Михаил Дурненков - Вещи

НАДЯ. И раньше на заводе.

ЛЁХА. Плохое?

Кирилл формулирует.

КИРИЛЛ. Раньше было лучше. В смысле хуже.

НАДЯ. Как понять?

ЛЁХА. Я ж не пробую, нельзя. Надька говорит…

НАДЯ. Нормальное оно пиво.

КИРИЛЛ. Сука ненавижу энтропию.

ЛЁХА. Чего?

КИРИЛЛ. Сейчас.

НАДЯ. Куда он?

Никто не знает.

ЮРА. Босс, у нас. Психованный.

Все соглашаются. Опять хлопает дверь.

КИРИЛЛ. Это что? Что это такое?

НАДЯ. Шарики. Мы их на крыльцо повесили. Для красо…

Кирилл старательно и долго топчет шарики.

КИРИЛЛ. Ясно?

ЛЁХА. Нет.

КИРИЛЛ. В Утопии никогда не было и не будет никаких шариков. Теперь понимаешь? Понимаете?

ЛЁХА. Ты главный.

КИРИЛЛ. В общем, план такой – эти несколько дней работаете, как работается. Первого сентября закрываетесь на спецобслуживание.

НАДЯ. На что?

КИРИЛЛ. Зайду с друзьями. Вот этот столик наш. Ясно?

ЛЁХА. Подготовить чего?

КИРИЛЛ. Вам накануне привезут пиво. Нормальное. Прицепите на него этикетки с этого пойла. Больше ничего специально готовить не надо. Всё должно быть так, как будто вы всегда тут работали. С девяностых.

ЛЁХА. Понял. А потом?

КИРИЛЛ. А потом суп с котом.

ЛЁХА. Понял.

КИРИЛЛ. Потом будете, как хотите. Сами себе хозяева.

НАДЯ. В каком смысле сами себе хозяева?

КИРИЛЛ. Мне нужно только это первое сентября. Больше мне от вас ничего не нужно. Если сможете тянуть бизнес дальше сами, тяните. Но уже без меня.

НАДЯ. Ой, мамочки. Лёха?

Думает.

ЛЁХА. Потянем.

КИРИЛЛ. Это мне уже все равно. Главное первого. А пока работайте. Только без этого говна, без шариков.

Хлопает дверь.

НАДЯ. Лёха, ты слышал? Ты слышал, что он сказал? Все слышали? Юр?

ЮРА. По-моему, он сказал, что…

ЛЁХА. Так. Потом. Всё потом. Надюх, подотри полы, воняют. Юрка, сгоняй в магаз, купи нам всем «три в одном». Работать давайте. Открываемся.

КИРИЛЛ. Давайте выпьем за прошлое, за нашу с вами юность, когда все женщины казались богинями, а самое дешевое пиво нектаром амброзией! Еще шесть светлого. Что? (…) Пять светлого и одну барного темного. Когда ты, Сергей Семенович, на темное перешел? Когда опаскудился?

ЛЁХА. Кружки есть, если что.

КИРИЛЛ. Не надо, наливай как всем. Рыбку кто еще будет? Парни, рыба еще нужна? (…) И рыбки вот этой. Это что, вобла? И газетку. Отлично.

НАДЯ. Давайте я?

КИРИЛЛ. Я сам, сам всё отнесу.

Уходит.

Молчат, смотрят на выпивающих.

ЛЁХА. А с виду обычные.

НАДЯ. Ага, обычные. Охранники на крыльце не уместились.

ЮРА. Этого я знаю, мордатенького. Ни много ни мало, наш многоуважаемый мэр.

ЛЁХА. Да ладно.

ЮРА. Ну или предыдущий. Я тут немного в них запутался. Внешность неинтересная, вот и забываю.

НАДЯ. Не может быть что мэр. Вон как его по спине колотят.

ЛЁХА. Колотят это нормально. Колотят, значит, свои.

ЮРА. Они тут все на уровне. Такие туфли как боеголовки стоят. А может и дороже.

ЛЁХА. Тот с краю прям Шлёпнога.

НАДЯ. Да не, этот приличный мужик. А Шлёпнога твой страшный как смертный грех. Царство ему небесное.

Молчат, смотрят на выпивающих.

ЛЁХА. Да я тебе говорю. И ржёт как Шлёпнога. И еда изо рта так же сыпется.

Молчат, смотрят на выпивающих.

ЛЁХА. А наш-то. Он у них вроде как помощник.

ЮРА. Однокашники они. И Кирилл тоже. Просто не такой успешный как мордатенький или тот с синим шарфиком.

ЛЁХА. Только с нами он главный.

НАДЯ. Да что вы заладили? Человек собрал друзей, может впервые за много лет. Счастливый весь. А вы…

ЮРА. Циничные сучки? Да, мы циничные сучки.

ЛЁХА. Главное, чтоб платил.

Возвращается Кирилл.

КИРИЛЛ. Еще по одной? А? Парни? (…) Нет? (…) А куда рванём? (…) Саша Анатольевич, ну ты что-то рано состарился-то! Или у тебя дома жена новая интересная? А? (…) Кстати вариант! Сейчас! (…) Только расплачусь и двинем!

Вспоминает, зачем пришел.

КИРИЛЛ. Так… Значит так…

ЛЁХА. Еще налить?

КИРИЛЛ. Спасибо за гостеприимство, хозяева! Погнали мы дальше в ночь и вьюгу. И звёзд ночных полёооот. Пиво что от нас осталось сами пейте, а продавать ни в коем разе.

ЛЁХА. Я ж не пью.

КИРИЛЛ. Тогда вылей! Не грузи меня. Самое главное, что день знаний удался! Моим гостям понравилось, все в восторге. Говорят машина времени и всё такое. Из серии «за деньги не купишь». Но мы-то знаем, да? Чего нам далось, да? Три месяца. Три сраных месяца. Не зря?

НАДЯ. Не зря.

КИРИЛЛ. Ну вот. (…) Да иду я, иду! Всё. Горите синим пламенем, а я пошел.

ЛЁХА. Кирилл! Спасибо!

НАДЯ. Спасибо вам! И… И здоровья!

КИРИЛЛ. В жопу!

ЮРА. И вас в жопу, Кирилл Андреевич!

КИРИЛЛ. Ахахаха!

Ждут, когда уйдет последний из гостей.

ЛЁХА. Я знаю.

НАДЯ. Что ты знаешь?

ЛЁХА. Знаю, где мы всё это отметим.

ЮРА. …И на десерт сыр. У вас какой сыр есть? Впрочем, давайте ассорти. Пап, я ассорти?

ЛЁХА. Всякого пусть положат. И сок.

ЮРА. Мы будем сок. Фреш или обычный?

НАДЯ. А в этом фреше, в нем спирт есть?

ЮРА. Давайте обычный.

ЛЁХА. Литр. А там как пойдет.

НАДЯ. И можно мне?.. Коро… корамбу… Да вот эту вот. Вот, вот эту вот строчку! Да, мне плевать, как оно правильно произносится! Сладкое же? Ну, вот его. А то сыр на десерт это как-то ну совсем не по-людски.

ЛЁХА. Три чтоб. Каждому по тарелке такого.

НАДЯ. Зачем?! У меня попробуешь!

ЛЁХА. Каждому по полной тарелке, я сказал.

НАДЯ. Соришь деньгами.

ЮРА. Спасибо, это всё. Ну что? За успех?

ЛЁХА. За успех безнадежного дела.

НАДЯ. За успех!

ЮРА. Знаете, что я подумал? Нам надо сменить интерьер. Освещение и занавески – два штриха, которые всё сразу поменяют.

ЛЁХА. Свет нормальный у нас. Яркий.

ЮРА. Он не должен быть ярким. Эти лампы, которые у нас, они как в морге сейчас. С денег же можем себе позволить?

ЛЁХА. С денег полмашины асфальта. И перед крыльцом. Аккуратненько. Или плиткой. Чтоб говно на обуви не таскать.

НАДЯ. По плитке ноги все себе поломают в гололёд. Вот скоро уже подморозит.

ЮРА. Да что вы меня вечно не слушаете? Я же не предлагаю весь интерьер сменить! Я понемногу!

ЛЁХА. Как тут, такой же сварганишь?

ЮРА. Вы надо мной смеетесь вечно!

НАДЯ. Да, Юр, мы ж шутим с отцом.

ЛЁХА. Шутим.

НАДЯ. Давай! Давай свет, давай занавесочки подберешь нам. А потом столы нам посмотришь, стулья.

ЮРА. Потом над полами надо думать. Столики, стульчики, это в последнюю очередь. Смотрите, какая тут плиточка? А? Красота? И у нас такую же можно. Ну или почти. А наш линолеум, прости мама, но он абсолютно ужасный. Абортарий.

ЛЁХА. Много ты это, знаешь про абортарий.

НАДЯ. Я не обижаюсь. Конечно ты, Юр, лучше во всем таком разбираешься. А ты в туалете тут был? Ну просто как в другой стране.

ЛЁХА. Темно хоть глаз выколи. И унитазы железные. А как смывать не нашел.