Людмила Козлова - Уроборос. Избранное. Том 5. Повести

Когда поезд тронулся, лейтенант сказал старшему, что в пятом вагоне находится его знакомая, и отправился на поиски Шехерезады. Он нашёл юную парочку в крайнем купе. Они сидели друг против друга вдвоём, ели мороженое и увлечённо болтали. Дверь купе была открыта. Лейтенант остановился в коридоре так, чтобы в настенном зеркале видеть лицо девушки.

Вот юноша пересел к ней, обнял её за плечи. Лейтенант оторопел – мальчик был его точной копией. Они сидели рядом, обнимались, целовались… Лейтенант, словно заворожённый, наблюдал эту живую картину и не мог никуда уйти, не узнав… Чего? – спросил он себя. И не сумел ответить. Одно было ясно – он не может уйти и всё! В какой-то момент лейтенант почувствовал, что дрогнуло пространство и как будто сдвинулось время. То, что произошло после, трудно было осознать. В мгновение ока он переместился в тело своей живой копии.

Лейтенант открыл глаза, увидел огромный диск луны, заглядывающий в окно. Вздохнул и сладко потянулся. Он дома – в своей спальне, но один. Жены нет – может быть, вышла на кухню. Хотя… почему он решил, что один? Женский силуэт выступил из-за шторы – тонкая гибкая девическая фигура в прозрачных восточных шелках. Танец живота… Слышны тугие звуки бубна.

– Шехерезада… – откуда-то издалека всплыла ленивая мысль.

Лёгкие ткани, то струясь одной волной, то распадаясь на летучие лоскуты, обвивали стройные ноги… Шехрезада…

Лейтенант услышал рокот горной реки. С трудом открыл глаза, увидел то же каменное ущелье, только над рваной кромкой чёрных скал висел неправдоподобно огромный и яркий диск луны. Ночь поглотила зной, воздух остыл. Было даже холодно, как всегда в горах, когда скроется солнце. Тело болело так, что казалось лучше умереть, только бы избавиться от этой колючей, жгучей, выворачивающей все внутренности боли. Невдалеке всё те же три столба и привязанные к ним ребята из его части.

Двое из них пошевелились, подняли головы – значит, живы. Лейтенант хриплым шёпотом произнёс: «Ребята, не соглашайтесь на ислам. Заставят убивать наших. Если слышите, кивните». Оба рядовых кивнули. «Иван жив?» – из последних сил хрипел лейтенант. Парни покачали головами.

– Значит, отмучился, – отозвалось где-то в душе тихим эхом.

Помолчали. Собравшись с силами, лейтенант выдавил шёпотом: «Мужики, приказываю выжить!»

Он пытался удержать ясность сознания, но силы были израсходованы – мир снова закружился, сворачиваясь в серебристый рулон. Смеющийся образ Шехерезады возник из далёкой точки в пространстве и закрыл собою ущелье, залитое голубым светом луны.

Картина шестая

Ранним утром поезд подходил к Новосибирску. За окнами мелькали фонари, освещённые окна многоэтажек, красные и зеленые сигнальные огни светофоров. Колёса стучали на стыках и железных узлах рельсов, то сливающихся, то разбегающихся в разные стороны в причудливом дорожном танце. Включилось радио, и вагон наполнила широкая красивая мелодия болеро Равеля.

– Как по заказу, – подумал лейтенант.

Он вспомнил последнюю картинку из прошлой – теперь уже прошлой, вчерашней жизни: маленькая беззащитная фигурка жены на балконе…

Поезд резко затормозил и остановился. Раздалась команда всем выстроиться на правой стороне привокзальной площади. Лейтенант торопливо пробрался вдоль вагона, спрыгнул на перрон. Он искал глазами Шехерезаду.

Вот она идёт к выходу в город. Рядом, конечно, её спутник, его собственный юный двойник. Сердце прыгало в груди так, что лейтенант боялся – вдруг проходящая мимо Шехерезада услышит этот жуткий гул. Но она проследовала мимо – в недра подземного перехода. Лейтенант шёл за ней, изо всех сил давил в себе желание – протянуть руку и погладить блестящие волосы девушки. Через первый этаж вокзала они выбрались на площадь.

Здесь уже толпились офицеры и рядовые, подтягиваясь к правой стороне, строясь в колонну. Лейтенант глазами следил за Шехерезадой, уходящей всё дальше и дальше от него, не мог, ну просто не мог оторвать взгляда от её гибкой фигурки в сиреневом брючном костюме. Его юный двойник обнял девушку за талию. И тут лейтенант, не понимая, как это произошло, переместился в его тело.

Лейтенант открыл глаза, увидел огромный диск луны, заглядывающий в окно. Вздохнул и сладко потянулся. Он дома – в своей спальне, но один. Жены нет – может быть, вышла на кухню. Хотя… почему он решил, что один? Женский силуэт выступил из-за шторы – тонкая гибкая девическая фигура в прозрачных восточных шелках. Танец живота… Слышны тугие звуки бубна. Нежный живой голосок что-то бормочет в ритме танца.

– Шехерезада… – всплыла ленивая мысль… – Шехерезада…

Лейтенант услышал рокот горной реки. С трудом открыл глаза, увидел то же каменное ущелье. Солнце только-только высунулось на востоке из-за рваной кромки скал. Серый джип с открытым верхом и пятнистой маскировкой на боках стоял неподалёку. На заднем сиденье брошенные друг на друга, как вещи, лежали оба рядовых. Тело Ивана всё также было привязано к столбу.

– Примешь ислам, станешь воином, – услышал лейтенант знакомый хриплый голос, но сил хватило только на то, чтобы чуть приподнять голову. Это движение было истолковано как согласие.

– Кори! – крикнул афганец и заговорил на пушту. Его подчинённый, подойдя к столбу, стал развязывать верёвки. Это длилось так долго, словно вечность стояла за плечами тощего чёрного «духа». Когда были развязаны последние узлы, стягивавшие руки, лейтенант на долю секунды понял, что такое настоящая боль. В следующий миг он снова потерял сознание. Образ Шехерезады возник из центра огромной белой розы, развернулся вместе с её лепестками, заполонил весь мир, благоухая и светясь.

Картина седьмая

На привокзальную площадь прибыли КАМАЗы с крытым верхом. Офицеры и рядовые расселись на скамейках внутри фургонов. Путь предстоял недлинный – военный аэродром находился всего в восьмидесяти километрах от города.

Дорогой лейтенант смотрел на мелькающие мимо сосновые и берёзовые массивы, думал о Шехерезаде. Он помнил её с младшей группы детского сада. Ему казалось, он знал её всегда, может быть, ещё до своего рождения. И любил её всегда. В школе они сидели за одной партой все десять лет – красивая татарская девочка и русский мальчик. Засыпая дома, он видел во сне, как наяву, её любимые глаза. Все в школе привыкли, что они неразлучны.

Разлука пришла после окончания десятого класса. Лейтенант поступил в Красноярское высшее военное училище, а Шехерезада провалила экзамены в Красноярский университет. Родители настояли на её возвращении в Бийск. Лейтенант и Шехерезада поклялись, что всё равно не расстанутся. Она приезжала в Красноярск, он – в Бийск на каникулы. В тот же год она поступила в Бийский пединститут. На четвёртом курсе стала такой ослепительной красавицей, что лейтенант и днём и ночью бредил, повторяя её имя. Конечно, они собирались пожениться.