Милана Смоленская - Поэзия опыта. Poetry of expirience

Впрочем, не мне их спасать. Новая пресс-конференция в Formspring, вероятно, будет посвящена блинам, целлюлиту и моим непомерно толстым ногам. Может, я бы расстраивалась из-за таких мелочей, если бы мной так искренне не восхищался тот, в чьих глазах мне важнее всего быть красивой.

Луиза Дэвис-Джонс была статной дамой 73 лет. Она жила в изысканно огромном особняке и знала толк в роскоши. Во время долгой поездки Джей немного рассказал Милане о своей бабушке, и полученных сведений хватило, чтобы Милана ожидала встречи со страхом и трепетом.

Но всё прошло намного лучше, чем она боялась. Они приехали в два часа и застали Луизу на террасе второго этажа, где она читала газету. Её интересовали исключительно разрушительные катаклизмы и громкие скандалы, поэтому хрупкая миролюбивая Милана не произвела на миссис Дэвис-Джонс никакого впечатления.

– Мэри-Энн нравилась мне гораздо больше, – сказала Луиза, глядя на внука и выразительно не замечая Милану.

– О вкусах не спорят, – сказал Джей, глядя на океан. – Мне нравится Милана.

– Полячка? – Луиза окинула Милану оценивающим взглядом.

– Русская, – сказал Джей.

– Всё понятно.

Это консервативно самоуверенное «всё понятно» очень напрягло Милану, но Джей предложил обсудить все подробности за чаем.

– Кто такая Мэри-Энн? – спросила Милана, как только они покинули террасу и спустились в сад, раскинутый на заднем дворе.

– Мне было шесть, ей – четыре, – улыбнулся Джей.

– Ты любил её? – поинтересовалась Милана, ничуть не успокоенная его словами.

– Конечно, – сказал Джей, обнимая её за талию. – Я люблю любить.

– Мне надо ревновать? – уточнила она.

– Ревнуй, – благосклонно разрешил он. – Только сначала объясни мне, почему девушек так интересуют бывшие?

Милана посмотрела на него, удивлённая таким сложным в своей простоте вопросом.

– Потому что… – начала она и перешла в наступление. – А разве они не должны нас интересовать?

Джей улыбнулся.

– Бывшие по какой-то причине не нынешние, значит, в них было что-то не то и не надо ими интересоваться. И вообще не всегда причина в девушке. Лови тренды, опережай время, чтобы не было будущих.

Милана нервно рассмеялась. Мысль о будущих девушках Джея Джонса омрачила её солнечное настроение.

– Я не нравлюсь твоей бабушке, – тихо сказала она, взглянув на совершенно породистые багровые кусты роз, высаженные по обеим сторонам аккуратной садовой дорожки.

– Я тоже. Мы с тобой идеальная пара, – сказал Джей, глядя на неё.

Милана улыбнулась, услышав в его словах милую попытку утешить её. Любовь Луизы к внуку была заметна и неоспорима.

– Она ничего про меня не знает, да? – спросила Милана.

– Она знает всё, – ответил Джей. – Что посчитала нужным узнать.

– А почему тогда она назвала меня полячкой?

– Чтобы проверить твой характер, – он улыбнулся. – Пока ты неплохо справляешься, но лучше ничего здесь не бей. Хорошо?

– Скажешь тоже…

Милана окинула сад долгим взглядом.

– Ты здесь рос?

– Я не куст.

Она рассмеялась.

В это время в сад вышла горничная и пригласила их пройти в столовую. Луиза Дэвис-Джонс уже ожидала их, восседая за столом, накрытым к чаю. В светлом брючном костюме с благородно белыми волосами она показалась Милане воплощением тех этикетных правил и норм, к которым она так стремилась в свой лондонский период.

Луиза обратилась к Джею с долгой речью, рассказывая ему о печальной участи неизвестного Милане Мориса Питерсона, который скоропостижно скончался на борту своего джета. Пока говорила хозяйка, гости замерли в почтенном слушании. Милану не покидало чувство, что Джей не имел ни малейшего понятия, по кому именно скорбела его бабушка. Его мерное кивание свидетельствовало о том, что он сочинял новую песню. Возможно, про роскошно одинокую смерть в облаках…

Наконец, после торжественно трагического «он был такой молодой» все приступили к чаю. Милана ощущала на себе изучающий взгляд Луизы и, подняв глаза, поняла, что пришло время подать свой малозначительный, но вполне благозвучный голос.

– Великолепный фарфор, – восхитилась она.

– Из него пила кузина Вудро Вильсона.

– Правда? Как интересно… – сказала Милана, с должным почтением взглянув на свою чайную пару.

– Да, это, действительно, очень интересно… – начала миссис Дэвис-Джонс.

Джей кашлянул.

– Джейсон, конечно же, знает эту историю, – Луиза одарила внука покровительственной улыбкой.

– Джейсон? – переспросила Милана и посмотрела по сторонам.

– Конечно, дорогая, – Луиза снисходительно улыбнулась, переключив своё внимание на Милану. – Разве у моего внука может быть простое имя?

– Я… – начала Милана, но была тут же перебита.

– Джейсон Гордон Джонс, почему ты не представляешься надлежащим образом? – строго спросила Луиза.

– Потому что моего портрета нет на горе Рашмор, – спокойно объяснил Джей.

Милана с трудом сдержала смех, но улыбка, появившаяся на её лице, не прибавила баллов в её пользу.

Чаепитие прошло в атмосфере, проникнутой чувством уютного дискомфорта, знакомого всем, кто хотя бы раз надевал тёплый колючий свитер на голое тело. Милана, обожавшая шерстяные свитера с оленями, ещё в детстве усвоила, что, какими бы прелестными не были их мордашки, покалывание и почёсывание не дадут расслабиться. Пока Джей отвечал за личную жизнь своего отца, Милана рассматривала картины и фотографии, украшавшие стены. И только когда они, наконец, покинули особняк, она поняла, как сильно была напряжена всё это время.

Та еще леди Элис. Только Луиза совсем не лицемерит со мной. Порция явного неприятия на десерт… Восхитительно вкусная искренность. Bon appétit, mademoiselle russe.

Некоторое время они катались по городу, приводя в порядок мысли, и встретили закат на набережной, где Джей проветривал Милану после душного особняка и пытался развеселить её, искренне жалея о своём необдуманном поступке. Бабушка была не в настроении из-за преждевременной смерти Питерсона, своего двоюродного племянника, которому она хотела завещать дом. Поэтому появление красивой жизнерадостной и прекрасно воспитанной Миланы вызвало у неё приступ снобизма.

– Она не всегда такая, – уверял Джей.

– Ты не говорил мне, что ты Джейсон, – в мягком голосе Миланы послышался лёгкий упрёк.

– Потому что я Джей, – улыбнулся он.

– Ты родственник 28-го президента? – спросила она, остановившись у парапета.

– Вау! Ты знаешь всех президентов наперечёт? – восхитился Джей.

Милана фыркнула.

– Я училась в школе.