Виктор Минаков - Загогулина. Рассказы, фельетоны, памфлеты

Мужчина еще какое-то время излагал свою точку зрения на выборы, потом слегка наклонился к тете Марине:

– А вы, извиняюсь, за кого голосовать собираетесь?..

– Еще не решила, – уклонилась та от прямого ответа. – Еще надо подумать, послушать, кто и чего будет нам предлагать…

– За ЛДПР голосуй, мать! – раздался звонкий молодой голос, и у тазика с семечками появился парень спортивного вида с толстой короткой шеей и наголо остриженной головой. Он был полон энергии и дергался телом, как застоявшийся конь.

– А какой мне-то прок от этого будет? – осведомилась тетя Марина, опасливо взглянув на этого молодца.

– Самый значительный! – заверил молодой человек. – В этом можешь не сомневаться! Если мы придем к власти, ни ты, ни другой кто не будет сидеть на ветру и продавать стаканами эту продукцию!

Молодой человек брезгливо поморщился, но спохватился и начал с пафосом декларировать:

– Мы сделаем вам утепленную будку, проведем в нее свет, сделаем водопровод и канализацию! Вы сможете не выходить из нее круглыми сутками! Семечки вам будут подвозить сюда наша машина! Мы поставим здесь пост, чтобы вас охраняли, проведем сюда газ! Семечки будете жарить на месте!

Парень все сыпал и сыпал на голову обескураженной женщине различные фигли-мигли о прекрасной будущей жизни торговки калеными семечками, только бы голосовали за ЛДПР. Узнав, что у тети Марины имеются внуки, он совсем загорелся:

– Внуки ваши будут учиться в элитных школах! Все школы будут элитными! Мы в школах изменим весь учебный процесс! Сейчас в школах учеба – каторжный труд! Мы его упраздним! Дети будут учиться играючи! Урок будет не сорок пять минут, как сейчас, и пять минут перемена, все будет наоборот: пять минут детишки будут учиться, а сорок пять минут – отдыхать! Отдыхать будут все люди!

– А кто же будет работать? – не выдержал мужчина в соломенной шляпе.

У тазика с семечками появилось еще несколько человек, их привлек громкий голос оратора от либерально-демократической партии. Тот был рад такому вниманию, и на ехидный вопрос ответил горделиво-запальчиво, глядя поверх удивленных голов:

– Работать лошади будут!.. Лошади и машины! Машины – железные, пусть они и работают, а люди должны отдыхать! Хватит! Они уже наработались1 Вы посмотрите на женщин: унылые изможденные лица! Какие из них женщины?!.. Женщины созданы для любви! Мы освобождаем от работы всех женщин! У всех будет все, кто чего пожелает! Как только нашу партию выберут в Думу, все в стране переменится!

– Но вы и так сколько лет уже в Думе, – заметил кто-то резонно.

– Хороший вопрос! – воскликнул радостно парень. – Да, мы уже в Думе, но нас очень мало! Нам мешают работать! Аграрии, коммунисты, яблочники! Кого туда только не насовали! А нас пока мало! Когда выберут только нас, все сразу изменится!

Молодой человек повел вокруг огненным взглядом и, пообещав прийти сюда еще раз, гордой поступью удалился.

Сергей, прослушав его трескучую речь, подумал: «Интересно, чего бы мне пообещал этот петух, узнай он о моих неприятностях? Сказал бы, наверно, что они, придя к власти, заставят хозяина кошечкой ластиться ко мне, а не клевать вороном ради собственной выгоды».

Проблемы в отношениях с хозяином у Сергея были всегда, но сейчас из-за этой обидной болезни они могли разрастись и дойти до разрыва всех отношений. Когда Сергей не смог подняться с постели и сообщил по телефону хозяину, что заболел, тот ответил сухо и коротко:

– Болей, чего здесь поделаешь? Я как-нибудь выкручусь…

Сергей ясно представлял себе дальнейшую ситуацию: на его место сразу поставят другого – сейчас безработных людей предостаточно, а вот как будет с ним? Юридически, он сам – безработный: никаких договоров с хозяином они не заключали, все на словах: приходи, работай, получай за день на руки. Ни приказа о зачислении, ни записи в трудовой книжке, а значит – ни больничных, ни стажа работы, ни отчислений на пенсию… До болезни эти вопросы Сергея как-то не очень тревожили: он еще молод, здоров – как-нибудь все образуется. Сейчас они поднялись перед ним во весь рост, и решения их пока он не видел.

Вывел его из удручающих размышлений шум, возникший на пятачке возле тети Марины. Там заскандалили двое мужчин, оба в приличной одежде, оба почтенного возраста, оба с лысиной на затылке. Только один был ростом пониже, потолще и с клюшкой, второй – значительно выше и тоньше. В руке у высокого была авоська с картошкой, немного – килограмма полтора-два, не больше. Толстый держал в руке сумку, из которой торчали наружу два хвоста колбасы. Он ворочал в стороны голову и защищал существующие порядки: все, дескать, сейчас хорошо, все идет так, как надо. В качестве аргументов он приводил положение, в каком страна оказалась при Ельцине и сравнивал с тем, что стало сейчас: все улучшается, все идет так, как и следует быть.

– Нашел, кого ставить в пример! – выкрикивал тощий. – Пьяницу, клятвопреступника, оборотня!

– Вот мужик разошелся! – усмехнулся Сергей. – По виду – мелкий чиновник, а выступает, как отважный герой: нате вам мое мнение! И говорит не о ком-нибудь из соседей, а о самом Президенте страны, неважно, что бывшем! Смельчак!.. А может быть это жизнь, наследство от Ельцина, заставляет его вопить благим матом?..

Толстый стоял на своем:

– Ельцина выбрал народ! Значит, он был нужен народу таким, каким был!

– Народ об-ма-нули! Неужели это не ясно?! – высокий был в полном отчаянии от упрямства своего оппонента. – Наболтали, наобещали, жизнью клялись, что хуже не будет ни одному человеку, а что оказалось?.. Он всю страну пустил под откос! Взорвал, как диверсанты железнодорожный состав!.. Я вот сейчас из аптеки иду, – сменил он неожиданно тему, – все там деньги оставил, а то, что купил – не уверен: поможет ли? Чуть ли не каждый день по телевизору предупреждают, что половина лекарств в наших аптеках – фальшивые! На всю страну говорят эту страшную весть! А власти чего?!.. Слушают и соглашаются! Потому что и сегодняшней власти совсем наплевать на народ! Мало, что народ голодает и вымирает, так теперь его стали травить!.. А как по-другому это можно понять, когда лекарства фальшивые?!.. И просят, чтобы их опять выбирали!.. Нет, на этих выборах больше нельзя ошибаться!..

– А как угадаешь, кто за народ, а кто – за себя? – спросил кто-то в толпе, разросшейся под балконом. – Все они говорят так красиво, что заслушаешься!

– Нет, судить о них уже можно, – не согласился с этим высокий. – Партии – те же. Вспомнить надо, что они говорили до выборов раньше, и что они сделали! Можно сравнить, оснований достаточно…

Пятачок под балконом был похож на агитплощадку, на которых раньше специально собирали народ для различных массовых мероприятий, здесь он собрался стихийно. К тазику с семечками протолкалась женщина с плоской фигурой и лицом монгольского типа. Она была вызывающе броско одета: очень короткое, цветастое платье, на оголенных плечах – два шнурка белесого цвета. Встав рядом с соломенной шляпой, она громко сказала: