Станислав Мальцев - Вика-Викуля. История любви

Но Анна Петровна не успокоилась и продолжала так же сердито:

– Кашей тебя кормила, жопу подтирала, никогда не думала, что таким кобелём вырастешь, прости Господи.., – она даже мелко перекрестилась, хотя в Бога не верила и в церковь не ходила.

Эдька её совсем не слушал, улыбался своим мыслям, вспоминал, как славно было с этими новыми. Клепка вертелась, ругалась по всякому, а Фек лежала тихо, только, сопела всё громче и громче, была мягкая и удобная, словно подушка…

Он очнулся, увидел сердито глядевшую на него старуху, громко и весело произнёс загадочные слова:

– Кина не будет! Всё атлична! Бабры поехали в Бабруйск! – и пошёл в свою комнату.

Анна Петровна открыла от удивления рот, смотрела, ему вслед.

– Окстись! Какие ещё бобры?

Внучек оглянулся, ответил серьёзно:

– Те самые.

И исчез в комнате, плотно закрыл за собой дверь.

2

Летние ночи короткие, солнце уже пробивалось сквозь плотные шторы и в комнате стало совсем светло. Павел Павлович Пупышов проснулся, захотелось пить. Вчера вечером после работы с прорабами «раздавили» две бутылки беленькой, да почти без закуси, вот голова и болела, во рту пересохло.

Не спеша, встал, подошёл к столу, налил стакан боржоми, выпил залпом, и повторил. Любил эту водичку, хоть и стала дороговатой, ну, а что делать, жить-то надо, да и доктор советовал настойчиво её употреблять регулярно.

Скинул майку, было жарковато, в трусах вовсе не спал. Стоял голый, высокий, плотный, широкоплечий, но не толстый, хотя, конечно, лишний вес немного был. Грудь, живот и ниже – в густых зарослях волос, почему-то они тут стали седеть, хотя на голове не замечал ни одного белого.

Ему нравились эти заросли-джунгли, как их называл, да и не только ему. Все девки, с кем имел дело, ахали от восторга и норовили подергать. Вот только жена, Виктория Семеновна, почему-то не обращала на них особого внимания. Вот она, спит-дрыхнет на соседней кровати под легкой простынкой.

Потянулся, почесал грудь, подмышками, в паху… Глядел на неё, первая жена не так давно умерла, остался сын, Эдька. Не одному же жить, и он почти сразу снова женился, взял совсем молоденькую, тоненькую девчонку – ни спереди, ни сзади ничего. Сидела в их медпункте медсестрой, копеечные бабки. Сейчас смотри, совсем другое кино. Отъелась, задница как задница, грудяшки налились, баба стала в полном порядке. Как говорится, есть за что подержаться, есть на чем глазу отдохнуть. Пока не родила ему никого и не надо, одного Эдички хватает выше крыши.

Глядел, а она перевернулась с боку на бок, простынка соскользнула, голубенькая, прозрачная короткая рубашонка-ночнушка сбилась на грудь. Открылись живот, бедра, длинные белые ноги чуть разошлись призывно.

Пупышов не то громко выдохнул воздух, не то хрюкнул, протянул руку, сдернул простынку на пол. Жена сразу, не открывая глаз, попыталась лечь на живот.

– Не вертись! – прошептал громко, схватил за плечо, перевернул на спину, навалился тяжелым телом, руками больно мял груди, придавил так, что она только охнула, только стонала тихо…

Не спеша встал, взял простынку, вытерся, сказал негромко:

– И не хрен тебе было вертеться…

Бросил простынку жене на живот и ушёл, плюхнулся на свою кровать. Мигом уснул, захрапел-засвистел.

Виктория Семеновна лежала тихо, так и не открой глаз, слава Богу, храпит не очень сильно. Чувствовала себя распятой, все косточки болели, наверное, будут и синяки. Трахнул ее любимый муж как дешёвую шлюху…

Наконец встала, брезгливо подцепила грязную простынку двумя пальцами. В соседней ванной комнате кинула в угол, сегодня же выбросит в мусоропровод. Включила душ и долго стояла под тёплой водой… Потом легла и думала – почему? Почему стала его женой?

С ним-то всё понятно: старому кобелю захотелось молодого мясца. А она-то? Поддалась минутному увлечению? А, может, просто надоело жить по чужим углам и экономить каждую копейку? Только не просчитала все возможные последствия. А надо было – надо было хорошенько подумать. А теперь что? Куда денешься? Некуда…

Глаза были мокрыми, голова тяжелая, теперь не уснуть, а ведь еще можно поспать пару часов. Но неожиданно заснула быстро и спала спокойно!

3

Вся моя печальная, и даже трагическая, история началась в веселый весенний день, по иронии судьбы в день моего рождения. Я его давно не отмечаю, почти забыл, и никто о нём не знает.

Я шёл по небольшому скверику возле дома и радовался. Весна! Весна! Первая зелёная травка на газонах, почки на кустах набухли – скоро проклюнутся листочки. Земля на клумбах черная, но вот-вот её вскопают и высадят уже готовые цветы из теплицы. Посидеть бы на лавочке хоть немного, но некогда – спешу на работу, я ведь теперь сантехник в жилищной конторе.

Вошёл в маленькую комнатку диспетчеров, тетя Маша, ехидно улыбаясь, подала мне заявку. И сказала тихим, тоненьким, каким-то змеиным голосом:

– Вот, Петр Сергеич, она легонькая, как раз для тебя.

Я глянул – ремонт бачка унитаза, Заозёрная 16, квартира 5, Пупышев. Ничего себе легонькая! Хуже не придумаешь, это же так далеко.

Но отказаться не мог – новичок, взял бумажку, и, как ни в чем не бывало, тоже негромко и ласково ответил:

– Спасибо большое, Мария Федоровна, за заботу, – назвать ее, как все, тетей Машей, ещё не решался.

Заозёрная улица – на окраине города, рядом с берёзовой рощей. Там стоят большие, как теперь говорят, элитные дома. Живут в них богатые новые русские да высокооплачиваемые чиновники разных расплодившихся, как грибы после дождя, контор.

Наши сантехники избегали ходить туда, отталкивались от таких заявок всеми силами, как могли, вплоть до угрозы уволиться. Гонору у тех жильцов было предостаточно – ни здравствуй, ни прощай. Стоят над душой, следят за каждым шагом, требуют, чтобы все было вылизано. И копейки никто не даст.

Все это узнал из разговоров в курилке, сам ещё в таких драмах не работал, хотя в нашей конторе уже почти месяц.

Но я немного отвлекся. Так вот, сунул заявку в карман и поплелся на автобус. Ехать туда полчаса, да еще пешком идти. Сидел у окошка и думал, как же так вышло, что после окончания университета стал сантехником?

Да, да, из учителей в сантехники. И в этом нет ничего удивительного для тех, кто знает, сколько платят молодому учителю без стажа и разных надбавок. Хорошо, что еще до учёбы научился все краны чинить и трубы продувать не только в своей квартире, но и у соседей.

С такими невесёлыми мыслями ехал на эту Заозерную, на душе было грустно и пусто. И предположить не мог, что меня там ждет. А случилось тогда то, что перевернуло всю мою жизнь…

4

Павел Павлович Пупышов в богатом темно-красном вельветовом халате, сидел в широком мягком кресле. Рядом, возле журнального столика, стояло ещё одно.