Милана Смоленская - Поэзия опыта. Poetry of expirience

Бруствер зашёл в гостиную и послушно подбежал к Милане.

– Съешь его, Брузи! – приказала она.

– Пойдём есть торт, – Антоний встал с дивана.

– Брузи, он тебя боится, – рассмеялась Милана, тетешкая пса.

– Бруствер, место! – скомандовал Антоний.

Бассет покосился на него и продолжил кайфовать в нежных руках Миланы, которая, щедро раскидываясь долями и квартирами, уверенно присвоила важную часть мира Антония, заняв место в его одиноком сердце и завоевав безраздельную преданность его бассета.

– Сначала заведи собаку, потом собака заведёт тебя, – задумчиво произнёс Антоний, наблюдая за громким спуском сестры с лестницы.

– Какой идиот назначил встречу на восемь? – сердито спросила Милана, оказавшись на первом этаже под громкий аккомпанемент Бруствера.

Пёс, посланный будить свою хозяйку, превосходно справился с порученной ему задачей, и Милана в чёрном спортивном костюме предстала перед глазами Антония в ярко освещённом холле. Не такая бархатная, как ткань её толстовки, и не такая изящная, как золотая вышивка на груди.

– Ты назначила, – напомнил Антоний и невозмутимо перевернул страницу делового еженедельника.

– А ты мог бы перенести, – промычала Милана, стиснув челюсти.

Бруствер громко гавкнул.

– Что? – спросила Милана и протяжно зевнула.

– Он говорит: «Кто рано встает…», – начал Антоний.

– Тот хочет спать, – закончила Милана.

Бруствер снова громко гавкнул.

– Он хочет погулять, – улыбнулся Антоний.

– Со мной? – спросила Милана, сонно смотревшая на противоположную стену.

– Вообще, моего бассета выгуливает охрана. Пожалуйста, не усложняй им задачу.

Предсказуемо, сестра вспыхнула:

– Брузер мой. От начала до конца. От носа до хвоста. От ушей до…

– Всё, понял. Идите гулять. Оба. Поводок надень.

– Куда?

Антоний молча встал с кресла и приготовил Бруствера к прогулке. Милана, наблюдавшая за процессом совершенно выключенным взглядом, вяло приняла в свои худые руки бразды правления бассетом.

– Бруствер, выгуляй Милану, – скомандовал Антоний.

И целеустремлённая собака мгновенно унесла хозяйку за собой. Когда за бодро-сонной парочкой закрылась дверь, в пентхаусе вновь воцарилась рассветная тишина. Антоний улыбнулся и взглянул на часы.

Пять утра. В это время суток она наиболее сговорчива и наименее обидчива. Надо запомнить.

***

Саундтрек утра: Royal XTC Remix_Fuck This Early Morning

Милана уже давно научилась высыпаться за два часа и приходить в норму за пятнадцать минут. Рецепт прост: контрастный душ, кубик льда для умывания и улыбка. Включи искусственную бодрость, и она придёт естественно. Или заведи собаку.

– Брузер – это самый быстрый способ «доброе» утро сделать «бодрым», – заявила Милана.

После двадцатиминутной пробежки по свежей безлюдной улице зелёного квартала Бруствер был доволен прогулкой, а Милана наконец-то включилась в жизнь.

– Кофе будешь? – улыбнулся Антоний.

– Я и завтракать хочу, вообще-то! – заявила Милана. – А что будет есть Брузи?

– Хочешь поменяться с ним местами? – пошутил Антоний.

Сестра задумчиво посмотрела на него.

– Не знаю, – сказала она. – Ему так конкретно по кайфу.

Удивлённый такой обречённостью, Антоний поинтересовался:

– Тебе что-то не нравится в твоей жизни?

Милана пожала плечами и села на корточки, чтобы быть на одном уровне с Бруствером, который ожидал порцию ласки.

– Если что-то не нравится, значит, ты знаешь, как можно жить лучше, – сказал Антоний.

– Рациус, не порти кайф, – попросила Милана, не глядя на брата.

– Кайфовая, нам скоро выезжать, – Антоний выразительно посмотрел на часы.

Милана вздохнула и, погладив пса, поднялась на ноги.

– Брузи, запомни. Когда в жизнь приходит бизнес, из жизни уходит жизнь.

– Бруствер, запомни. Чувство голода питает пессимизм.

Пёс звонко поддержал точку зрения Антония.

– Дайте мне десять минут, – попросила Милана.

– Пять, – уточнил Антоний.

– So busy, so sheezy, – тихо пропела она и направилась переодеваться.

Когда Милана пришла в столовую с двадцатиминутным опозданием, она была встречена лёгким раздражением:

– Пять минут? – Антоний продемонстрировал ей свои Patek Philippe.

– Ой, забыла тебе сообщить коэффициент срочности. В следующий раз умножай на шесть, – улыбнулась Милана и, встретившись с ним взглядом, добавила. – Не обижайся, я очень спешила.

Она села за стол и налила себе кофе. Одетая по-деловому, с безукоризненной укладкой и лёгким макияжем, Милана производила впечатление преуспевающей бизнес-леди с изысканно хромающей пунктуальностью.

– Почему твои пять минут – это двадцать три минуты? – спросил Антоний, приступив к завтраку.

– Потому что я сама себя не всегда догоняю, – призналась Милана.

– В смысле?

– Бегать люблю, – пояснила она. – И вообще, все женщины немного опаздывают, разве ты не в курсе?

– Не все, – отметил Антоний, не без удовольствия наблюдая за Миланой.

– У тебя слишком точные часы, – отметила сестра, упрямо отстаивая своё право на опоздания.

– Когда работаешь на себя, острее чувствуешь цену времени и цену собственного бездействия, – подчёркнуто медленно сказал Антоний, апеллируя к деловой стороне Миланы.

– Я тоже работаю на себя, – оживилась Милана. – Одна из моих задач – выглядеть безупречно. Разве ты можешь упрекнуть меня в некомпетентности?

Она вызывающе улыбнулась, напрашиваясь на комплимент.

– В этом ты профессионал, – признал Антоний. – Но время у тебя какое-то космическое.

Милана рассмеялась и бодро хрустнула круассаном.

– Потому что я ещё не проснулась, – прожевав, сообщила она.

– Пей кофе, – сказал Антоний.

– Кстати, ты знал, что кофе – это второй по продаваемости продукт в мире. После нефти. Потому что это – энергия для людей.

– Думал, ты в Штатах на апельсиновый сок подсядешь, – сказал Антоний, не желая признавать большую осведомлённость сестры пусть даже в этом кофейном вопросе.

Милана улыбнулась.

– Американское «апельсиновое утро» – блестящий пример эффективной рекламы, – она с явным удовольствием делилась с ним приобретёнными знаниями. – Когда возникла проблема с реализацией апельсинов и соковыжималок, Альберт Ласкер объединил два неликвида и сделал апельсиновый сок одним из символов американского образа жизни.

– И потому ты верна кофе?

– А я сова, которой надо быть жаворонком.

Он рассмеялся.

– Кстати, Тони, насчет Абу-Даби… – Милана отпила кофе и посмотрела на него. – Я не уверена, что справлюсь.

Геолокацию своей волшебной сказки знаю и тщательно избегаю…

– Неуверенные люди не водят Гелендваген, – усмехнулся Антоний.