Олег Браилов - Сборник. Рассказы. Стихи

– Здравствуйте.

– Я вас внимательно слушаю.

– Это доставка. Мы подъехали по указанному адресу. Вы готовы принять заказ?

– Конечно-конечно! Заносите!

Место в гостиной уже было очищено от мебели – ничего не мешало принятию заказа и его должному размещению в квартире пожилого одинокого художника Ярослава Степановича.

Двое крепких мужчин внесли заказ в квартиру.

– Куда поставить?

– А вот, ставьте прямо посередине комнаты. Спасибо большое, ребята.

– Соболезнуем вам, – уже на выходе – в пороге, произнёс один из грузчиков.

– В каком смысле? – опешил Ярослав Степанович. – А! Да-да! Спасибо, ребята.

Мужчины переглянулись и молча ушли.

Художник, потирая руки, начал рассматривать своё приобретение.

«Дорогой эксперемент получится» – подумал Ярослав Степанович. – Но, какая же это красота! Заработаю ещё! Тем, более – кто мне такой купит, если не сам себе. Хорошо, что купил белого цвета. Все-таки выглядит более нарядно. А эта золотая отделка и фурнитура, как в царских палатах. Из натурального дерева сосны, если верить характеристикам. Постель, подушка, покрывало белоснежного цвета из шёлка. Вот что значит элита. На его фоне, в моей квартире нужно срочно делать ремонт. Ладно, необходимо приступать к эксперименту, заодно, проверю на удобство внутри».

– Ярослав Степанович! Тук-тук! Вы дома? У вас дверь открыта. Ярослав Степанович! Это Фёдор, ваш сосед. Вы дома?

На зов соседа отозвалось глухое молчание. Мужчина решил проверить не случилось ли чего. Он заглянул в гостиную и охнул отступив на два шага назад. Придя в себя, он все же осмелился приблизиться ближе. Посреди комнаты стоял роскошный белый гроб.

– Как же так! – сетовал Фёдор. – Только вчера заходил к нему. Как же так!

Половинка крышки гроба раскрылась и оттуда раздался недовольный вопль:

– Фёдор Семёнович! Чего вы приперлись?!

– Господи! – вскрикнул пенсионер и упал на пол, когда шарахнулся от гроба, споткнулся о мольберт, стоящий у стенки.

– Вы мне ещё мольберт сломайте!

– Ярослав Степанович! Вы зачем в гроб залезли? Что за шуточки у вас неуместные?! Я чуть сам на тот свет не отправился!

– Какие шуточки, Фёдор Семёнович, это эксперимент.

– Эксперимент?

– Да. Я боюсь замкнутых пространств. Лифты, самолеты и прочее здесь ни при чём. Я опасаюсь только тех ситуаций, которые ограничивают свободу моего движения. Если меня зажать где-то и лишить возможности двигаться, то у меня начинается сильный приступ паники. Я понял, что это связано с рождением. Чтобы разобраться в этом вопросе, я решил провести эксперимент.

– И во сколько вам обошёлся этот эксперимент?

– В 38.000

– Ого!

– Это вложение в будущее! Жить не жил так, а уйду красиво.

– Ярослав Степанович, вы могли бы вылезти из гроба. Как-то странно себя чувствую, когда вы общаетесь со мной оттуда.

Художник выбрался из элитного одра и продолжил:

– А вы, Фёдор Семёнович, нарушили мой эксперимент!

– Вы хотите в вашем эксперименте через призму смерти разобраться в страхе, который получили при рождении?

– Что-то вы намудрили сейчас. Я хочу через замкнутое пространство гроба вспомнить момент своего рождения, при котором, как я предполагаю, получил психологическую травму-причину моего страха.

– Надеюсь, что все получится! Я к вам позже загляну, – сказал Фёдор и вышел из квартиры, захлопнув двери.

Пошла неделя.

– Ярослав Степанович, это я, как и обещал навестить вас.

– Проходите, Фёдор Семёнович.

– Как ваш эксперимент? – спросил сосед, указав пальцем на гроб.

– — С одной стороны, я избавился от своего страха, с другой, я понял, что момент рождения более пугающий, нежели смерть.

– Почему же?

– Люди видят эти события, с точки зрения, наблюдателя и не знают, что происходит в действительности. Рождение уже не помнят, а тайну смерти уносят с собой. Признаюсь, сразу эксперимент не удавался. Я все время засыпал.

– В гробу?!

– Да. Лягу. Настроюсь на отключение сознания и привет… Открываю глаза в полной темноте и вспоминаю где я. Так вот… Люди наделяют событие рождения радостью, а смерть печалью и горем. Но эти реакции только на само событие. Для непосредственного участника все иначе. Рождение – это сильнейший стресс, ужас и кошмар. После момента материализации человек живет в мире замкнутого ограниченного пространства под водой, как ты понимаешь, это нечто отличное от нашего с тобой мира. И в один момент наступает конец. Конец мира. Апокалипсис. Привычный мир рушится, а человека выталкивает через узкий коридор в новое измерение. Кстати, я застрял в этом проходе, из-за чего мой стресс оказался куда сильнее тех, кто его минует быстро и получил психологическую травму, которая засела в моем подсознании. Смерть, напротив, момент в котором отсутствует стадия стресса и страха перехода. Вышел из тела и полетел восвояси.

– Ага! Главное – во время крышку гроба открыть, чтобы раньше времени в эти твои восвояси не улететь. Рисуйте, вот, свои картины лучше, без этих экспериментов с гробами… Где брали, кстати?

– Я вам напишу адресок.

– Красивый-красивый, гроб красивый, – задумался Фёдор Семёнович. – А вы чокнутый, – добавил сосед и ушёл восвояси.

I

– Люблю старые московские квартиры – помещения с историей не одного поколения. Они хранят в себе память всех своих жителей, которые, возможно, никуда и не уходят, а продолжают жить, только на другом уровне.

– Проходи, не бойся, – сказала Кира молодому человеку, указав рукой в сторону гостиной.

– У тебя мало мебели. Ты недавно сюда переехала или просто любитель минимализма?

– Недавно… Да. Не обошлось без ревизии, хотя мебели здесь всегда было немного. Эта квартира моей мамы.

– Она решила покинуть мегаполис и отправиться в тихое дачное блаженство?

– Садись. Диван старый, но ещё в форме. Я люблю вещи с историей. Все новое – пустое и одноразовое. Мама… Видишь, вон там в коридоре, крюк в потолке? Там я её нашла. Она повесилась. Не хочу об этом говорить.

– Мне как-то не по себе стало. Извини! Соболезную тебе от души.

– Будешь чай?

– Спасибо. Нет.

– Будешь! – сказала Кира. – В смысле, за компанию со мной… Пожалуйста.

– Хорошо, – ответил гость, провожая взглядом свою знакомую, которая, не дожидаясь его ответа, вышла из комнаты.

Гостиная создавала впечатление холодного и неуютного помещения: голые стены, на потолке одиноко болталась лампочка, из мебели, в довольно-таки просторной комнате, стоял только диван – по центру, а напротив него, два кресла и кофейный столик, на котором лежал медицинский справочник.

– У тебя в анкете на сайте знакомств указано имя Fil, – сказала Кира, зайдя в гостиную с двумя кружками чая, – — это значит Филипп или философ?