Андрей Щукин - Созерцание Ристики

– Пойду с необычной, – буркнул Сергей и повернул голову к окну.

Там капли изо всех сил пытались пробить стекло напротив его лица.

– Я тоже на работу устраиваюсь, – с максимально мужской серьезностью произнес Сергей, но фраза из его уст всё равно прозвучала по-детски.

– Молоток 2 2 Т.е. молодец. , – с суровой одобрительностью кивнул Игорь, – Что за кантора?

Сергей с досадой отметил, что одобрение Игоря прозвучало серьезнее его собственной фразы.

– Сам еще не понял. Лаборатория какая-то. То ли анализами занимаются, то ли вакцинами. Одно ясно – контора богатая. Когда на собеседование ездил – оценил, какой цивильный у них ремонт.

– Так и что: ты анализы будешь собирать? – съехидничал приятель Сергея.

– Скажешь тоже! Данные в компьютер заводить, бумаги разбирать. Вроде того.

– Не по специальности значит.

– По специальности! Ага, сейчас! Как будто ты смог психологом устроиться. Сам-то вон – на стройке. Оказывается, без опыта работы никуда не берут. Спрашивается, как его тогда можно заполучить?

Сергей, как и каждый человек в свое время, недавно сделал это известное открытие.

– Думаю, пора взрослеть, – вновь в серьезной манере продолжил он. – Через год университет заканчиваем.

– Вот-вот, скорее бы, – услышав приятную весть, Игорь даже оторвался от бутылки. – Эх, тогда заживем: ни лекций, ни экзаменов. Как представлю сколько времени у меня будет! Начну еще в одной группе играть, парни с Третьего микрорайона давно звали…

Сергей непроизвольно поежился. На самом деле ему вовсе не хотелось, чтобы студенческая пора заканчивалась так быстро. Подобно птенцу уже жаждущему свободного полета он пока даже боялся представить: как именно этот полет начать? Боязнь самому принимать решения сковывала разум, не давая ощутить свободу. Зато взамен она оставляла зыбкое чувство защищенности от ошибок. Поэтому сначала Сергей, неосознанно, дождался упреков отца, чтобы избежать ответственности за само решение трудоустройства.

Когда принесли какао, Игорь, отчаянно жестикулируя, всё еще вел рассказ.

– … и этот болван, Саня Кирпич, вылазит на сцену, – ухохатывался Игорь, – И посреди песни пытается сказать в микрофон, что да – это он написал текст, а сам ели на ногах стоит. Я показываю нашему гитаристу: давай соло! Бросаю установку и бегу вроде танцевать с Кирпичом, а сам хватаю его под руку и кругами-кругами утаскиваю за сцену!

Игорь хлопнул ладонью по столу и расхохотался от души.

– Умора, – вставил Сергей и разулыбался, отвлекшись от тягостных мыслей.

Он прослушал начало истории, но успел ухватить соль.

Внезапно, раскат грома вспорол, словно ножом, все звуки: и мелодию дождя за окном, и разномастный людской гомон в кафе. На какую-то секунду стало тихо.

– На миг человек услышал природу, – подумалось Сергею.

Стараясь не забыть мысль, он потянулся во внутренний карман ветровки, сохнущей на спинке стула, достал блокнот и, склонившись над ним, сразу начал писать.

По окончании, он поймал вопросительный взгляд Игоря.

– Как раз об этом я и хотел тебе рассказать, – чуть взволновано произнес Сергей.

– О чем? – не очень-то заинтересовано отозвался его приятель.

– Понимаешь, я этим летом начал заметки делать. Завел блокнот и пишу туда, когда мысль интересная пришла или что-то неприметное увижу вокруг. Помнишь, нам очкарик по социологии что-то такое втирал однажды на лекции: человек на деле очень мало подробностей замечает о других людях, о мире и себе самом.

– Нет, не помню, – на секунду задумался Игорь. – А у нас была социология?

– Вообще-то, да. На втором курсе.

Игорь пожал плечами.

– Ну, смотри, – Сергей перелистнул несколько страниц, – Ездили мы к родственникам в начале лета. Живут они в деревне. Ну, за рекой там чуть подальше, ты знаешь. Постучали в ворота. Собака лает, но никто не открывает. Сели на лавку около ворот, ждем. Мой младший брат первый не выдержал: давай маму дергать, поехали, мол, домой. А она ему: сейчас автобус будет следующий – поедем. А до автобуса главное еще дойти нужно, он же на трассе за поворотом останавливается. Я уже тоже не хотел ждать и говорю маме язвительно: здесь-то точно не стоит ждать, сюда к лавочке он не подъедет.

К этому времени Игорь слегка прищурил правый глаз – явное доказательство его заинтересованности.

– Только договорил, смотрим: из-за крайнего дома выруливает автобус! Как он развернулся, повернулся там – ума не приложу! Автобус же длиннющий, а улочки в деревне узкие и петляют из стороны в сторону, едва легковушки протискиваются. Так он ведь подъезжает и напротив нас останавливается, да еще и двери открывает! Я с открытым ртом стою, брат хихикает.

– Ха, прикол, – наконец уловил нить рассказа Игорь и даже по такому случаю оторвался от пива, – Так и что в конце серии оказалось?

Игорь часто так и говорил – «в конце серии», вместо «в итоге».

– Оказалось у соседей напротив похороны. Это они автобус через предприятие заказали, чтобы потом всем на кладбище ехать.

– Ясненько. Позитивная история, ничего не попишешь, – заключил слушатель Сергея.

– Понимаешь, родители никак не отреагировали. Их это не удивило! Может, в их возрасте я тоже ничему не буду удивляться, но произошедшее в тот день меня зацепило. И я подумал: может быть, вокруг есть еще какие-то мелочи, на которые я не обращаю внимания.

– Так и что это за мелочи?

– Если начну перечислять их, ты скажешь – это бред.

– Я и так скажу, что бред, – весело съязвил Игорь.

За столиком возникла пауза.

Упоминание о младшем брате друга Игорь услышал чуть ли не впервые. Даже сама рассказанная семейная история являлась редкостью в устах молчаливого парня. Распространенная подростковая отстраненность затянулась для Сергея на годы, создавая барьер при общении не только со знакомыми, но и с семьей.

– О, вспомнил! Хотел тебе еще кое-что показать. Сейчас, – загадочно произнес Сергей, поднялся, и неуклюже стал протискиваться между соседними столиками по направлению к кассе.

– Мне тоже возьми!

Игорь неспешно сделал несколько последних глотков хмельного напитка и посмотрел через плечо. Его приятелю отсчитывала сдачу брюнетка с красной лентой в волосах. Сам же он в это время, казалось, сосредоточено вчитывался в этикетку бутылки, которую держал в руках.

Вернулся Сергей с маленькой бутылкой минеральной воды «Vita Aqua» в одной руке и пивом в другой.

– Знаешь что это?

– Ну, ты даешь! – Игорь снисходительно посмотрел на собеседника. – Минералка.

– Да, но какая! Читай, «вит аква».

– И? – Игорь отпил своего напитка и сделал вопросительный жест свободной рукой.

– Переводится: живая, чудодейственная вода. А прикол в том, что именно так в Европе раньше традиционно называли водку! И фраза-то пришла оттуда, только смысл исказился. Минеральную воду называют водкой!