Людмила Козлова - Мой сын – ангел

– Деточка моя! – рыдала Эйде, бродя из комнаты в кухню. – Увижу ли тебя ещё когда-нибудь? Как ты будешь выживать, когда закончатся деньги? А они закончатся и очень скоро! Милый мой, глупый мой мальчик! За что всё это выпало тебе? Почему именно ты должен ехать неизвестно куда и без денег! На погибель…

Эйде знала, что всё рухнуло и уже никогда не будет прежней, пусть голодной, но нормальной жизни. Так вот что означало появление во сне странного жёлтого карлика в кимоно. Это был знак, что в дом пришла беда.

Глава вторая. Скиталец

1.

Выйдя из подъезда, Иво огляделся – нет ли чего-то подозрительного. Полукруглая площадь между пятиэтажками была пуста. Она ярко освещалась огнями домов и высокими фонарями, выстроенными вдоль проезжей части. Дурашливо носился, шлёпая длинными ушами, только пёстрый сеттер – он всегда бегал один, без хозяина. Его ошейник с металлическими заклёпками в жёлтом электрическом свете казался серебряным украшением.

На скамейке сидел толстый важный кот, сверкая изумрудами глаз. Всё было таким же, как и всегда, но что-то неуловимо изменилось – в сознании, словно колючий живой шар, висело ощущение потери чего-то невозвратно светлого, уютного, родного. Иво быстро прошёл к машине, уселся на сидение и, взяв с места на максимальной скорости, двинулся сначала влево, потом, крутнувшись на повороте, выехал на трассу.

Он гнал свою «Тойтоту», петляя по лесу, считая повороты. Перед последним вышел из машины, пробрался в темноте лесом к остановке, снова осмотрелся. На перекрёстке топтались два запоздавших пассажира. Слышно было, как они беседуют, ругая каких-то депутатов. Ментов не видно, значит, путь открыт. Можно смело выезжать из леса – дальше дорога идёт по прямой, без поворотов. Обзор и сзади, и спереди – несколько километров. Лесной тропинкой Иво вернулся к машине, снова резко рванул с места и, не снижая скорости, повернул на основную трассу.

«Тойота» послушно летела по ровному асфальту, послышался мелодичный звуковой сигнал – предупреждение водителю о слишком высокой скорости. Иво не обратил на это внимания – он постоянно носился по дорогам, как Безумный Макс из его любимого фильма. А сейчас это было просто необходимо – чем скорее доберётся до гаража, тем меньше риск попасть на удочку ментам.

Перед въездом в город Иво решил дальше пробираться горой – там глухие места, улицы останутся в стороне. Но, в конце концов, ему всё равно придётся спуститься в жилые кварталы – иначе не попасть в нужное место. Его «Тойота» будет спрятана в одном из гаражей у брата Женьки. Брату было уже сорок лет, он давно интересовался прибыльными делами – так он говорил. Иво знал пока только одно – брат Женьки по прозвищу Казак имел большое влияние в городе и занимался всем: авторемонтом, торговал недорогими машинами, имел несколько киосков и магазин. На этого парня они и работали – развозили товары по торговым точкам, пока Женька не влип в историю с угоном.

Но не забывали и себя. Женька показал, как можно легко изготовить универсальную отмычку к машинам. Иво после нескольких попыток понял, что природа наградила его умелыми руками. И он пользовался этим – вещи, изъятые из богатых чужих автомобилей, шли в общий доход.

Иво спускался по ярко освещённому Барнаульскому Взвозу, внимательно глядя по сторонам – сейчас, на последних метрах пути не хотелось встретиться с ГАИ или ментами. Он благополучно выехал на Иркутскую и свернул в темноту – в сторону гаражей. Женька ждал его. Задвинув машину под крышу, Иво вышел наружу. Было раннее утро, вернее, предрассветный час. Звёзды еле видимые на сером небе, подмигивали как всегда весело и беззаботно.

Странная тяжёлая тоска навалилась на Иво. Ощущение нереальности происходящего выбивало из колеи. Не хотелось верить, что сейчас ему нужно отправляться на станцию и в товарном вагоне тайком отправляться в неведомый путь. О нормальном способе отъезда не приходилось и думать. Пересесть в пассажирский поезд можно будет только в Новосибирске.

Громко лязгнула железная дверь – Женька закрыл гараж, обернулся и сказал:

– Ну, давай, брат, прощаться. Я, думаю, ненадолго. Казак обещал замять дело. Раз обещал, сделает. Звони, короче – узнавай. Ни пуха!

– К чёрту! – ответил Иво.

2.

Он брёл в рассветных сумерках, петляя между деревянных домов. Из дворов лениво лаяли сонные собаки, кое-где уже горели огни. Люди собирались на работу. Покоем и уютом веяло от этих тихих домишек, от высоких и низких труб, торчащих над крышами, резных деревянных ворот. Иво не хотелось покидать узкую улочку, словно здесь он мог найти убежище.

До станции оставалось примерно пятнадцать минут хода. Выйдя на пути, Иво ускорил шаг – впереди, пока ещё далеко от него, серой длинной громадой был виден товарный поезд. Он отправлялся через полчаса – Иво знал это.

Легко забрался в товарняк. В нескольких вагонах, видимо такими же путешественниками, как он, были проломлены боковые лазы. Их заделали кое-как, где досками, где толстой фанерой, но нарушить заплаты ничего не стоило. Иво забрался в вагон, до верха загруженный картонными коробками, заделал изнутри дыру и притаился. Сейчас пойдёт проверяющий – нужно остаться незамеченным.

Через пять минут стало слышно, как два человека движутся вдоль состава, приближаясь к вагону Иво. Они стучали по колодкам, по узлам соединений, переговаривались. Постояли почти рядом с лазом, закурили и прошли мимо. Иво перекрестился, с облегчением вздохнул.

– Ну, всё! Теперь, считай, уехал, – прошептал он.

Когда поезд тронулся, распечатал одну из коробок и обнаружил, что ему крупно повезло – там была знаменитая бийская тушёнка. Только сейчас почувствовал, насколько голоден.

Складным ножом вскрыл сразу две банки и съел тушёнку в один присест. Подумал немного, достал из ящика ещё одну жестянку и снова съел мясо, глотая его прямо кусками. Вот теперь он сыт.

Сразу же навалился сон – глаза закрывались сами собой. Мерный стук колёс на стыках рельсов убаюкивал и убеждал, что движение продлится долго, что здесь Иво в безопасности. Лёг на стружки, в обилии натолканные между рядами ящиков и, вдыхая их смолистый аромат, моментально уснул.

Во сне долго слышал, как вагон качает на поворотах, как выбивают барабанную дробь колёса на длинных спусках, но потом слух отключился. Иво спал крепко, словно дома на цветной маминой подушке, а товарняк уносил его всё дальше и дальше от прежней спокойной жизни.

Где-то на разъездах поезд останавливался ненадолго, потом, пыхтя, снова трогался в путь, оставляя позади красно-белые будки обходчиков, какие-то деревушки из трёх домов, морды коров, торчащие из пригонов, стога сена…

Иво спал, и ничего не снилось ему в этом долгом и одиноком пути. Он так устал за последние три дня, как никогда не уставал раньше. Угроза тюрьмы и погони висела в сознании какой-то осязаемо громоздкой и тяжёлой конструкцией – не позволяла расслабиться даже на минуту. Это напряжение и давало о себе знать сейчас.