Оксана Кириллова - Куклы во время шторма

– В прошлом году, когда она нашла мое сообщение у тебя в телефоне.

– Ого, она мне и не говорила.

– А это могло бы тебя порадовать. Она хотела, чтобы я оставила тебя в покое. Знаешь, мне кажется, она так и не поверила, что ты ей изменял. Скорее, решила, что у нас что-то «наклевывается».

Стас усмехнулся, но ничего не сказал.

– Интересно, знает ли она, что ты до сих пор поддерживаешь со мной отношения? – продолжала я, присев обратно за стол.

– Честно говоря, мне это уже не так интересно, – сказал он. – Но, я вижу, о нас с тобой ты говорить не желаешь…

– Ты же еще не разобрался, о чем тут говорить.

– А ты? Скажи мне, ну чего ты хочешь? – Внезапно он крепко сжал мою руку – видимо, чтобы я сосредоточилась на его вопросе и не посмела опять увильнуть. «Тяжелая артиллерия».

– Не знаю, – сообщила я спокойно.

– Мне сегодня приехать?

– Как тебе удобно.

– Я приеду. Родители будут ругаться, что я не соблюдаю постельный режим, ну ладно.

Я собиралась вставить не очень приличную, но напрашивавшуюся реплику, но решила все-таки промолчать.

– Я прошу тебя подумать до вечера, – не отставал Стас. – Слышишь меня? Подумай. Это важно. Сейчас мы на распутье, и надо что-то решить.

– Обязательно сегодня?

– Тянуть можно до бесконечности. Чем раньше, тем лучше.

– Тогда приезжай послезавтра.

– Почему?

– Да просто. Ненавижу, когда меня ставят в такие жесткие рамки.

Стас улыбнулся, помолчал и вдруг пробормотал:

– Я тобой восхищаюсь.

Глава 8

С зачетом я таки справилась с первого раза. Поощрить себя я решила походом по магазинам и в салон красоты (в конце концов, скоро Новый год, надо же быть красивой).

Купив себе платье и две кофточки, сделав в салоне маникюр, педикюр и еще зачем-то массаж, я потратила три стипендии, отложенные у меня на карточке, но ни капли об этом не пожалела. Домой я вернулась уже под вечер – довольная и умиротворенная. Будь я одной из тех «блондинок», что зависают в соцсетях и каждый день обновляют фотографии, я бы, наверное, посвятила остаток дня фотосессии «с вытянутой руки». Такую глупость я делать не стала, но перед зеркалом провертелась минуты три (для меня это был почти рекорд) и в конце концов пришла к тому, что я очень даже ничего.

Я всегда была о себе неплохого мнения, но настоящей красавицей себя не считала – не совсем правильная форма носа, широковатые бедра и маленькая грудь слегка портили в целом неплохую картину. Но сейчас все эти мелкие нюансы в глаза не бросались. Ухоженная, симпатичная девушка. Захотелось даже, чтобы кто–то увидел меня такой прямо сейчас, и мелькнула мысль зайти к родителям, а потом даже позвонить Стасу, но я отбросила оба варианта. Когда можно вдоволь насладиться одиночеством, зачем упускать этот шанс? С родителями я ужинаю через три дня, а Стас… по–моему, все эти годы ему вообще было все равно, как я выгляжу.

Он почти не делал мне комплиментов и вообще каких-либо замечаний, касающихся моей внешности – вне зависимости от того, была я ненакрашенная, с хвостиком и в халате или только что из салона. И после этого он еще просит меня подумать, хочу ли я быть с ним дальше. Хорошо еще, что я не кисейная барышня, у которой самооценка падает от одного равнодушного взгляда молодого человека. Впрочем, будь я таковой, вряд ли у продержалась бы столько времени с человеком, связанным другими отношениями и чувствами к другой.

«Все же, хорошо, что я такая, какая есть», – подытожила я довольно, отходя от зеркала, и тут в дверь позвонили. И это был не Стас.

«Похоже, мысли материальны, – улыбнулась я. – Сейчас кто-то увидит меня, так сказать, во всей красе».

Мне повезло вдвойне – за дверью стоял молодой человек. И, возможно, он оценил меня по достоинству, но явился он не по зову сердца, а по долгу службы. Курьер.

– Ида Климова? Это вам, – с улыбкой произнес он, вручая мне пестрый подарочный пакет.

Странно – вроде бы день рождения у меня в апреле, а Новый год и, тем более, Восьмое марта, еще не наступили… Переспрашивать, уверен ли он, что посылка предназначается мне, не имело смысла – ведь он назвал мое имя и пришел по этому адресу. Не так уж много Ид Климовых живет в моей квартире.

– Спасибо, – вежливо сказала я, принимая пакет. – М-м, я вам ничего не должна?

– Ну что-о вы, все оплачено. – Мне показалось, что курьер слегка подмигнул мне – значит, мои чары все же действуют.

Когда он ушел, я несколько секунд просто стояла и смотрела на посылку, размышляя, не бомба ли это. В памяти всплыла «Азазель» Акунина – там был как раз такой эпизод…

Но потом, тряхнув головой, я сказала себе, что слишком много читаю и смотрю детективы (хотя на самом деле я почти не включала телевизор – что ж, видимо, даже тех двух-трех детективов, что я посмотрела за последний год, оказалось для меня слишком много, у каждого же своя норма).

В пакете оказалась огромная, на вид совершенно безобидная коробка моих любимых конфет (на всякий случай я открыла ее, чтобы уж наверняка убедиться, что бомбы нет и внутри нее, ну и заодно съесть пару-тройку экземпляров из коробки). Кроме того, посылка содержала замысловатую открытку, явно дорогую, ручной работы, с написанным от руки текстом: «Когда же наступит послезавтра?». Думаю, надо было быть даже большей «блондинкой», чем те, что зависают в соцсетях, чтобы долго размышлять, от кого этот подарок. В данном случае меня больше волновало не «кто виноват?», а… нет, не «что делать». Зачем?

За эти четыре года Стас ни разу не приносил мне цветов (в первый и единственный раз, когда он пришел с букетом, тот предназначался моей маме) и уж тем более не опускался до такой романтики, как отправление подарка с курьером, причем без повода.

Не успела я начать размышлять на эту тему, продолжая поедать конфеты (перед ними я устоять не могу), как в дверь снова позвонили – и опять это был не Стас. Либо он хотел сделать мне еще один сюрприз и явиться без «условного звонка» – теперь я уже всего могла ожидать.

Но на пороге стоял папа.

– Послушай, дочка… – жизнерадостно начал он. – Ого, я вижу, ты уже открыла пакет…

Я изумленно воззрилась на него – на секунду у меня проскользнула даже странная мысль, что посылка была от него.

– Мы тут с мамой просто вне себя от любопытства – если, конечно, можно так выразиться, но я так выразился, а значит, вполне можно… От кого подарок? Нет, если это личное, то, конечно, не надо, не говори… но… э–э… со Стасом мы уже знакомы… Это он, да?..

– Не хочется быть банальной, но все-таки не могу не спросить – откуда ты и мама знаете о посылке?

– Дело в том, что сначала курьер позвонил в нашу дверь. Ты, наверное, не слышала, у нас двери толстые, никогда не услышишь, что на лестничной клетке творится. Спросил, здесь ли живет Ида Климова. Мы с мамой сказали, что она в соседней квартире. Он еще очень удивился – ему точно указали именно нашу квартиру. Видимо, какая-то ошибка – хорошо еще, что он к нам попал, а не к соседям справа, потому что те, по-моему, и не знают, как тебя зовут…