Илья Стар - Феникс. Повесть года

– Не понимаю, Брателло, чего не в «Метрополе»…Или в «Хаятте» у армяшек?

Борис и сам не знал, почему он решил остановиться в этом отеле – наверное, сыграло роль и название, и то, что напротив через Ленинградку находилась шашлычная, которую все знали под названием антисоветская, и где немало было выпито в свое время кислого белого под свиной шашлык… Кто знает, как работает у нас процесс принятия решений… Охранник распахнул дверь, и Борис, вручив Тофику опустевший стакан, шагнул из высокой машины на красную ковровую дорожку.

Борис никогда ранее в «Советской» не останавливался и был приятно удивлен тем, насколько гостиница оправдала его ожидания. Красные ковровые дорожки, наборный паркет и полированная мебель, в которой отражались блики от колонн из белого мрамора, мгновенно перенесли друзей на тридцать лет в прошлое, когда такие интерьеры были стандартом так называемой обкомовской роскоши.

Ресторан в гостинице назывался «Яр», и хотя это не был «Яр» на Кузнецком, в котором бывал Пушкин, или «Яр» в Петровском парке, где так любил гулять Есенин, менеджмент усиленно пытался воссоздать атмосферу купеческого разгула в царской России.

Устраиваясь в бархатном кресле за столиком в самом углу зала, откуда открывался вид через двухъярусные окна на все еще частично скрытый дымкой дождя Ленинградский проспект, плотно запруженный машинами в обоих направлениях, Тофик радостно скалился, почесывая заросший щетиной подбородок.

– Смотри, уютно сделано, прям как у меня на даче на Рублевке: лепнина, позолота…

– Ага, ковров только на стенах не хватает, – съехидничал Борис, принимая бардовую кожаную папку меню из рук официанта, одетого в малиновые шаровары и косоворотку.

Борис любил русскую кухню, считал ее одной из самых разнообразных в мире и получал настоящее удовольствие, читая меню.

– Ну что, Тофик, для начала солянка рыбная?

– Я лучше возьму борщ, посмотрим, кто его готовит лучше, моя жена или они.

Тофик был женат уже в третий раз, снова на хохлушке. Все его жены прекрасно готовили, были сдобными блондинками маленького роста с большими сиськами и имели коэффициент интеллекта на уровне чихуахуа. Борис не понимал ни первого (Тофик давно содержал повара), ни второго (сам он предпочитал высоких евреек-манекенщиц), но с уважением относился к третьему – в вечном бое, которым Борис считал брак, было бы недальновидно подбирать себе интеллектуально сильного партнера.

– Врежем «Смирновки» под супчик? – поинтересовался он у Тофика.

– Конечно, врежем, возьмем пол-литра для начала. На горячее я буду шашлык по-царски, а ты чего?

– А я возьму стерлядь по-купечески, под водку она должна отлично пойти! И давай еще соленья закажем, грибы там, капусту…

Сделав заказ подошедшему официанту, Борис откинулся на спинку кресла и, любуясь игрой света от огромной люстры на хрустале бокалов на столе, сказал Тофику: «Я, собственно, к тебе с просьбой, и на этой просьбе мы оба сможем неплохо заработать».

– Заработать я всегда за, ты меня знаешь, Борька.

Борис знал, что заработать Тофик готов всегда. И главное, он знал, что на пути за наживой Тофика не остановит ничто – ни закон, ни мораль, ни страх – поэтому и достиг он того, чего достиг. Начав с торговли семейной хурмой на центральном рынке и грабежом грузовиков со сникерсами и алкоголем, он за тридцать лет построил империю из десятков предприятий розничной торговли, общепита, борделей, ломбардов, построил себе загородные дома на Рублевке и в Сочи, шикарные квартиры в Крылатском. Но главное – он добился огромного уважения и связей в азербайджанской общине, одной из самых влиятельных и криминогенных в России.

– Мне нужно кое с чем помочь, Тофик, – сообщил приятелю Борис, разливая по первой (официанта он сразу отпустил, потому что разливать любил сам, знал сколько ему и собутыльнику точно надо в каждой рюмке).

– Что же тебе нужно, дружище? – Поднимая вверх свою рюмку и цепляя на вилку маринованный белый гриб, поинтересовался Тофик.

– Давай выпьем! Наш традиционный, за нас с Вами и за… с ними! – ответил Борис.

– Чтобы у нас все было и нам за это ничего не было! – подхватил Тофик, перекосившись, опрокинул рюмку так, что его большой нос на мгновение коснулся нижней губы и смачно закусил грибом.

– Мне нужно кое-что от ФСБ, Тофик, – сообщил Борис, наблюдая за реакцией друга.

Тофик на минуту перестал жевать, и его большие карие глаза широко распахнулись, а длинное лицо, казалось, вытянулось еще больше, делая его немного похожим на барана.

– Ты, наверное, шутишь, мой друг? По-другому нельзя решить вопрос?

– Ну, дело в принципе пустяковое, – успокоил его Борис, разливая по второй. – Как борщ?

– Бориска, ты не перестаешь меня удивлять! Борщ нормальный, но у моей лучше. Давай, рассказывай, что тебе нужно.

– Мне надо ознакомиться с одним документом из их архива, у меня есть его номер.

– Бля, я не могу, я сдохну, – поперхнулся супом Тофик. – Ты прикалываешься над своим старым другом.

– Ага, прилетел специально над тобой прикалываться. Давай вмажем по второй, пока горячее не принесли.

– Ты себе вообще представляешь, как там все охраняется? Ты был там, внутри? – Опрокинув рюмку, Тофик не стал закусывать.

– Честно говоря, не был, бог миловал, подмигнул ему Борис, наматывая кислую капусту на вилку как спагетти. Но можем сходить вместе, если хочешь.

– Ага, прямо сейчас поедим и поедем. На десерт, так сказать. У тебя, наверное, начинается Альцгеймер или Паркинсон. Там, наверняка, камер понатыкано, и если Тофик Мусадов там появится незадолго до того, как оттуда что-то стырят, даже самые тупые ФСБшники прикинут х… к носу.

– Верно, я не подумал о том, что ты у нас лицо публичное. Но ты не понял, мне не нужно украсть документ, мне нужно просто, чтобы мне дали на него посмотреть.

– В Госдуму буду баллотироваться, не хухры-мухры. Думаю, я смогу устроить, есть там у меня человечек. Если, конечно, это не государственная тайна.

– Тайны никакой, должен быть в открытом доступе.

– Конечно, помогу, в чем вопрос… Позвоню тебе, как только будет ясность.

В этот момент официант подал им горячее. Приятно пообщавшись на темы, которых так много бывает у друзей после долгой разлуки, они расстались, когда уже стемнело, и Борис, оплатив счет и проводив Тофика до машины, помог охраннику подсадить его, изрядно набравшегося, в салон Гелендвагена.

Вернувшись в номер, он плюхнулся в кресло с бархатной обивкой и, чувствуя приятное возбуждение от выпитого спиртного и встречи со старым товарищем, начал восстанавливать в памяти череду событий, которая, в конце концов, привела его в Москву.