Юлия Сыроватская - Разные люди. Сборник прозы и стихов

Две полчернушки были быстро обнаружены и дружно съедены. Кассирша демонстративно заперла кассу и ушла в подсобку – торговля окончилась.

Погревшись у чужого огня, измазав полы и обсохнув, дружинники с оттяжкой грохнули дверью и бесформенным кластером заскользили наискосок через пустырь в сторону пятиэтажки со светящейся бело-голубой панелью над дальним подъездом с надписью «Опорный пункт охраны порядка».

Лето закончилось. Стояли серые неуютные дни. По вечерам горожане быстро исчезали с улиц. Под дождём оставались уличные собаки, просыхающие пьяницы, дружинники, да редкие прохожие, тенями проскальзывающие в подъезды своих домов.

Страна ещё не знала перемен. Страна была вполне счастлива. Самая лучшая в мире страна. С самым лучшим…, с самым…, с самым…, с самым… Сомневаться в этом было не принято.

Темнота надвигалась быстрее низких синюшных облаков. Мелкий дождь сёк наискось. Глина липла к ботинкам. На помойке грызлись здоровенные псы, а прочая хвостатая мелочь залегла поодаль.

Участковый успел вернуться первым и теперь убивал время, марая лист бумаги. Все молча, расселись по казённым стульям. До конца дежурства оставался час. Приходило предвкушение свободы. Участковому тоже не сиделось, и он готов был пораньше отпустить этих мужчин и женщин, которые пришли сюда только по тому, что за дежурство давали отгул. Отгулом расплачивались за всё: за дружину, за демонстрацию, за овощную базу. Отгул был конвертируемой валютой.

И в этот решающий момент приоткрылась дверь и у порога притулилась старая-старая бабка. Участковый тоскливо посмотрел на часы. Дружинники напряглись, но виду не подали. Старая стояла, молча и неотрывно глядела на участкового.

Делать нечего – надо выяснять.

«Вы по какому поводу»? – обречённо спросил участковый.

«Помоги мне, сынок, куда мне деваться»! – тяжело, без всякой надежды выговорила старая и попыталась подойти к столу участкового.

Однако тот лихо преградил ей дорогу и поинтересовался сутью происшествия.

Ничего нового. Коммуналка и пьянство. Соседка алкоголичка – ещё крепкий дебил в юбке, полуночные собутыльники, дебоши так, что за всю ночь глаз не сомкнёшь и до туалета сходить боязно.

«Теперь же она придумала выгонять меня из дома да ещё приговаривать, что и комнату мою займёт и, что мне пора уже собираться, не то пришибёт, – рассказала старая, – сходи со мной, сынок, утихомирь её».

«Сходи со мной, пугани её, старая я – лечь мне хочется».

Участковый прикинул время пока всё будет улажено. Выходило, что вернётся домой он поздно и вечер сложится не так как он рассчитывал; и всё из-за этого мурла, которое он по долгу службы должен приводить в чувство и перевоспитывать. В то время как само государство спаивало и дебилизировало народ ради грошей, которые, кроме как на водке, оно не могло иным образом заработать.

Участковый такой же человек, как и мы, только характер у него испорчен от того, что он общается с не лучшими из нас.

«Подруга твоя давно уже под столом спит – ты потихоньку и войди в дом».

«А завтра? А если пришибёт»?

«Если пришибёт, тогда мы её и заберём».

«Боязно, а если она меня совсем пришибёт».

«Ты разберись, сынок».

Выходило, что делать было нечего, нужно идти и разбираться.

«Какой адрес»?

Старая назвала адрес.

Гора свалилась с плеч участкового, крылья выросли за спиной.

«Так ты не туда пришла, твой дом не на моём участке».

Участковый сказал, куда нужно старой идти и это было совсем не близко.

А старая никак не могла понять, куда ещё нужно идти, если вон дом, вот милиция, а в доме том её прибить обещали по пьяному делу.

«Пойдём, сынок, помоги старой», – продолжала ныть бабка.

Но участковый уже оседлал ситуацию и ещё раза три объяснил старухе, куда ей нужно идти промозглой тёмной ночью, чтобы добиться защиты.

Старая, видимо, уже очень давно не находила правды и не ждала её. Она вздохнула и бесплотной тенью втянулась в ночь, став с ней одним цветом.

Повеселевший участковый облегчённо вздохнул – сама ушла. С глаз долой – из сердца вон.

Дружинники молчаливо одобрили.

«Все свободны», – скомандовал участковый. У выхода образовался затор.

Люди с повязками быстро разлетались в разные стороны как осколки гранаты от эпицентра взрыва. Участковый успел обогнать всех и лихо иноходью закладывал за угол. Позади этих людей смолью чернели окна опорного пункта охраны порядка.

Порядок нарушен не был.

Старость.

Что такое старость?

Это когда ты согласен с тем, что ты всем в тягость, что ты зажился на этом свете и, что подлость и бездушие молодых явление того же порядка, что и дождь, и снег, и слякоть, и голод. Когда ты согласен с этим – ты старик.

В старом доме на последнем этаже жил лунатик. В обыденной жизни ничем не примечательный молодой человек. Но стоило ночью упасть на него призрачному свету Луны, как он становился существом совсем иного рода, нежели все окрест проживающие люди. Он распахивал окно, усаживался на подоконник, свешивал наружу ноги и часами, не отрываясь, смотрел на белый диск, посылавший ему невидимую энергию преображения. Ничего иного он и не замечал. Поговаривали, что он ходил по карнизу под его окном, как будто не было под ним пропасти, и что он забирался по водостоку на крышу, и стоял там на её коньке с безумными глазами, раскинув руки навстречу серебряным лучам, и шептал что-то на непонятном языке.

Что правда, а что выдумки – кто знает, но только однажды этот молодой человек встретил в своём дворе молодую женщину и влюбился первый раз в жизни. Она пахнула на него запахами, которых никогда не было в его маленькой квартирке, она была пластична как кошка, её волосы трепал ветер и они светились соломенным светом в лучах тёплого Солнца. Не то, что его непослушные вихры. На ней было лёгкое облегающее платье, на руках кольца и браслеты, и высокие каблучки туфель на её маленьких ножках отбивали весёлую мелодию так, как будто где-то рядом резвилась мартовская капель.

Юноша был совсем не искушён в делах любовных и поэтому не решился подойти. Он застыл поражённый и только наблюдал, как ангел скрылся в подъезде соседнего старинного дома. Впервые в жизни до него дошло, что существует другой мир, населённый феями, эльфами и ангелами на высоких каблучках. Смятение охватило его, ему захотелось стать частью этого иного мира, но как войти в него – где вход, пока всё было как на киноэкране. Голова его закружилась, и он ушёл домой, уселся на подоконнике и, положив подбородок на колени, не смог разобраться в своих новых чувствах, но продолжил переживать их.

Ночью Луна светила на безоблачном небе. Юноша прошёл по карнизу и ловко взобрался на крышу. Он застыл, восхищённый Мирозданием, заглядевшимся на маленькую Землю. Он так бы и просидел всю ночь, да тут на верхнем этаже соседнего дома засветилось одно окошко. В нём появилась она, та, что несла в себе пряные ароматы другого мира. Юноша, чтобы лучше видеть её, невидимкой спустился в свою комнату и уселся на подоконнике. Но неземное существо постояло у окна, подышало ночным свежим воздухом и исчезло за занавеской.