Берта Ландау - …и назовем эту книгу «Не помню!»

24.12.2008Дорогой Н. Н.! У нас теперь есть Интернет, и я вновь могу посылать весточки. Мы улетели из Аргентины в самый длинный день года Южного полушария, а прилетели в самый короткий день года полушария Северного. Путь занял целые сутки. Два дня в Буэнос-Айресе были очень насыщенными, этот город на каждом шагу подкидывал впечатления. Помните у Блока, – «молчали красные и синие, в зеленых плакали и пели»… Гениальная фраза! (Это про вагоны первого, второго и третьего класса, они отличались цветом, извините за комментарий, подлая привычка препода.) Так вот – я всегда была в «зеленых». Где по-настоящему живут. Оттого – короче. Но живут. После нашего пятизвездочного корабля-отеля, где все было так благочинно, где даже дети и подростки одеты были с неявной, но вызывающей у меня сочувствие роскошью (ну зачем, скажите, двенадцатилетней девочке норковая накидка?) жители Аргентины показались ужасающе бедными. Город прекрасен! Необыкновенный! Но – столько нищих и бездомных я пока нигде не видела. Я даже потихоньку плакала от беспомощности. Десятилетние детки спят прямо на улице, жмутся в тень, люди безучастно идут мимо – а что сделаешь? Но при этом – они люди все – живые, горячие, гордые, наивные… Все вместе. Были два впечатления очень сильных, просто пронзивших меня. Первое – танго. Вечерами в ресторанах города устраивают для посетителей показ танго. И нам повезло: мы попали на незабываемое зрелище. Песни и танцы одновременно длились около двух часов. И ребята-танцоры были счастливы! Просто сияли счастьем, танцуя. Это было настоящее! Настолько сильное, что меня дрожь колотила. У Игоря Моисеева в ансамбле есть номер, где танцуют танец аргентинских пастухов. Все выверено, синхронно, залюбуешься. Но все – механика. Радости нет. Тут я увидела тот танец – сложный, но как это было! И – главное – мальчик танцу этому отдавался, энергия шла такая, что всех нас поглотило движение! О танго потом напишу – это часть их жизни. С суевериями, любовью, судьбами, образом жизни. У них есть национальный герой – певец Карлос Гардель, исполнитель песен танго, разбившийся в 1935 году в авиакатастрофе. У его памятника на могиле в руке каждый день зажженная сигарета! И еще – слова последнего его танго, которое он исполнил в день, предшествующий гибели, нельзя произносить по-испански – плохая примета! Там много всего колдовского.

А второе впечатление – миллионная демонстрация молодежи в субботу 20 декабря. Они шли часами! Огромные массы людей, с красными знаменами (Ленин, Троцкий и другие), на транспарантах требования работы рабочим, прав на образование каждому и т. д. Достоинство, дисциплина, сплочение и опять же – музыка, музыка – они все пели, и как! Мощь захватывала. У меня сердце перевернулось. Мы были лишены святого права молодости на бунт. Как лишены сейчас наши дети. 68-й год для молодежи всего мира был годом протеста, кроме нас, понятное дело. И тут я почувствовала то, чего была лишена тогда. То сердечное волнение (не из-за куска хлеба или бытовухи), а за общую судьбу своего народа (который пугающе беден, исключая единицы процветающих – это я об Аргентине, уточняю). Вспомнился мне путч Пиночета в Чили в 1973 году. Эта чудовищная радиотрансляция, когда пиночетовские солдаты врывались на радиостанцию и в живом эфире звучали последние слова и песня о единстве тех, кому предстояло погибнуть под пулями своих соотечественников. Тогда мое сердце рвалось к ним, чей голос звучал и звучал, а их уже не было… Это не революционный романтизм. Это осознание человечества как океана, мыслящей субстанции, единой и неделимой. Пусть даже она этого и не понимает. (Об океане-человечестве я все время думала, плывя по Мировому океану.) Сейчас заканчиваю. У нас тут Сочельник. Пойдем за елкой. До нашего Рождества долго. Но мы будем праздновать с народом, который тоже люб моей душе, со швейцарцами. Жду весточек от Вас. Ваша Б. Л.

29.12.2008Дорогой Н. Н.! Как я рада Вашим письмам! Да, мы в Швейцарии. Уже неделю. Завершили обустройство квартиры, принимали гостей на Рождество. Здесь по-настоящему холодно. Быстрая речка под нашим окном наполовину замерзла. 25-го, в первый день здешнего Рождества, мы пошли погулять. Тут повсюду стрелочки с указаниями маршрутов прогулок. Мы собрались идти через горы в соседний городок. Путь должен был занять 3 часа 20 минут. Вышли в 12 дня. Мы планировали дойти до Энтлебуха, там сесть на поезд, проехать одну остановку домой. Сначала идти мне было невероятно трудно, никак не устанавливалось дыхание. Потом стало легко. Интересное наблюдение. У меня всегда в начале прогулок, когда трудно, в голове роятся образы отвратительных мне людей и событий. Я потому люблю ходить одна, что начинаю говорить с призраками, обещая им не самые благоприятные перспективы бытия. Но тут я была не одна. И стала вслух рассуждать – да что ж это такое! В отличном настроении отправилась в дорогу, а тут опять эти. И вдруг поняла, почему они появляются! Я более года жила в состоянии постоянного выброса адреналина. Тревога, ужас, общение с монстрами исправно мне его (адреналин) поставляли. И в огромных количествах. И сейчас, когда просто физически нагружаю организм и идет выброс адреналина по невинному поводу, мозг реагирует воспоминаниями на изменения химического состава крови. Потом воспоминания испарились, мы шли и шли. Наконец все внизу стало таким малюсеньким, что захотелось домой. Было уже 3 часа дня. На указателе обозначилось, что до Энтлебуха идти еще 2 часа. Где-то мы заплутали. И тут стало тревожно: через час с небольшим должна наступить полная тьма. Если не найдем дорогу, пропадем. Вдруг пал туман. Все стало едва различимым. Собака наша испугалась и жалась к ногам. Поднялся ветер. Сначала я услышала какую-то музыку. Даже обрадовалась, что где-то рядом жилье. Прислушавшись, поняла, что это были завывания ветра, очень музыкальные, многоголосые. Началась метель. Я шла, стараясь преодолеть усталость. Больше всего хотелось лечь в снег и уснуть. Это было бы легко. Мы заговорили о моей подруге, которая никогда не была в Швейцарии, а очень хотела. И вот 12 января должна приехать. И куда мы ее повезем – в Лугано, в Сен-Мориц, в Италию (раз уж в Лугано). И немножко развеселились. По дороге, в самых глухих местах, встречались распятия. Тогда я останавливалась и молилась. И стала совсем спокойной, поняла, что все будет по воле Божьей. Набрели на маленький хорошенький домик. Сказочный просто! Надпись у входа: «Боже! Благослови тех, кто дает нам мед». Там, в домике, спали зимой пчелы! На двери были их (пчел) портреты. (Здешний мед необычайно вкусный – потому что любовь, труд и уважение видно во всем.) Наконец мы вышли на асфальтированную дорогу. Было уже около пяти вечера. Внизу виднелся небольшой город. Через час мы оказались в нем, мечтая о том, чтоб был поблизости какой-то ресторан, где можно было бы обогреться и поесть горячего супа. Мы спустились прямо к ресторану! Это было чудо! Он был открыт! Хотя все вокруг как вымерло. Собака сразу завалилась под стол и уснула. Мы получили все, о чем мечтали. Оказывается, мы заплутали настолько, что вышли совсем к другому месту, в двух остановках поезда от нас, но с другой стороны! Путь наш занял около семи часов и прошли мы минимум 20 км. Сильная нагрузка, если учесть к тому же, что на корабле мы не особо двигались, а тут еще попали из жаркого лета в настоящую зиму. Вот через пару дней я заболела. Сегодня всю ночь была высокая температура. Но это пройдет, а преодоление останется.