Ирина Косыгина - Вера. Надежда. Любовь. Повесть. Рассказы

Это очень хороший пример того, как нам воспитывать своих детей. Как важно не передержать их в тёпленьком гнездышке! Как важно не перекормить их рыбкой, когда они и сами уже могут её ловить! Но с какой заботой мы должны научить их летать, посвящая этому свои силы, и своё время, и мудрость, и навыки! Не зря самка выбирает самца, бросая веточку. Она же не хочет, чтобы её дети разбились. Выберешь нерадивого папашу без проверки, а потом детей недосчитаешься… У орлов и так птенцов мало, один или два…

Протоиерей Максим Волынец

Косыгин Алексей Николаевич

Родственником моего отца, был – Алексей Николаевич Косыгин. Отец приходился ему двоюродным племянником. В общем, десятая вода на киселе…

Недавно я устроилась на работу медсестрой в «Университет Технологии и Дизайна», там прямо культ почитания Косыгина Алексея Николаевича. Заведующий кафедрой физкультуры, когда узнал, что он мне родственник, несколько раз ко мне приходил и звал в музей университета, посвященный Косыгину А. Н.

Алексей Николаевич очень помогал Университету. Надо же, что именно туда мне и надо было устроиться работать…

Иногда я в себе ощущаю что-то «косыгинское», характер что ли?

Когда мы были маленькими, он помог нам с квартирой, но дальше этого родственные чувства закончились. Когда родители развелись, пришлось разменять нашу квартиру, где прошло мое детство.

Отец, хоть он уже и умер давно, до сих пор мне снится по ночам в страшных снах. Я давно его уже простила в душе, записки в церковь за него подаю, но видно, его душа никак не успокоится. Умирал он очень тяжело – от рака легкого, дома, один. Его новая жена даже обезболивающие лекарства у него воровала. Брат ездил к нему перед смертью, а я так и не смогла, не могла забыть, как он мучил маму и меня! Он перед смертью звал ее, просил прощения, только поздно уже было, мамы десять лет как уже не было.

А ведь он еще шестнадцатилетним мальчишкой ушел на фронт, был контужен, много знал и читал.

Алексей Николаевич Косыгин, мой дальний родственник по родству, но близкий по духу.

Очень жаль, что я не знала его ближе лично. Когда мои родители имели с ним хоть какую-то связь, я была слишком маленькой. Хочется, чтобы, как можно больше людей знали об этом удивительном человеке, особенно молодое поколение, они не знают даже кто это такой.

Знаю, что это был очень честный, искренний и добрый человек. Не отказывал в помощи даже дальней своей родне.

Косыгин Алеша (крайний справа), отец Николай Ильич, Сестра Маруся и брат Павлуша

Родился он 21 февраля тысяча девятьсот четвертого года. Был он третьим ребенком в рабочей семье Николая Косыгина, выходца из крестьян Московской губернии.

Алеша очень рано потерял маму. Его отец, Николай Ильич, Всего себя посвятил детям, сам поднимал троих детей – Павлушу, Марусю и Алешу. Маруся с детства была инвалидом, так до старости и осталась маленькой, самая любимая у отца.

Однажды, Алешу увели цыгане. Вышли они во двор с Марусей, а их окружили незнакомые люди, и через десять минут девочка осталась одна. Ее братик с льняными кудрями, доверчиво ушел с тетей в пестрой юбке, подавшей ему теплую руку.

Зареванная Маруся побежала к соседям. Пока спохватились, за развеселой компанией уже оседала пыль. Цыгане торопились к Большому Сампсониевскому проспекту. В урочный час его заполняют рабочие смены с заводов и фабрик, прильнувших к Большой Невке. Соседи едва успели отбить Алешу. Тот день Николай Ильич считал вторым днем рождения младшего сына.

Дом Косыгиных всегда был полон гостей и родственников. Помочь им всегда были рады, но за протекцией сюда стучаться было бесполезно.

Блокадный Ленинград. Алексей Николаевич много раз летал туда, выполняя поручения Сталина. Вот одна деталь, подмеченная спутником Косыгина Анатолием Сергеевичем Болдыревым.

«По стылой улице двое парнишек тянули санки, на которых лежал их братишка или сосед. Типичная для тех дней картина. Так свозили покойников по всему городу. Что-то заставило Косыгина остановиться у этой горестной процессии и спросить, кого везут хоронить. Ребята еще не успели ответить, как Алексей Николаевич заметил, что у мальчика, лежащего на санках, дрогнуло веко. Может быть, в эти последние мгновения уходящей из него жизни, сквозь забытье, он услышал голос, похожий на отцовский? Алексей Николаевич взял ребенка на руки, тот стал приходить в себя. Косыгин распорядился, чтобы мальчика отогрели, покормили, а затем эвакуировали из Ленинграда.

Есть такое выражение: мертвые открывают глаза живым. Но дороже, когда живые открывают глаза мертвым, возвращая их к жизни, как это произошло на скованной морозом улице блокадного Ленинграда».

Ледовая дорога через Ладожское озеро, «Дорога жизни», стала единственным путем, по которому эвакуировали ленинградцев, доставляли в осажденный город продовольствие, оружие, боеприпасы, горючее…

На станции Борисова Грива, в тринадцати километрах от озера, был организован основной пункт эвакуации ленинградцев по «Дороге жизни».

Алексей Николаевич каждые два-три дня наведывался на станцию, объезжал все пункты приема и отправки людей, грузов, пункты ремонта автотехники и защиты «Дороги жизни» от авиации противника.

«В отношении к людям он всегда оставался максималистом. Доверяет или нет. Середины не было. Если кого-то поймает на вранье, этот человек переставал для него существовать. Он не терпел таких вещей.

Еще одна черта, которую ценили все, была – обязательность.

Декабрь 1980 года. Больничное окно, в которое Алексей Николаевич глядел долгими вечерами. Одиночество. В палате припомнился он сам – в его два с небольшим года.

Отец привел всю семью на Смоленское кладбище к могиле матери в Петербурге. «Было зябко. На длинные волосы священника, поверх черного одеяния, падали и не таяли снежинки. Павел, Маруся и Алеша держали свечки, прикрывая их ладошками от ветра. Священник торопливо дочитывал молитву, помахивая кадилом. А потом перекрестил всех по отдельности и громко сказал, глядя почему-то на Алешу: «Уповай на Господа и делай добро; живи на земле и храни истину».

Косыгин Алексей Николаевич в кабинете