.

А она изменялась на глазах: красота раскрывалась и светилась изнутри. Прозрачность ослепляла и пьянила. Проскользнувшие лучи солнца в распахнутое окно, пронизывали её тело насквозь, и через неё щекотали его тело. Он расхохотался, и чтобы не выронить, усадил её на стул возле празднично накрытого стола.

– Что сегодня празднуем? – весело спросил Виктор.

– Первый летний дождь, и твоё купание под ним, – наливая горячий чай, ответила Анна.