Владимир Козлов - Седьмое небо. Танго скорпионов. Остросюжетная современная библиотека

…Ресторанная публика затаённо прислушивалась к его игре и тексту песни. Было понятно по многим женским лицам, что эта песня затронула не только Анюту, но и других женщин, которые, не стесняясь, вытирали салфетками свои глаза. Но их взгляды были сосредоточены на столик где сидели Виктор и Анюта. Виктор долго держать такие прожигающие взгляды уже не мог. Он опасался, что посетители тему песни рассудят по – своему. Приняв её за неудачный роман стареющего мужчины и молодого геолога. И обязательно осудят его, не зная, что знаком он с плачущей Анютой чуть больше часа, которую они уже жалеют. Когда Боб открыл глаза, Виктор, скрестил перед своей грудью руки, давая тем понять музыканту, чтобы тот заканчивал свой концерт у их столика. После этого жеста Боб закончил песню и, поцеловал в темечко прильнувшую к спине Виктора, голову Анюты.

Затем повернувшись к публике, произнёс:

– Эта прекрасная песня принадлежит не мне, а Третьякову и, спев её здесь, я нарушил его авторские права. Но думаю, он бы меня простил, если бы знал, что эту песню я исполняю, не для пополнения своего кармана, а для мужественного народа Севера и для вот этой полярной лисички, – поцеловал он вновь голову Анюты. После чего направился на своё место.

…Как его только не упрашивали продолжить выступления, он был неумолим. И только, когда Алёша Маркин отнёс аккордеон вниз к Ирине, настойчивые просители отступили и отошли от столика.

Голова Анюты в это время с красными от слёз глазами лежала уже на плече у Виктора. Одна рука его находилась на её ладони, а второй он гладил по-отечески её волосы. Она уже не обращала внимания на публику. Ей нравился этот уверенный в себе с лицом викинга мужчина. Ей нравились его приятные и ласковые руки. Эти руки успокаивающе на её действовали, будь – то передавали, через кожный покров положительные импульсы. Песня аккордеониста её растрогала до крайности. Когда впервые Боб её исполнил, тогда тоже были слёзы. Но эти слёзы были среди своих людей, которых она не чуралась, а здесь её увидал весь ресторан.

«Ну и пусть, – подумала она, – пускай все завидуют. Несчастная любовь, была позже. А вначале была яркая встреча, потом череда счастливых дней и вдруг несусветная подлость, от которой она до сих пор не может прийти в себя».

Она закрыла глаза и перенесла свои мысли на много лет назад, когда после института пришла работать в геолого – разведывательный техникум.

На защиту дипломного проекта Анюте Добровой мать выслала крупную сумму денег, чтобы она купила себе красивое платье и туфли.

Незамедлительно в фирменном магазине за день до защиты она приобрела себе обнову. В этом же наряде она появилась в техникуме, когда пришла устраиваться на работу

Иван Константинович Полати, – грек по национальности, невысокого роста, со смуглым лицом и цыганскими глазами оценивающе осмотрел вновь поступившую сотрудницу.

Ему было сорок лет. Работал он директором всего один год. До этого трудился в Московском институте инженерных изысканий. Имел научную степень кандидата наук и одну ногу короче другой на четыре сантиметра. По «испорченному» телефону Анюта уже знала, что его совсем недавно бросила жена и сбежала в Грецию.

– Диплом ваш для меня не интересен, – сказал он ей. – И без бумаги ясно, что вы были не только умницей, и без сомнения самой красивой в институте! Надеюсь вас такой видеть ежедневно в нашем техникуме. Осмелюсь вас предупредить, что я ревностно отношусь к своим одиноким преподавателям и стараюсь, чтобы их семейное семя было посеяно в наших стенах. Согласитесь со мной, что управлять семейными парами, когда они оба преподаватели, значительно легче. И таких пар у нас несколько. Все они состоялись в бытность моего предшественника, и я стараюсь в силу своих возможностей существующий устный эдикт не ломать

– Как я понимаю это учебное заведение, а не брачная контора? – вопросительно посмотрела Анюта, не поняв то – ли директор шутит, то – ли в серьёз говорит.

Он с неподдельным интересом разглядывал молодого преподавателя, словно раздевая её, и заметив осуждение в её глазах, тут же раскидал, свою обольстительную улыбку по всему кабинету

– Хочу заметить, что по статистике, сорок процентов браков совершены на трудовой ниве. А мои слова всерьёз не принимайте. Вы красивы, и в нашем заведении свободных женихов нет. Разве, что я. Хоть я имею штамп в паспорте, но это уже пустая формальность. На днях я её уничтожу.

Директор поднялся с кресла и достал из холодильника большое яблоко, которое он искусно порезал ножом. И из одного яблока получилось две розочки, которыми обычно украшают праздничные столы. Он надкусил одну половину, а вторую протянул Анюте

– Кушайте, – это не яблоко раздора, а ритуал нашего знакомства, которое мне кажется, было удачным и вкусным как это яблоко.

Анюта была смущена столь не ординарным знакомством с директором. К тому – же, яблока ей в это время не хотелось, но чтобы не обидеть хозяина кабинета ей пришлось съесть его. Яблоко было приторным, как и улыбка директора, но её это мало волновало. Она ждала от него решения вопроса о её размещении, считая что обязательно с жильём возникнет волокита. Но как ни странно, всё разрешилось благополучно. Так – как их заведение жильём для преподавательского состава не располагало, Полати написал ей направление в общежитие горняков, что её вполне устраивало.

В этот день, Анюта и поселилась туда, где в одной комнате с ней оказалась инженер заводской лаборатории, Зинаида Лада. Она лежала почти голая в кровати и только нижняя часть тела была прикрыта клетчатым пледом. На вид ей было примерно около тридцати пяти лет.

У неё была безукоризненная внешность великомученицы и фигура женщины, не отвергающая мучные блюда и сладости. Её поза в постели напоминал Анюте портрет «Социальный смотритель спит», где в обнажённом виде Сьюзен Тайлли, позировала великому британскому художнику Люсьен Фрейду в 1995 году.

Увидав Анюту, она мгновенно ожила. Она встретила новую жилицу с теплотой и радостью. Как оказалось, при разговоре Зинаида в прошлом была геологом, но после перенесённой, тяжёлой операции ей пришлось оставить свою работу. А так-же она была коренной землячкой директора геологического разведывательного техникума и дальней его родственницей. Оба они были родом с Черноморского курортного города Геленджик, и своим трудоустройством на престижную работу в чужом краю, она была обязана Ивану Константиновичу, который много усилий приложил для обустройства её благополучной жизни. За, что она была ему премного благодарна.

Так преподнесла Анюте новая знакомая, своё появление в городе