Анастасия Скулкина - Настаси. Эссе и дневник современной девушки

Совсем недавно в Индии я читала юмористические рассказы наших малых друзей, если говорить об СССР и странах союзниках. Об отношениях с соседями, о церкви. Замечу, что также и перед Богом, все равны, но кто-то равнее. Библиотечные стопки «Караван истории» перелистала. Автобиографию Махатмы Ганди на английском. Об этом можно будет более подробно прочитать в другой моей записке. Под другим названием. О Боже, буддисты поклоняются крысе?! Просвещенные с самого рождения, в отличие от меня. В самолете вспомнила про Ричарда Баха и про его чайку. Именно эту книгу мне и посоветовала тот учитель по русскому и литературе. Именно с «чайки» и начались мои пятилетние духовные приключения.

Инаковость свою подчеркивать не хочется, а приходится. На меня был наставлен сумрак ночи, тысяча биноклей, я была на плаву. Его нобелевская книга «Доктор Живаго» и стала для меня гранью разумного. Дарить книги, если в этом есть особая надобность. Именно поэтому я ее ему и подарила, опередив. Так продолжилась моя пятилетняя история, ответное спасибо Пастернаку. Говорю прямолинейно, как рифмуется у Маяковского. Тогда в Церкви не было других прихожан, кроме меня. Это было очень красиво и возвышенно. Я зашла в церковь перед своим крещением, увидела младенца в белой длинной ночнушке, как в старину, его крестили в купеле. Космическое счастье. Неземное. Радостно завершаю эпилог к одной из граней моего таланта, теперь уже и писательского. Говорю через эфир. Пробую жанр kinda.

Так Бог меня вернул к себе в свою колыбель, в которой хорошо и спокойно в любой момент жизни здесь на Земле. Тогда я стояла и смотрела на небо и ждала подсказки. Как в той песне «Путь». Мои надежды и прогнозы на спасение оправдались.

Спаси и сохрани Вас.

Маленькие смешные с чувством собственного достоинства воробушки забрались на край соседской изгороди, ребячатся, переговариваются, шумят и хорохорятся. Вдруг, как по свистку, слетели вниз влево, по-очереди. «Все они поддаются визированию», – так сказал бы художник, подумала про себя девушка, выпускница и бакалавр японского языка, когда собиралась на лыжную прогулку в горы, в качестве отдыха перед сдачей государственных экзаменов и защиты выпускного диплома. Воздух и энергия – так ей посоветовала отвлечься ее дипломный руководитель – мудрый и хладнокровный профессор, лучший специалист на кафедре.

Настаси тихо наблюдала за жизнью быстро меняющегося мира вокруг, за маленькой вселенной, которая была доступна ее миропониманию. Мир вертится вокруг ее создателей, мир вертится вокруг них.

Она просто любовалась, все более укутываясь в огромный теплый серый шарф, крупной вязки, несколько раз обмотанный вокруг шеи, не позволяя себе оценивать пропорции и вешать ярлыки на маленьких замерших птичек, которые сами искали себе пропитание этим зябким мартовским утром, вдали от красиво расписанной кормушки, которую она вместе с отцом и сестрой-близнецом, повесили на огромную развесистую рябину перед домом. «Только на людей я иногда смотрю, как Джоконда», – усмехнулась она, пока отец, как помазанник божий готовил машину – огромный серый джип в дорогу. Ее сестра, в это время уже трудилась в банке, так как ее уже взяли на практику во время ученичества. Только благодаря незаурядному уму она смогла пробиться через весь поток и отыграть вакантное место с предполагаемым продвижением по службе, в отличие, от своего друга, который еще пока был погружен в миллион бумаг нежели был посвящен в жизнь.

Впереди было кровопролитие, а за спиной рябина. Этот временной мост был простым отдохновением после колоссального труда в самой большой библиотеке для выпускного диплома. Это огромное недавно отреставрированное здание в пять этажей вверх и вниз не пугало своими катакомбами, оно стало добрым помощником и тихой гаванью для многих студентов, дипломников, научных работников и библиотекарей. «Иногда нужно идти на ветер, чтобы добраться до знаний», – так говорил ей научный руководитель – такой же заядлый книжный червь, как и она сама.

Пространственно-временные континуумы пока еще не соединились и от этого так было легко на душе, что даже ощущение бдительности не горело красной лампочкой, как свеча зажигания.

– Почему просели? Дует? Понятно, старого образца значит. Хочешь не хочешь, а она поджимает. Клиент рад, что со мной поговорил, сказал отец.

– Дорогая, будь другом, сделай музыку тише! Ты слушаешь Bee Gees слишком громко. Это не та музыка, которую надо бы слушать громко. Я тебя умоляю, когда будешь ездить сама за рулем, не отвлекайся музыкой, это может быть опасно.

– Пап, все нормально, я тебя ведь поняла с первого же раза.

Настаси прокрутила громкость и включила Майкла Джексона погромче. Музыка 70-х почему-то греет душу лучше, чем глинтвейн или крюшон перед рождеством в пабе с друзьями.

Дорога предстояла долгая, но прямая. Небо было таким далеким и просто синим, по-королевски синим, без растяжки, как в палитре цветов для акварели. Девушка любила ездить с отцом по делам, дело было не только в спокойствии и в чувстве безопасности, но и в чувстве дороги, когда отец был рядом. Чувство автомобиля передалось ей от отца, мастера спорта и двухкратного чемпиона СССР по картингу.

– Почему ты забываешь протирать пыль?! – спросила она в который раз, чтобы снова поспорить и пожурить отца. Смесь пыли, запах автомобиля и отцовского одеколона напоминали ей о детстве. Это то ощущение трепета и восторга, когда ломаешь первую замершую корочку льда на улице. И вновь все потраченное окупается широтой чего-то приятного, бумерангом комфорта и шлейфом легкости, который в крови даже у аскета-затворника с горы К2 – недавно отец заказал из ОАЭ несколько специальных накладных панелей ручной работы для джипа под дерево баснословной цены… что там пыль.

– Сегодня не та температура воздуха, чтобы возиться с этим дурацким креплением, – нехотя сказала какая-то барышня в зеленой шапке с помпоном большего размера, чем нужно, когда ей пришлось выговаривать сколько она весит лыжному мастеру за стойкой. «Дело не в том сколько ты весишь, а в том, сколько весят твои слова, и смешно и грустно, сколько нужно молчать, чтобы сказать дельное, или не говорить вовсе, если не время, особенно, пока худеешь», – думала про себя Настаси, заплетая французскую косичку на своем шарфе, ожидая своей очереди. В эту поездку у Девушки было «замечтательно-созерцательное» настроение – голова в облаках, вся в мыслях о чем-то другом, иллюзорном. Хотя с собой специально взяла билеты с текстом на японском языке, чтобы в любую свободную минуту готовиться к экзаменам, не расслабляться.

За день до этой поездки, с мамой и сестрой-близняшкой сделали субботнюю вылазку и прогулялись по любимым магазинам – купили для нее цветочное платье зеленое маленькое с талией на ремешке, а также болотную куртку-ветровку и в пир и в мир и в добрые люди – Настаси еще не избавилась от подростковой любви к камуфляжу и от максимализма, но это было не от внутреннего протеста, это было защитной реакцией скорее – мощные ботинки типа Доктор Мартинс, зеленый грубый рюкзак и штаны со множеством карманов на подвязках. Это платье потом пригодиться на церемонии вручения дипломов, а куртка станет любимой. Но когда выезжали с огромной подземной парковки торгового центра, Девушке наверное показалось, или она увидела на остановке приглянувшегося ей когда-то парня, который сошел с самолета в Ташкенте, проводив долгим взглядом, а она полетела дальше. Он стоял с девушкой. Его звали Дима Цой. Он был высокого роста, смуглый, с корейским разрезом глаз. Руки у него были очень длинные и красивые. По красоте рук мама оценивала людей, в особенности, мужчин. Вспомнилось, как любезничала с ним в Японии, обсуждали Гарри Поттеровский йогурт с алоэ-вера и шатались по бесконечному терминалу аэропорта Нарита когда вся группа разбрелась кто куда. Он обнял ее при встрече на новогодней вечеринке в японском центре, поднял над полом и прижал к себе, но постеснялся подойти во время всеобщего отдыха и веселья. Позже Настаси приснился сон, как он ее обнимает крепко и уходит. Не судьба значит. Так трактуют сонники это сновидение. Вспомнилось, как преодолела четырнадцать километров на велосипеде, чтобы ответить на его электронное письмо, когда компьютер был в ремонте, а парень мечты в другой стране. Общение прошло по касательной. Орбиты оказались разными.