Людмила Козлова - Уроборос. Избранное. Том 5. Повести

Ушла из дома 22 марта 2001 года на работу и не вернулась. Всех, что-либо знающих о месте нахождения Марины Жарптицы, просим сообщить по телефону 24—14—75 или по телефону 02.

– Ну, вот и всё, – сказал оператор. Ваши мытарства кончились. Вас ищут родственники уже целый год. Они здесь, в соседней комнате. Приготовьтесь – сейчас вы их увидите.

– Да-да, конечно, – растерянно сказала Ая. Она почему-то по-прежнему мысленно называла себя так, привыкнув к этому имени за несколько дней.

Оператор распахнул дверь, и из смежной комнаты появились незнакомые люди – молодая женщина, очень похожая на Аю, пожилая женщина, тоже неуловимо чем-то похожая на них обеих, и мальчик лет десяти.

– Марина! – воскликнула пожилая женщина и бросилась к Ае. – Ты жива!

Она обнимала Аю, целовала её, и та чувствовала, как тёплые слёзы текут по щекам этой женщины, но вспомнить, кто это – Ая не могла.

– Мама! – крикнул мальчик. – Мама, это я! Ты узнаёшь меня?

Ая погладила его по светлым волосам, таким же, как и у неё самой.

– Узнаю, сынок, – сказала она, чтобы не обидеть мальчика. Но вспомнить его Ая не могла, хотя напрягала память так, что разом заболела голова.

– Ничего, – пыталась успокоить Аю молодая женщина, так похожая на неё. – Ты ещё вспомнишь всё.

Она говорила это потому, что поняла – Ая никого не узнаёт, не помнит даже сына.

12.

– Марина, я – твоя младшая сестра Рина. Нас так и назвали: ты – Марина, а у меня – часть твоего имени Рина. Это наша мама. Её зовут Нина. Фамилия у меня и у мамы Аринины. А у тебя фамилия твоего мужа Жарптица. Красивая фамилия, редкая. Ну, вспомнила?

Ая покачала головой – нет, она не помнит, ничего – ни имён, ни фамилий. Ей было стыдно, но память не откликалась на эту осязаемую живую информацию.

– А это – твой сын, Славик. Марина, помнишь его? Сына помнишь?

– Кажется, помню, – неуверенно сказала Ая.

– Вот на фото твой муж – Павел. Он сейчас в командировке, завтра должен приехать домой. Помнишь, где твой дом?

– Не совсем… Одна я не смогу его найти.

– Конечно, мы отвезём тебя домой. Поехали! – сказала Рина и взяла Аю за руку. Я уверена – дома ты всё вспомнишь!

Ая видела, как плачет пожилая женщина, которую Рина назвала их мамой. Слёзы текли и текли по её щекам, глаза сияли – ведь она снова обрела дочь, хотя ещё вчера не надеялась на это. Бесконечный страшный год – бездна неизвестности – разделяла их. Но вместе с радостью Ая заметила в глазах матери мимолётный, однако явственно проступавший страх. Не только дочь не узнавала своей матери, но и мать почувствовала нечто чужое в родной дочери. Она не понимала и не верила, что можно не помнить никого , даже собственную мать и собственного сына.

13.

Они дружно вышли из отделения милиции, и Рина повела всех к трамвайной линии.

– Смотри, Марина, и вспоминай! – сказала Рина. Мы едем к тебе домой, в твою квартиру, в твой район на улицу Солнечную. На каком трамвае мы должны ехать, помнишь? Славик, ты не подсказывай.

Они стояли на той же остановке, откуда Ая начала свои путешествия по Самаре.

– На девятнадцатом? – спросила она наугад.

– Можно на этом, а можно на седьмом. Ты вспомнила или угадала?

– Угадала, – созналась Ая.

– Ну, ничего ещё вспомнишь, – подбодрила её Рина.

К остановке подкатил седьмой номер и все вошли в вагон. Седьмой маршрут повторил путь, проделанный Аей на девятнадцатом трамвае. Она хорошо помнила, как ехала по городу в цветном вагончике, как он свернул сначала направо, потом – налево, и покатил всё прямо и прямо между светлых многоэтажек, пересекая несколько улиц, и в том числе – одну очень широкую и шумную под названием «Московское шоссе».

Вспомнила она и ту остановку, на которой у неё появилось желание выйти. Это была как раз улица Солнечная. Но она тогда не вышла из трамвая, потому что не вспомнила ни названия улицы, ни своего района.

14.

Действительно, на том последнем повороте недалеко от кольца, где Ая чуть было не вышла в свою первую поездку, находилась остановка Солнечная. Они втроём перешли трамвайные пути, потом пересекли широкую улицу Ново-Садовую, и двинулись вниз в сторону Волги, вольно раскинувшейся вдали на просторной пойме. Спускались по кривому тротуару узкой улочки мимо строящегося большого дома из красного кирпича, мимо какого-то низкого служебного здания, стоящего в зарослях кустарников и деревьев. Слева на пригорке среди сухих диких трав Ая заметила большой сероватый мраморный крест на таком же пьедестале. Справа чуть ниже по улице стояла маленькая православная церковь с позолоченным куполом.

– Ну, что – вспомнила что-нибудь? – спросила Рина.

– Мне кажется, что этот крест и эту церковь я видела когда-то, очень давно.

– Это уже хорошо, – обрадовалась Рина. Значит, память начинает работать. Так постепенно ты и вспомнишь всё.

– Может быть, – откликнулась Ая и тут же поправилась, – Должна вспомнить!

Улица Солнечная пролегала по самому краю заросшей кустарниками поймы реки. С одной стороны на Солнечной стояли цветные высотки. Они вольно карабкались вверх по склону до самой улицы Ново-Садовой. С другой стороны – раскинулись дебри диких кустарников, сбегавших всё ниже и ниже, вплоть до песчаного берега Волги.

Ветер с реки дул прямо в лицо, гнал по небу быстрые белые облака, светило солнце – улица оправдывала своё название. Здесь и вправду было светло, ветрено и солнечно.

– Ну, говори – куда нужно идти? – сказала Рина.

– Не знаю, – ответила Ая после раздумья.

– Ладно, Славик, веди маму домой, – разрешила Рина.

– Пошли, мама, – сказал мальчик и взял Аю за руку.

Они повернули налево и направились к цветному десятиэтажному дому, стоявшему за каким-то сооружением, напоминавшим не то больницу, не то спортклуб. Мальчик вошёл в первый подъезд, потом – в лифт. Квартира находилась на восьмом этаже.

– Марина, помнишь свою дверь? – спросила Рина.

Ая постояла с минуту, разглядывая то одну, то другую дверь, но узнать свою не смогла. Память упорно молчала.

– Смотри, вот твоя дверь. Вспоминай – эту узорную зеленую обивку заказывала ты сама. Помнишь? Приходил мастер и работал целый день, чтобы всё классно выглядело.

– Давай войдём внутрь, может быть, там я найду какую-то яркую деталь, – попросила Ая.

15.

Квартира понравилась ей – большая прихожая, просторная кухня, две комнаты, окнами выходящие на разные стороны здания, одна – с балконом, другая с лоджией. Особенно хороша была большая комната с окнами на Волгу. Такие дали открывались из окон, что хотелось стоять и смотреть, или выйти в лоджию и полететь туда, где видна была широкая ещё не полностью освободившаяся ото льда река.