Аркадий Теплухин - Реинкарнация по-русски. Или московские приключения учителя литературы

Он вышел из утробы метро на улицу. День был светел и чист. Майское небо синело, и было чуть подернуто белесыми, во все небо, полосами. Автомобили всех марок мира плотно двигались по глубоким улицам (дома без просветов тянулись вверх); потоки пешеходов как реки плыли во всех направлениях. Все это смешивалось и представляло грандиозную картину всеобщего движения. Мириады звуков сливались в один великий гул.

«Вот это город, – удивлялся Куроедов, – все, что я раньше видел просто детские забавы. Он похож на большой каменный вулкан, наполненный кипящим составом из звуков, сигналов, шума, цвета и света». Степан был поражен.

Мысли путались. Он понял, что Москва искажает его мысли, рассеивает сознание и все время давит своим величием. Этот город как черная дыра, которая высасывает сознание и делает человека маленьким и никчемным. Тут все поставлено на простую игру – или ты или город. Чей характер сильнее. Многие приезжают сюда как во времена золотой лихорадки на Аляске. Жаль, что везет только единицам. «Москва есть Третий Рим!». И она воплощение божественного замысла, в отличие от Петербурга (в Питере Степан был пару раз). Там все замешано на строгом планировании – великий Петр все задумал и привел план в исполнение. Москва же, чудо на семи холмах, не была произведением человеческого разума и воли. Так думал Куроедов, вспоминая все, что когда – либо читал о Москве.

Степа вышел на Пушкинской. Пошел к площади. Но на площадь не попал, на ней проходил митинг. Кто митингует, спросил его гражданин с седой бородой и плохими зубами. Не знаю, ответил Степан. Да это оппозиция, говорили зеваки. Вон смотри, собралась пара убогих и не слышно о чем говорят. Степан смотрел на всю площадь, в конце которой возвышался кинотеатр. На длинных ступеньках стояла человек сто. Возвышалась голова говорившего. Вокруг площади стояли металлические ограждения, полиция и несколько полицейских машин. У фонтана украшающего площадь скопились полицейские. Все это напоминало сюрреалистическую картину: столбы с белыми розетками фонарей, зелень деревьев, блестевший на солнце фонтан, задумчивый Пушкин, движение машин, полиции и людей, высокое небо и знак NOKIA под самым небом. «Да, – восторг охватил Степана, – вот это жизнь! И зачем мне возвращаться?

Он постоял еще полчаса, пока митингующие не стали расходиться.

– Видишь Степа, – появился голос Верещагина, – в какую интересную жизнь я тебя отправил? Эта новая часть твоей жизни в корне отличается от прошлой. Что было там – обыденщина и поденщина. Серое существование безденежного учителя литературы… Да, метаморфозы жизни… Не угробили бы меня, ты не поменял бы свою жизнь на более насыщенную и динамичную. Не знаю, что там решают на небесах, но если все что происходит с нами это не единичный случай, то стоит только удивляться замыслу Его.

– Мне уже это все нравится! – ответил учитель, – думаю, что обратно домой я попаду не скоро.

Степан пошел на Тверской бульвар, мимо МХАТа, нашел ресторан «Твербуль». «Модная штучка, – мелькнуло в голове». Было время ланча. Осмотревшись в зале, он увидел еще несколько гостей. Показалось, что кого – то из них он видел по телевизору. Он понял, что не зря его сюда отправил Верещагин. Здесь средоточие нового московского бомонда. Интерьер располагал к нирване. Старые кирпичные стены с горящими лампами, как глаза дракона, портрет царицы в круге, мягкие диваны с полосатыми подушками; темный пол и стол, деревянные перекрытия, стекло и старинные канделябры. Все это, как уже не в первый раз, сильно подействовало на Степана и опять направило его мысли на обдумывание его нового положения и на то, что он теперь владеет все этим, и что он теперь новый покоритель московских просторов. Он понял, что становится другим. И становится другим уж слишком быстро.

«Похоже на курс молодого бойца, – подумалось ему, – меня специально проводят по „медным трубам“. Правда, славы я еще не заслужил. А вот огонь и вода меня ждут точно! Тут нет даже никаких сомнений». Он осмотрел кухню ресторана, которая была посреди большого зала, развалился на мягком диване и заказал себе «стейк рибай» (понравилось название). Официант, мужчина лет тридцати, с ироничной улыбкой и спрятанным пренебрежением, как и у всех официантов, независимо где они – в Нью —Йорке, или Москве, принял заказ и ушел неторопливой походкой.

Покушав в ресторане, он стал звонить Валерии. Дело в первую очередь!

Трубку никто не брал. Он звонил еще несколько раз, пока не раздался довольно приятный и внутренне ласковый голос молодой женщины.

– Меня зовут Степан Куроедов. Ваш муж принял меня на работу учителем литературы для ваших детей. У меня письмо от него. Он сказал, что вы уже в курсе.

Трубка молчала…

– А вы знаете, Степан Куроедов что произошло самое ужасное, что могло произойти?

– Нет, не знаю.

– Степан, – зазвучал голос , – давай проясним диспозицию. Валерия уже все знает. На следующей неделе в Москву привезут меня в новом деревянном наряде. Будет неразбериха и суета. Похороны дело неприятное. Так что, ты давай, сегодня все реши со своим трудоустройством.

Было раннее утро. Валерия Владимировна проснулась как всегда в радостном состоянии духа. Шелк постели был приятен, как и молодое развитое фитнесом и йогой тело. Она была еще между сном и явью. Потянувшись, она поднялась, накинула яркий халат и пошла умываться. Загородный дом Валерии был автоматизирован по последнему слову. Умный дом как сейчас говорят. Можно было голосом или пультом управлять многими функциями своего дома – включать свет, приборы, технику, электронику. Дом управлялся и на расстоянии. Валерия могла со своего iPad или iPhone управлять домом из Москвы – прогревать его, включать кухню и готовить пищу к приезду гостей; приказать сделать уборку дома; следить за всей территорией и сообщать о том, что делается как в доме, так и вне его. Правда это все могла сделать и прислуга. Но современные веяния не оставляли выбора – дом должен быть автоматизирован как можно круче.

Муж Валерии, бизнесмен строитель Верещагин строил и оборудовал дома такого типа. Дома для богатых, которые строились, в основном, в Успенско Рублевском «заповеднике» и элитных местах Москвы.

Дом Верещагина находился в коттеджном поселке Жуковка – 3. Даже не дом, что за старое определение, это был роскошный особняк двух тысяч метров площадью, построенный по супер проекту. Шедевр архитектуры.

Валерия стукнула длинным пальцем по сенсорной панели и в ванной завертелась световое представление – одни лампы загорелись сильнее, другие притухли, зажглась разнообразная подсветка предметов ванны. На плазменной панели появилась картинка свежего весеннего утра, а сверху, с потолка, зазвучала расслабляющая музыка из колонок Sonance.