Геннадий Мурзин - Псы одичалые. Уральский криминальный роман

Начальник управления хмур. Сидит, нахохлившись за столом, и нервно теребит в руках какую-то бумажку.

– Итак, – генерал поднял глаза на присутствующих, – все знают, что у нас произошло? – в ответ – молчание, как знак того, что о «ЧП» наслышаны все. – Беда… Я не знаю, чтобы когда-то… в истории главного управления… Да… Гибнут товарищи… И на каком уровне?! Если дальше так дело пойдет, то всех перещелкают… Преступность наглеет… Нам открыто брошена перчатка… Это – вызов. И нам ничего не остается, как принять вызов и выйти на ринг… Но… Победим ли? Хватит ли сил и, главное, ума? Дело чести… Да… – генерал придавил измусоленную бумажку ладонью и повторил. – Дело чести, – генерал обвел всех грустным взглядом. – Соображения?

Заместитель начальника главного управления по личному составу решил прибавить оптимизма.

– Конечно, жаль Василия Алексеевича, но, может, дело имеем с обычной бытовухой, а? Надо нам и это иметь в виду.

Генерал все также хмуро повел взгляд в ту сторону.

– Ты о чем? Располагаешь информацией?

– Ну… Я всего лишь, откликнувшись, делюсь соображением. Не стоит сбрасывать со счетов.

– В последнюю очередь, если теоретически предположить. Что думает уголовка?

Встал заместитель начальника управления уголовного розыска Воробьев.

– Мы – скорбим… И все прочее…

Генерал прервал.

– По делу! А слова скорби оставь на день похорон.

– Слушаюсь, – ответил Воробьев. – Будем работать… Уже приступаем… Полтора часа назад в парке лесоводов Урала обнаружен труп…

– Собрался обо всех трупах нам рассказывать? – прищурившись, спросил генерал.

– Нет. Но этот… Я только что оттуда… Убит тот, за кем мы уже две недели охотились… Готовились брать… Чуть-чуть не успели.

– Плохо, видно, готовились, если «не успели» и вас опередили, – заметил генерал. И напомнил. – Ближе к теме, подполковник.

– Я – в теме… Труп-то принадлежит киллеру… Мы подозревали его в двух заказных убийствах, в том числе главного инженера оборонного завода. А теперь… Склонен думать, что после исполнения третьего заказа, сегодняшнего – убрали, как отработанный материал.

Генерал уточнил:

– Полагаешь, что это он убил Лаврентьева?

– Нисколько не исключаю, – подтвердил Воробьев. – Пойдем и в этом направлении… Ждем результатов баллистической экспертизы… Уж очень хочется знать, из того ли пистолета убит полковник Лаврентьев, что найден на месте преступления?

– Просьбы? Вопросы?

– Одна просьба… Хочется, чтоб и следственное управление сразу же подключилось.

Тихо открылась дверь кабинета, вошла секретарша, подошла к Воробьеву и что-то стала шептать тому на ухо. Воробьев, молча, кивал.

Генералу эти перешептывания не понравились.

– В чем дело?

– Извините, – сказала секретарша и вышла из кабинета.

– Тайны? От меня?! Подполковник, объяснись!

– Не от вас… – Воробьев растерянно смотрел в глаза генерала. – Неприятность… И большая…

– Еще одна?

– Так точно… К сожалению…

– Имеет отношение к убийству полковника Лаврентьева?

Воробьев развел руки.

– Увы…

– Каким образом? Говори, не стесняясь. Тут – все свои.

– Ну… Проверка «ПМ»… Оружие числится за… Разрешите доложить с глазу на глаз? Сведения такие, что…

– Нельзя даже в этом кругу? – подозрительно спросил генерал.

– Можно, однако считаю преждевременным.

– Хорошо… Идем дальше… Скажи мне, подполковник, вот что: не просматривается ли связь между убийством Лаврентьева и расследованием какого-то дела. Может, месть? Ликвидация активного игрока?

– Не думаю: если по каждому уголовному делу будут убивать по полковнику, то… Хотя проверим, конечно…

– У тебя все?

– К сожалению… Пока что…

Воробьев присел на стул. Присутствующие активно выдвигали версии, но Воробьев слушал равнодушно, точнее – совсем не слушал. Он явно был погружен в свои мысли. Тем более, что ничего дельного не предлагали. Версии, которые люди высказывали, не яснее одна другой. Кто-то высказался в том смысле, что имеем дело со случайным убийством, с убийством по ошибке: хотели, мол, убрать одного, а ликвидировали случайно подвернувшегося под руку. Другие склонны видеть мотив убийства в ограблении: не могли знать злодеи, что в карманах их потенциальной жертвы нечем будет поживиться.

Генерал, сощурив левый глаз, ехидно спросил:

– А «ПМ», найденный на месте убийства? Грабитель и с такого рода оружием – это уж слишком.

– И этому можно найти объяснение.

– Например?

– Пистолет выпал из кармана убитого… Его табельное оружие…

Никто не обратил внимания, что во время разговора о «ПМ», найденном на месте преступления, Воробьев ёрзал на стуле и как-то загадочно ухмылялся.

– Подвожу итог, – сказал генерал. – Ясно лишь то, что ничего не ясно… Тушин принял уголовное дело к своему производству… Возглавит следствие полковник юстиции Алексеев… Просит, если, говорит, мы сильно заинтересованы (издевается Тушин), помочь, отрядить наиболее опытных… За этим дело не станет… Подберем и отрядим. Кстати, – генерал о ком-то вспомнил, – «святая троица» все загорает?

Ответил заместитель по личному составу, первый догадавшийся, кого имеет в виду начальник главного управления:

– Три дня осталось.

– Отозвать! Сейчас же отправьте факс… Пусть наши коллеги разыщут… Первым же самолетом – в Екатеринбург.

Генерал Еремеев, курирующий в главном управлении следствие, стал возражать, догадавшись, что «святой троице» отведено место в следственной бригаде:

– Но один из… В близких, чуть ли не дружеских отношениях с потерпевшим… Загорячится и таких дров наломает, что мало не покажется.

– Не доверяешь? – спросил начальник главного управления.

– Не то, чтобы… Однако…

– Понял: не совсем… А я – доверяю. Как быть?

– Ну, – Еремеев замялся, – ваше мнение – решающее.

– Благодарю.

Еремеев не собирался сдаваться.

– К тому же не по чину… Больно жирно, – присутствующие догадались, что теперь Еремеев имеет в виду другого из «святой троицы». – Все-таки начальник следственного управления. На нем висит не одно дело, а сотни.

– Ничего, – усмехнулся начальник главного управления, – пусть тряхнет стариной и вспомнит былое. Да и он не один. А замы на что?

– Воля ваша, – наконец сдался Еремеев.

– Все свободны, – сказал начальник управления и бросил скомканную лохматую бумажку в мусорную корзину. И вспомнил. – Воробьев, а ты куда?

Воробьев вздохнул. Его информация не из числа тех, которые тешат начальственный слух. Он ждет бурной реакции, но надеется на удачу: а вдруг гроза пройдет стороной и все обойдется? Этот – не то, что прежний. Не дуролом. Горяч, ясное дело. Но кто видел спокойного и равнодушного генерала? Покажите и Воробьев с удовольствием посмотрит на столь редкий экземплярчик.