Таня Вайль - Гена-травник. Сказка для взрослых

Но неужели он ни на что не способен? Не дебил же он, в самом-то деле! Должен что-то придумать! Не будет ни спать, ни есть! Но будет думать! И будет курить. У него есть косарик в заначке. Он его не предаст никогда. Только на него вся надежда. Косячок его воодушевляет, как никто! Сядет! Затянет косарь! И будет сидеть-думать! Размышлять будет. Что-то оно и придумается. Даст бог! Лямур пердю! Не дырявая же у него, как сито-решето, башка, в самом-то деле! Должен он-мужик что-то придумать! По-быстрому! Немедленно! Прям сейчас! У него не так и много времени в запасе, чтобы на потом откладывать приятные моменты-сюжеты. Не понятно, сколько там ещё ему той жизни-заразы осталось! И тут!

– Ё-ма-ё! Лямур пердю! Печки и лавочки!

Мужик вскочил. Уронил стул. Он упал ему прямо на лапочку-ногу. Но он как в ступоре застыл-стоял. Не заметил даже ушиба-боли! Промелькнула идея-мысля. Мыслишка! Не мысля, а идея! Его посетила умнейшая-феноменальная мысля-идея! Можно сказать, гениальная даже! Всегда знал о себе, что он мыслитель на самом-то деле! Он парень идейный! Лямур пердю! Большой человек! Амбал! Человечище, блин! Всегда это знал о себе! И вот оно! Подтверждение! Неужели это оно? Удача! Успех! Аж не верится! Он нашёл выход! Придумал! Надумал! Вот оно! Золотоносная жила! Удача! Золотое дно! И оно принесет ему бабло-деньги! Он в этом уверен! Уверенный! И баста! Он даже не сомневается. Получится! Аж не верится. Из мира фантастики. Лямур пердю! Как все просто! Под ногами его миллионы! Валяются! Он не поленится! Наклонится-подымет. Да! Под миллионы и прогнуться можно! И не только можно, но и нужно! Это и последнему дуралею понятно! Мужик хмыкает. Воровато оглядывается. Хоть бы не подслушал, блин, никто! Сразу прискачут! Набегут! Найдутся прихлебатели. Присоседятся. Ага! Как раз! Не для вас старались, мозги ломая! Обломец вам, дорогие граждане-товарисчи! Пшли вон! Лямур пердю! Проваливайте-уходите отсюдова! Пшли-пшли! Да! Так он и скажет! Всем прихлебателям. Пошлет их на хрен-на фиг! Он был, как все они. Бедным был. Почти нищим. Просаживал с бабами свои кровные-родимые. Пенсию на чужих жён-баб тратил и зарплату. А они от него нос воротили-отворачивали. На звонки не отвечали. Издевались. Лямур пердю! А теперь посмотрим! Посмотрим-посмотрим! Он еще раз доказал, что мозги у него, как у молодого. Да! И мозги, и все остальное! Все у него, как у молодого. Как у того, что мучается-мается перед своей канителью-кончиной, пожизненной каторгой-свадьбой! О! Он ещё помнит, как это самое и у него было-бывало! Прям его косого-всего распирало! От чувств-эмоций предстоящих вакханалий-событий послесвадебных-интимных! Страх и страсти! Прям страстя! Лямур пердю! Он такое творил-вытворял по молодости-сдуру! Оооооооо! Уши вянут, как вспомнит-подумает! Вот же он дурила! Дурилка-курилка! Лямур пердю! Хоть и парень-башка! Хоть и умнющий, как змей-дракон, парень! Охломон-лоботряс ещё тот! Прям слов-фраз не хватает! Такое он иногда творит-вытворяет! Кошмарики отдыхают! Мужик ржет, довольный. Вспомнить так прикольно-приятно, каким бесшабашным-придурошным был в юности-молодости! Давным-давно! Когда-то! А теперь вспомнить-посмеяться приятно! Лямур пердю! Чё вытворял-творил! Аж вспомнить-припомнить стыдно-страшно! Вот же гадкий чудила-дурила! Развратник-похабник! Сидит человеко-мужчинка и заливается! Хохочет! Как молоденький. Ему кажется, что смех у него мелодичный-звонкий. Как у жеребенка. Что бегает по лугу за мамою-кобылкой. Да! Да! Он видит себя, мчащимся по лугу! Он ржет! Взбрыкивает, развевая гриву. Мужик вошел в раж! Лямур пердю! Увидел себя жеребёнком, мчащимся по лугу! Почувствовал запах травки-муравки. И близость воды. Он подхватился-пустился вскачь по комнате-кухне. Нёсся-взбрыкивал! Как конь-жеребёнок! Как какой обкурившийся паренёк-подонок! Он, немолодой-пожилой человек, увидел себя молоденьким лошаком-жеребёнком! Ё-ма-ё! Лямур пердю! Ой! Ух! Ох! Держите меня или вырвусь! Вот же, охломон-дурила! – Иго-го! Иго-го! Иго-гоооооооо… Ржал он, выпучив глазки и дергая мордой. Нёсся по берегу шумной речки. Высокая трава путалась в ногах-копытах. Он взбрыкнул-подскочил! Подпрыгну! И взлетел-взмыл, как стрела-птица! Как орёл! Как ястреб! Если честно, как обкурившийся косяка-травки старый дуралей-обыватель. Он летел по лугу за лошадиным гуртом-стадом. Он самый быстрый! Самый шустрый! Самый-самый! Как орёл-птица! Как коршун-ястреб! Жеребёнок-аргамак! Вот, кто он на самом-то деле! Лямур пердю! Скоро он вырастет и станет лошадью-конем. Жеребцом! И тогда уж держись, народ дикий-кобыльий! Эх! Я уж вам покажу-задам! Покажу, на что способен жеребец дикий! Эх! Печко-лавочки! Лямур пердю! Я дурканул! Закосил! Взбесился! Держись, народец дикий-необузданно-кобыльий! Мужик несся по кухне. А казалось ему: по лугу он мчится, встряхивая-развевая гриву! Он дергал мордой и взбрыкивал! И громко ржал, как жеребец во время гона. Он звал маму-кобылу. И вдруг шмякнулся со всего маху-гону! Лямур пердю! Упал-брякнулся! Со всего разгону! Запнулся ногой-копытом за палас. И грохнулся. Клацнул зубами так громко! Язык прикусил-грызанул сильно-больно. Лежал и боялся подняться. Так испугался. А вдруг, что-то повредил. Не дай, боже, ручку-ножку своротил-сломал. Сохрани-помилуй! Лямур пердю! Страшно представить себя искалеченным-переломанным, как старая, ненужная-непригодная вещь-игрушка. Мужик полежал-побалдел, принюхиваясь-прислушиваясь к своим запахам-ощущениям. Вроде, нигде ничего не болит. Вроде не пахнет-не воняет от него гадко-неприятно. Значит, всё хорошо-всё нормально. Ух! Ох! Не обосрался. Не обделался-не обкакался. Потом, держась за стул, тихонько встал-поднялся. Бог миловал! Пол чистый! И он сам не обосранный! Ноги-руки целы. Самое главное! Так грохнулся! Со всего размаху на пол!

– Ё-ма-ё! Допрыгался! Доскакался, козел старый! Чуть не убился-искалечился! Чутечку инвалидом не стал, из-за своей дури. Вот же, дебил-дуралей контуженный! Были бы ему и печки, и лавочки, если б не токо умом повредился-обосрался, а ещё искалечился бы телом-физически! Не доведи, господи! Вот же, козёл травоядный! Лямур прям пердю!..

Мужик сидел-ругал себя последними словами. Как только мозги свои не вышиб, дуралей-придурок. Увидел себя жеребенком! Бегал по лугу за мамою-кобылой! Ну и добегался! Со всех копыт-ног на пол сварганился-скопытился! Упал-свалился! Чуть мозги последние не вышиб, охломон-курилка! Вот же дуралей старый! Довыламывался. Как бублик-пряник в помойном ушат-ведре, блин. Было бы тебе и лямур, и пердю придурку старому!.. Да ладно. Че уж так ругать-гнобить себя! Лбом стукнулся. Так это не беда. Не впервой. Лоб у него луженный-лубяной. Сдюжит-выдержит! Заживет. Как на псу-собаке! Другой кто – давно бы уж копыта отбросил! А он – ниче! Жив-здоров! Процветает-дуркует и живёт-здравствует! Невредим курилка-дурилка! Ни фига ему не деется! Всё с ног-рук сходит! Вот такое он порою творит, сидя на этой кухне! Такое видит! Конечно, сдвинутый по фазе он давно-недавно. Это понятно! Лямур пердю! Но всё равно! Мозги его ещё шевелятся! Соображают! Он же парень фантазёр! Контактёр-мечтатель! Он так себя называет! Он идёт на контакт всегда! Готов к интимно-личностному росту-сближению он постоянно! Накурившись, он иногда такое видит! Фильмы ужасов! Кошмарики-страшилки перед глазками его возникают! Он от них даже убегает! Под столом-стулом прячется! И сидит там он иногда очень долго! Долго-долго! Затаившись-прикрыв глазки. Боится вылезать! Лямур пердю! Там же чёртики! Чертяки пугают его, щурясь-дурачась-прикалываясь, усевшись на его место, на его стул, на его родненькой этой столовой-кухне. Они такие страшные! Уродины прям! С рожками и с длинными-гадкими хвостиками. Он-мужик их боится-побаивается! Пужается! Под столом от них ныкает-прячется!