Андрей Ларионов - Книга жизни. Книга 1

– Ты уже проснулся?! – С улыбкой произносила мама, когда склонялась над мальчиком. В такие моменты лицо матери казалось Андрею большим. Ему хотелось схватить ее за щечки, потому что они очень нравились в его маме.

Мама кормила молоком Андрея, и он очень любил такие моменты. Жадно пил молоко, чтобы потом уже сытым, опять погрузиться в сон.

В какие-то дни Андрей стал замечать, что мама куда-то исчезла. Хижина была больше пуста. Сюда иногда приходила другая женщина в возрасте. Это была баба Дуся. Печь не изучала тепло, отчего мальчик во сне даже старался свернуться клубочком, чтобы спрятаться от наступающего холода, что пробирался в хижину. Засыпной дом при потухшей печке превращался в убежище холода. В углах лачуги появлялся снег, и в комнате было холодно.

Во сне Андрей видел сны отдаленные и забытые. Сны становились более прозрачными и даже стали забываться. Он почти забыл уже о том, как он попал в этот мир. Холод нестерпимый и мерзкий стал проклятьем для маленького мальчика. Это не прошло бесследно.

Отец Андрея ушел в запой от счастья, а может, не выдержав такой ответственности за себя, молодую жену и маленького сына. Маме же пришлось идти работать, потому мальчик остался на попечении у бабы Дуси, но она бывала редко тут. Потому дом изрядно промерзал, когда некому было подбросить дров в печь. Малыш пытался свернуться плотнее, но из этого ничего не выходило. Андрей знал, что нужно хоть как-то сохранить тепло в теле. Лежа в одной рубашке распашонке и колготках это вряд ли можно было осуществить.

В какой-то момент малыш почувствовал тяжесть дыхания. Он заболел. Состояние резко ухудшалось. Свисты и кашель вырвался из груди мальчика. Когда мать Андрея Солнечного вернулась домой, то увидела, что их лачуга замерзла. В углах дома лежал снег, а маленький сын лежал, клубочком свернувшись в своей кроватке.

– Он заболел, что вы сделали с моим сыном? Я вам же доверила… – Начала высказывать упреки бабе Дусе мать Андрея.

– Я не оставляла его одного, просто шила ему рубашечку, а он спал.

– Он заболел, тяжело дышит и сипит. Вы своего сына довели до такого состояния, что он воспаление легких подхватил, теперь решили моего сына угробить? – Мама Андрея Солнечного едва ли сдерживала эмоции негодования. Когда бабушка ушла, Галина заплакала, прижимая к груди больного малыша. Печь опять топилась, там шумел огонь, и дрова трещали. Холод на какое-то время отступали назад, однако, это не могло остановить процесса болезни у Андрея.

– Ему становится хуже! – Пожаловалась мать, когда отец вернулся, вваливаясь из синевато-белой зимы в эту лачугу. – Это все из-за тебя! Ты пил, а я кормила ребенка, зарабатывая деньги!

Отец молчал, виновато сидел на табуретке и смотрел на то, как языки огня мелькали в печи.

Андрей задыхался от боли в груди, казалось, в ней разливался какой-то свинец. Он плакал, но от этого становилось только хуже. Потому мальчик просто молчал и тяжело дышал, погружаясь в какую-то болезненную дрему или сон. Исчезала вокруг него хижина, погруженная в тени. Он уже не видел ни отца, ни мать свою. Андрей не видел также, как плясали языки огни в печи, от которых по комнатушке разливался запах легкой гари и становилось теплее.

Мир исчезал, растворялся в смазанных сумерках и тонах, где уже блестели звезды чужих миров. Андрей Солнечный очутился в какой-то момент у фонтана, где на мраморных обрамлениях сидели большие разноцветные птицы. Это были огромные на самом деле птицы. По крайней мере, мальчику они казались просто исполинскими, что он сначала испугался их. Однако они не обращали вовсе внимания на Андрея, потому малыш просто наблюдал за тем, как вода журчит в этом фонтане. Она извергалась откуда-то издалека, покрываясь радугой и пеленой тумана, а затем падала в водоем.

Тут не было ощущений болезненных и даже смертельно опасных, какие мерещились ему в холодной лачуге, где темно-синие тени лишь бродили в комнате. Андрею тут нравилось. Он улыбался и смотрел вверх. Там же наверху были ослепительные огромные звезды. Скорее было похоже на фонари, но только свет их был ярче. И потом они двигались постоянно в погруженных в легкие сумерки небесах. Приятная синева захлестывала небосвод, фонтан и прекрасных птиц, что ворковали, иногда красиво пели и неспешно передвигались вдоль мраморных ограждений.

Дальше явилась окутанная снегами и ветрами красивая молодая женщина в белых одеждах, за которой шли двое медведей. Один из них был медвежонок, второй же была медведица. Девушка посмотрела на мальчика, что тот сразу заинтересовался удивительным персонажем в этом месте.

– Кто ты? – Поинтересовался Андрей, глядя на эту же девушку в белом.

– Я владычица северных ветров. – Улыбнулась она, и чуть дыхнула на мальчика. Он ощутил нестерпимо холодный воздух, съежился в первые мгновения, а затем расслабился, так как перестал испытывать холод от этой ледяной женщины в белом. Вокруг закружились снежинки. Тоскливо-величественная вьюга пела свою песню где-то в высоте этих удивительных небес.

Мать Андрея плакала, когда узнала, что у ее сына начались осложнения. Началось воспаление, которое вот так просто подавить нельзя было. Врачи рассказывали Галине, что ее сыну нужны уколы. И она согласилась.

А перед Андреем начали проплывать дни кошмара. Он кричал от боли, когда ему начинали делать внутривенные вливания. Свинцовая тяжесть в легких пропала, но на смену ей пришла полная тишина. Гробовое молчание воцарилось теперь в его личном мире. Он не слышал ни разговора врачей, ни голоса матери, ни окружающих звуков, что происходили с ним раньше.

– Ваш ребенок теперь не будет слышать. – Проинформировала мать Андрея медсестра.

– То есть, как не будет слышать? Ну, вы полечите же, и все пройдет у него? – Галина хотела верить в то, что все образуется.

– Нет, он совсем не будет слышать. Это не лечится… – Добила этой фразой маму Андрея девушка в белом халате.

– Вы лечили его от воспаления, а в результате я получила это?

Лицо матери исказилось в какой-то страдальческой маске. До ее сознания только начинало доходить, что ее сын уже выпал из списка слышащих людей. Он ушел в свой мир беззвучный и более простой.

Что-то изменилось в окружающем восприятие мира. Андрей не знал явных причин этому. На тот момент маленький мальчик не знал даже, какой ему предстоит пройти долгий путь назад, чтобы вернуть себе то, что было отобрано у него в холодной хижине и под больничными огнями. Довод врачебная ошибка ему был непонятен тогда.